Книга Маршак - Матвей Гейзер

Истинный художник возвышается не только над своей судьбой, но и над своим временем. Добровольно или по велению Бога взвалив на себя тяжелую ношу, он обречен идти навстречу испытаниям и мукам. Бальзак однажды сказал, что талант, гениальность — это болезнь («Высокая болезнь» — Пастернак), и каждый, награжденный или наказанный ею, «носит в своем сердце чудовище, которое пожирает все его чувства по мере того, как они зарождаются. Кто кого победит: болезнь человека или человек — болезнь». Такова цена служения музам, ибо искусство — ревниво и от подданных своих требует всей жизни или смерти…

По отношению к поэтам приговор этот особенно беспощаден и «обжалованию не подлежит», ибо, как утверждали древние, путь поэта пролегает через теснины — к вершинам, «через тернии — к звездам», через муки — к высшим целям.

О вы, кого манит успеха путь кремнистый, В ком честолюбие зажгло огонь нечистый, Вы не достигнете поэзии высот. Не станет никогда поэтом стихоплет…

(Н. Буало, пер. Э. Липецкой)

Примечательно, что в Словаре иностранных слов (Москва, 1949 год) слово «поэт» определяется как стихотворец, создающий произведения в стихах. Едва ли составителям упомянутого словаря была известна мысль Горация о том, что «быть поэтом посредственным (не просто стихотворцем! — М. Г.) не позволят ни люди, ни книжные лавки». Однако во времена, когда «героем становится любой», а «каждую кухарку можно научить управлять государством», сделаться поэтом и «шагать с песней по жизни» — дело немудреное. И не надобно было для этого «позволения людей» — было бы разрешение богов (земных, разумеется), а уж поэтов они выбирали себе (или назначали) сами.

Тем же, кто не хотел «добровольно» служить земным богам, была уготована иная судьба — судьба Александра Блока, задохнувшегося от «свежего ветра» нового времени; судьба отвергнувших кровавую революцию и вдоволь настрадавшихся вдали от отчизны Ивана Бунина, Саши Черного, Владислава Ходасевича, Георгия Иванова; судьба погибших в застенках сталинского ГУЛАГа Осипа Мандельштама, Павла Васильева, Бориса Корнилова; судьба претерпевших столько ударов и унижений Анны Ахматовой Бориса Пастернака, Иосифа Бродского. Те же, кто в течение десятилетий послушно занимался убогим ремеслом, получали за него не только деньги, но и звания, награды. И не задумывались они ни о «книжных лавках», ни, тем более, о том, что«…истребит Господь все уста лживые и язык велеречивый». А сколько «непризнанных» поэтов, так и не увидевших при жизни ни одной книги своих стихов, несли трагедию в сердце. А сколько «признанных», отмеченных при жизни всеми почестями, писали об умерших (по существу, погубленных) поэтах воспоминания, не забыв при этом причислить себя к их друзьям и доброжелателям. И только Время — единственный безапелляционный судья — выносит окончательный приговор: «Поэт или не поэт»…

* * *

Стихи Самуила Яковлевича Маршака читали и читают люди разных поколений, издаются они огромными тиражами и в наши дни. Имя его внесено во все издания Большой советской энциклопедии, в литературные энциклопедии разных лет, не говоря уже о справочных литературоведческих изданиях. Воспроизведу отрывки из статьи о Маршаке в первой советской Литературной энциклопедии: «Самуил Яковлевич Маршак — современный детский писатель. В печати выступил в 1907 году с лирическими стихами и переводами… После октябрьского переворота был одним из организаторов первого детского театра в СССР… Работал в Ленинградском театре юного зрителя, совместно с Е. Васильевой издал сборник „Театр для детей“.

Первая детская книга — „Детки в клетке“ — была выпущена в 1923 году. Затем… переходит к разработке производственных тем („Почта“, „Как рубанок сделал рубанок“) и затем — к показу нашего социалистического строительства и борьбы человека со стихиями („Война с Днепром“, „Доска соревнований“)». И далее в той же статье (заметим: седьмой том Литературной энциклопедии был выпущен в 1934 году) отмечается, что автор придает особое значение лозунгу «Труд — дело чести, доблести, геройства». Сообщается, что Маршак «участвует и в работе художника над оформлением книги», а также «в течение многих лет состоит редактором и консультантом детского сектора ОГИЗа, а затем „Молодой гвардии“».

В 38-м томе первого издания Большой советской энциклопедии, выпущенном четырьмя годами позже 7-го тома Литературной энциклопедии, Маршак — уже советский писатель. Слово «детский» отсутствует. Революция, названная в ЛЭ «октябрьским переворотом», здесь именуется «Великой Октябрьской социалистической». «В течение многих лет вел большую работу как редактор детской литературы в издательстве „Молодая гвардия“, в детском секторе ОГИЗ и теперь в Детиздате ЦК ВЛКСМ. На 1-м Всесоюзном съезде советских писателей М[аршак] выступил с докладом о детской литературе… В „Мистере Твистере“ Маршак разрешает задачу интернациональной тематики (правда, при этом умалчивается, сколько раз он перерабатывал „Мистера Твистера“. — М. Г.). Маршак также немало сделал для создания юмористической книжки для детей („Багаж“, „Рассеянный“ и др.)».

Но в БСЭ, как и в ЛЭ, повторяется фраза: «Литературную деятельность начал в 1907 году». При всем уважении к редакторам вышеуказанных энциклопедий хочу сказать, что не могли они не знать, что первые и весьма интересные стихи, замеченные прессой и отмеченные самим В. В. Стасовым, появились в печати в 1904 году. «Искренне поздравляю тебя с первым напечатанным твоим стихотворением. Оно прекрасно» — это о стихотворении «20 Таммуза», опубликованном в шестом номере «Еврейского журнала».

* * *

В русской словесности XX века Самуил Яковлевич Маршак — явление особенное. О его творчестве написаны книги, исследования, диссертации, сотни статей. Среди писавших о Маршаке — Анна Ахматова и Корней Чуковский, Борис Шкловский и Валентин Катаев, Вера Смирнова и Бенедикт Сарнов, Валентин Берестов и Василий Субботин… Список этот, разумеется, можно продолжить. Суть в другом: поэт Маршак до сих пор по-настоящему литературоведами не изучен, а во многом — неведом не только читателям, но и литераторам.

Валентин Дмитриевич Берестов поведал мне: «Анна Андреевна Ахматова, прочитав в известном русско-еврейском журнале (речь идет об октябрьском номере „Еврейского мира“ за 1909 год) стихотворение „Книга Руфи“, в сердцах произнесла: „Кто знает, быть может, он станет первым поэтом России“. А позже говорила Маршаку, что без его „Книги Руфи“ не было бы ее „Лотовой жены“ и других стихов на библейскую тему. А спустя много лет… в беседе с Лидией Корнеевной Чуковской Анна Андреевна сказала: „Впервые я поняла, в чем сила этого человека: в неистовой одержимости искусством“».

Знал ли об этом уважаемый литератор Бенедикт Михайлович Сарнов, утверждавший в своей монографии о Маршаке, изданной в 1966 году: «Однако самобытным художником, тем Маршаком, каким мы его знаем, он стал только в советское время»? Думаю, Бенедикт Михайлович не прав — немало хороших стихов Маршака (вот уж где «настоящий Маршак»!) до сих пор неизвестны или мало известны читателям. Даже Александр Трифонович Твардовский — друг Маршака, один из любимых его поэтов — ошибался, говоря, что Маршак «начал свой путь советского писателя зрелым человеком, прошедшим долгие годы литературной выучки, не оставив, однако, за собой значительных следов в дооктябрьской литературе. Ему вообще не было нужды на глазах читателя что-то в своем прошлом пересматривать, от чего-то отказываться…» А как же цикл стихов «Сиониды», «Палестина»? Да и многие другие стихи, написанные под впечатлением путешествия на Ближний Восток в 1911 году.