Книга Громов - Игорь Цыбульский

По сути дела, он так и остался чужим на этом празднике жизни, которым становятся для иных годы депутатской работы.

Прожив немало лет и повидав всякое, Громов так и не научился жить для себя. Государственная дума все больше напоминала ему аквариум, в котором удобно, сыто и безопасно существуют некие декоративные существа. А настоящая жизнь течет мимо прозрачных стен.

Впрочем, это ощущение исчезало сразу, стоило только Громову оказаться в Саратове.

Б. В. Громов:

— Из всей депутатской работы самым трудным я бы назвал прием избирателей. Я занимался этим, приезжая в Саратов, практически каждый месяц. Люди идут к депутату, как в последнюю инстанцию, уже пройдя все чиновные бюрократические структуры. Депутат — их последняя надежда.

Мне же, как депутату, прекрасно известны весьма узкие границы наших возможностей. Это связано с тем, что у меня нет реальных средств, ни материальных, ни финансовых, чтобы оказать конкретную помощь. Понимать это очень тяжело, в особенности когда видишь страдания людей, которые приходят к тебе с последней надеждой.

Народу на приемах всегда очень много. Записывались задолго до моего приезда, и когда я заходил в свой кабинет в Саратове, на столе лежал устрашающий своей величиной список. Настроение портилось, потому что я понимал, что даже принять всех просто не в человеческих силах, ведь каждого нужно не просто запустить в кабинет, но и выслушать, многое уточнить, обсудить ситуацию, а зачастую просто по-человечески успокоить.

Я, конечно, очень старался, и кое-кому мне удавалось реально помочь. Но это в тех случаях, когда дело касалось каких-то бюрократических недоработок, невнимания или грубости местных чиновников, на которых депутат все же может в некоторой степени воздействовать. Тут я всегда шел до конца и обычно добивался результата. Думаю, что мой коэффициент полезного действия составлял процентов тридцать, не больше, чем у парового двигателя.

Большинство вопросов были связаны с бедностью, запущенностью нашего хозяйства, слабой социальной политикой, разорением и банкротством предприятий, сокращением рабочих мест. Тут, как уже сказано, я был бессилен, так как никакими финансовыми, материальными и административными ресурсами не располагал. Я мог действовать только косвенно, через создание новых законов, но это дело долгое и сложное.

Пробыл я в Думе полтора года и начал ощущать некую неприятную эфемерность своей работы. Это все-та-ки не моя стезя. Я всю жизнь занимался конкретными делами и привык самостоятельно доводить до конца намеченные планы…

— Почему он в Думу пошел? — размышляет С. В. Громов. — У него был огромный опыт работы с людьми на всех постах, которые он занимал.

Борис выдвигался по нашему округу, по Саратову. Я нисколько не сомневался, что его здесь выберут. Простые люди тоже ведь не слепые и видят — кто есть кто. В Саратове было много претендентов. Были коммунисты, аграрники и многие другие. Я не против коммунистов, не против любых других претендентов, просто я знал, что выберут именно Бориса. Как там людей ни обрабатывай, а в кабинке, когда избиратель остается сам с собой и делает настоящий выбор, он берет в расчет прежде всего человеческие качества. Именно такие качества, какими обладает Борис Всеволодович Громов.

Человек даже может выйти с избирательного участка и ответить на вопросы журналистов и статистиков так, как надо, но выбор-то он уже сделал и проголосовал по-своему.

Я эти дела хорошо знаю, потому что много лет подряд меня от работы назначали в избирательную комиссию. Когда начиналась предвыборная кампания Бориса, я даже процент предсказал, с которым он победит. Кстати, и в Подмосковье, когда он избирался на пост губернатора, я практически точно назвал процент людей, которые за него проголосуют.

Когда он работал в Госдуме, то очень часто бывал в Саратове. Он, наверное, больше всех депутатов встречался с избирателями, приезжал буквально каждый месяц. Делал колоссальный прием. Когда он приходил домой, то был бледный и выжатый как лимон. Люди, конечно, к нему шли самые разные. Приходилось даже врача привлекать. Тогда вот его однокашник по Саратовскому суворовскому училищу, Юрий Иванович Скворцов в его команде работал. Помогал как врач. Нужно было больных физически и душевно определять и деликатно выходить из положения. Помню, постоянно приходил на прием человек, сообщавший, что инопланетяне нас окружают и готовят истребление человечества. Все это — неизбежная трудность депутатской работы.

Зато Борис ясно понял, в какое положение попали люди. Без прикрас увидел, какое колоссальное идет обнищание. Он страдал и просто задыхался. Как-то бросил фразу: «Мне, Сережа, труднее всего оттого, что я по-настоящему не могу им помочь».

Думаю, чтобы иметь возможность помогать реально, он и стал баллотироваться на пост губернатора Подмосковья. И это естественно входит звеном в цепочку, которая говорит о нем, как о реаниматоре. Взвалил на себя это огромное дело. Хотя самому ему ничего не надо. Он заслуженный, достаточно обеспеченный человек.

Борис Всеволодович никогда не строит наполеоновских планов. Он говорит — помогу, как сумею. И помогает, чаще всего, как никто, потому что главный компас его жизни — порядочность.

Конец XX века стал для России временем трагических испытаний.

4 сентября 1999 года в дагестанском городе Буйнакске взорван пятиэтажный дом, в котором жили семьи офицеров 136-й бригады Минобороны. Погибли 64 человека, из них 23 ребенка.

В ночь на 9 сентября 1999 года в Москве на улице Гурьянова в девятиэтажном жилом доме произошел взрыв. Полностью обрушились два подъезда, 109 человек погибли, более 200 получили ранения.

13 сентября 1999 года в пять часов утра в Москве в доме по Каширскому шоссе прогремел мощный взрыв. Дом был полностью разрушен. Погибли 124 человека, в том числе 13 детей.

8 августа 2000 года в подземном переходе под Пушкинской площадью прогремел взрыв. Погибли 13 человек…

Против России развернута настоящая террористическая война. Сотни погибших, тысячи раненых и покалеченных людей. Выборы губернатора Московской области практически совпали с этими трагическими событиями. Громову пришлось отвечать на острые вопросы, которые, по сути, были обращены к высшему руководству страны.

Незадолго до начала выборной кампании в Московской области в Доме российской прессы состоялась пресс-конференция. В ее работе принял участие депутат Государственной думы, президент Всероссийского общественного движения ветеранов локальных войн и военных конфликтов, Герой Советского Союза Борис Громов. Он сказал следующее:

— В последнее время мы стали свидетелями крупных террористических актов, повлекших многочисленные человеческие жертвы. Их организаторы хотели посеять страх и неуверенность среди россиян и потому выбрали жертвами своей бесчеловечной акции мирных жителей столицы нашей родины. Сегодня, когда разобраны завалы и преданы земле тела погибших, пришло время открыто высказать свое мнение о причинах трагедии.