Книга Лучик надежды - Миранда Дикинсон

– В добрый путь, – улыбнулась Рэни.

Сбитая с толку, Мэтти обнялась с ними, а потом проводила их взглядом. После этого она обернулась к старшей подруге:

– Рэни! Ты хоть знаешь, сколько это стоит?

– Конечно. Послушай! Мы и так уже вдоволь помыкались по всяким каморкам. Я звезда или не звезда? Теперь ты для меня все равно что член семьи. Ты мне близка не меньше, чем они. Если я не смогу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала, это будет совсем нехорошо. А еще… Если не «Ритц», то где мы будем ночевать?

Очевидно, что выбора у Мэтти не было. Ей надолго хватит всяких споров, так что вступать в очередной совсем не хотелось, к тому же Рэни выглядела ужасно довольной собой из-за сделанного ею сюрприза.

Оставив Рэни общаться со своей семьей, Мэтти направилась в гримерку, чтобы забрать их сумки. За кулисами воздух показался ей каким-то неподвижным и более прохладным, чем в самом клубе. Здесь, казалось, ничего, кроме призрачных следов представления, не осталось. Женщина увидела свое отражение в зеркале. Ее лицо было освещено старомодными лампочками, которые окружали раму. Она выглядела уставшей, однако в выражении ее лица появилось кое-что новое: умиротворение. Она сделала все, что наметила, привезла дедушку Джо на концерт, на который он так и не попал шестьдесят лет назад, и наконец-то привела в порядок свои чувства относительно того, что между ними произошло.

Когда Мэтти вернулась в клуб, она увидела поджидавшую ее Рэни. Большинство зрителей уже разошлось, а несколько оставшихся членов семей стояли на почтительном отдалении, пока «Серебряная пятерка», собравшись посреди танцпола, прощалась.

– Спасибо, Мэтти, – произнес Томми, протягивая ей руку и увлекая ее в свой круг. – Спасибо от нас всех. Вы поверили в нас не только как в певцов «Серебряной пятерки», но и как в людей, которые способны дать второй шанс своей давно сбежавшей сестре. Без вас ничего бы не состоялось. Это было просто замечательно.

– Брось, Томми, – пробурчала Рэни. – Ты что, подготовил эту речь, чтобы баллотироваться на выборах лорда-мэра?

Элис, Джуна и Талия рассмеялись, а Томми сделал вид, что обиделся.

– Спасибо, что согласились участвовать, – произнесла Мэтти. – Все вас любили. Думаю, вы далеко могли бы пойти…

И они обнялись, пять уставших исполнителей и организатор концерта, празднуя свой триумф. А потом один за другим разошлись, направившись к членам своих семей и друзьям, и только Рэни и Мэтти остались стоять посреди пустого клуба.

– Вы уходите?

К ним подошли Кольм и Дерри. Оба выглядели такими же уставшими, как и Мэтти.

– Да, мальчики, – улыбнулась Рэни. – Кольм! Ваш дед гордился бы вами сегодня вечером, вами и Гилом. Спасибо, что дали шанс таким старым перечницам, как мы.

– Мне только в радость, миссис Сильвер. – Улыбнувшись, Кольм поцеловал Рэни руку. – Если захотите еще раз выступить, только сообщите.

– В следующий раз я, чего доброго, решу выступить в роли ведущей в эстрадной комедии. Тогда наверняка у всех сорвет крышу, – хихикнула пожилая леди. – Никогда не поздно сменить амплуа, как мне кажется.

Кольм оглянулся через плечо и окинул взглядом бар.

– Я должен найти Гила, прежде чем вы уедете. Он хотел попрощаться с вами.

Рэни бросила взгляд на Мэтти и отрицательно покачала головой.

– Уже поздно, дорогой. У него есть мой номер телефона. Уверена, мы сможем потом поговорить обо всем.

– Ну… если вы так хотите…

Казалось, теперь он обращался к Мэтти.

– Ну же, леди! «Ритц» нас ждет!

И Рэни направилась к выходу из клуба. В дверном проеме Мэтти на миг замерла и в последний раз обвела взглядом клуб, о котором она столько узнала из дневника дедушки Джо. Таким она навсегда его запомнит – декадентским ночным клубом в своем расцвете. В последний раз кивнув в сторону сцены, женщина поспешила наружу.

Они уже отошли от «Кендрик-клуба», когда Рэни остановилась и развернулась. Мэтти последовала ее примеру и увидела Гила. Он стоял на тротуаре, засунув руки в карманы, и провожал их взглядом.

– Послушай! Иди сама. Тебя уже ждут в отеле, а мне еще надо кое-что сделать, прежде чем туда идти. Ступай-ступай. Со мной все будет в порядке! – Погладив Мэтти по руке, Рэни вернулась назад и крикнула: – Эй, Кендрик! На пару слов …

* * *

– Прошу сюда, мисс Белл, – коридорный открыл затянутой в белую перчатку рукой дверь, и Мэтти едва не лишилась чувств.

Пожалуй, это была самая роскошная комната, которую ей доводилось воочию видеть за всю свою жизнь, не говоря уже о том, чтобы в ней спать. Номер был выдержан в великолепном стиле времен Людовика XVI. С одной стороны располагался богато отделанный камин, с другой стояла огромная, застеленная дорогим постельным бельем кровать. Вся мебель и осветительные приборы были украшены золочеными листьями. Плотные, элегантно собранные парчовые шторы обрамляли высокие, почти до самого потолка, окна.

Ушел почти целый час на то, чтобы Мэтти смогла освоиться в номере. Подспудно она ожидала, что в любую секунду к ней ворвутся и выселят. Только найдя мини-бар и переодевшись в более удобную одежду, женщина немного расслабилась. Ее до сих пор занимало, что произошло после того, как дедушку Джо обольстили и бросили.

Откинувшись на роскошные подушки, Мэтти разлеглась на кровати, вытащила дневник и принялась читать следующую запись:

9 октября 1956 года, вторник

Папа получил из Лондона известия, лишившие меня тех остатков надежды, что у меня еще оставались. Я полный дурак.

Уна и Лен Мейер, оказывается, вовсе не брат и сестра. Они – муж и жена. Впрочем, людей с такими именами вообще нет на свете. На самом деле их зовут Джек и Изабель Лейси. Я не был их первой жертвой. В полиции заявили, что Скотленд-Ярд обвиняет их во множестве случаев мошенничества.

А я-то думал, что Уна меня любит. Я любил ее всем сердцем и доверил ей все, что имел. Вместо того чтобы превратить меня в самого счастливого человека на свете, она выставила меня полным дураком и разрушила мою жизнь. Дядя Чарльз отнесся ко мне по-доброму, но я не смог оставаться работать у него, зная, что столько ему лгал. Я лишился всех денег, которые скопил за год работы в Лондоне, вообще всего, что приобрел за это время. Хуже того, я утратил веру в себя. Я возвращаюсь на ферму, чтобы работать у отца, и останусь там до тех пор, пока не решу, что для меня лучше.

Хуже всего то, что я каждый день вспоминаю об Уне. Где она? Как она на самом деле ко мне относилась? Что она вообще чувствовала ко мне? А Лен? Что это за муж, который позволяет жене изменять ему в надежде на материальную выгоду? Я потерял друга, любовь всей моей жизни и все мои деньги.

Никогда больше я не позволю, чтобы сердце указывало моей голове, что нужно делать. Ни за что я не позволю, чтобы когда-нибудь со мной повторилось подобное. Мое сердце не переживет второго такого удара…