Книга Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова

Ульмак оказался шумным и грязным портом, а еще холодным и серым каменным городом. Близость Берноя заставила горожан обороняться, а потому Ульмак окружали мощные крепостные стены и уродливые приземистые башни. Узкие мощеные улицы шли вверх, к холму, где располагалась какая-то крепость. Мне с трудом удалось разменять золотую монету – менялы отчаянно торговались, а некие крутящиеся рядом прощелыги бросали на меня заинтересованные взгляды, однако я все же смогла получить нужное серебро и медь, заплатить стражникам у городских ворот и улизнуть быстрее, прежде чем за мной потянулся хвост из любителей поживиться на дармовщинку.

Ульмак немного походил на Вельм, но больше – на Дуорм, о котором у меня остались далеко не лучшие воспоминания и который, кстати, находился не так уж и далеко отсюда. Я выживу и здесь, сказала я сама себе. Словоохотливая юная цветочница подсказала мне, где найти подходящую для меня добропорядочную гостиницу, и я направилась туда. Прежде чем что-то делать, мне нужно было прийти в себя и разузнать все, как следует. Я вернулась в Арнах. Подумать только, я наконец-то вернулась в Арнах!

Хозяйка гостиницы, госпожа Шила, оказалась дамой сухопарой и высокомерной. То, что молодая девушка путешествует одна, ей не понравилось, мои шрамы и обрезанные волосы не понравились еще больше, и она без обиняков предупредила, что не потерпит неприличного поведения в своем заведении, славящемся безупречной репутацией. Добавив к своим словам весомость серебряных монет, я заверила ее, что в мне нужен только отдых и уединение, и никто не посмеет поставить под сомнение добропорядочность ее гостиницы из-за меня.

Несколько часов спустя госпожа Шила очень сильно пожалела о своей снисходительности.

Когда в мою комнату, где я приводила себя в порядок после дороги, постучали, я не придала этому значения – за последние часы служанки одна за другой то приносили мне горячую воду, то уносили чистить мое платье, то приглашали к обеду.

Но это был Ноилин.

Я не ожидала его увидеть. Гребень в моих руках замерз глыбой льда, горло перехватил судорожный ком. Я не хотела его видеть.

– Ты даже не сочла нужным попрощаться? – хмуро вопросил он, с порога решительно шагнув в комнату и сразу же заняв большую часть пространства. Он него исходила почти ощутимая волна гнева.

– Я оставила Вам письмо, – тихо сказала я, опуская голову. Сердце мое колотилось как безумное.

– Эту писульку? – бумажка в пальцах Ноилина превратилась в жалкий мятый ком, – Я не заслужил хотя бы вежливости?

– Да, это не слишком вежливо, – пробормотала я, – Но Вы были так заняты, что я не решилась Вам досаждать.

– Опять бежишь? – резко перебил он, – Ты все время бежишь, я не ожидал от тебя такой трусости. Куда на этот раз? К кому? Какой еще подонок вроде Лейна ждет тебя за углом? Не пора ли посмотреть правде в глаза, Кэсси? Не пора ли остановиться?

И тут меня прорвало. Не знаю, что меня больнее задело – обвинение в трусости или презрение, с которым Ноилин упрекал меня в связи с Ленни, но это переполнило чашу моего терпения. Она ведь и так уже была полна до краев. Не скажу, чтобы это было умно, но похоже, мой ум давно безвременно почил. Вечная ему память!

– Остановиться? – горько и яростно крикнула я, – Где остановиться, господин граф? Связавшись с Вами, я лишилась всего! Где мой дом? В Вельме? В Кермисе? Здесь? У меня нет дома! Я никто! Я нигде! От меня ничего не осталось! И мне все равно, где быть и какой быть, лишь бы подальше от Вас!

– Вот и прекрасно! – тоже взъярился Ноилин, побелев от злости. Незаметно мы оказались друг перед другом нос в нос, и я не помнила, когда успела вскочить и отшвырнуть гребень в сторону, – Наконец-то мы все выяснили! Давно пора! Я как последний дурак искал тебя по чужим мирам, цепляясь за любой след. Я спасал тебя в Ниннесуте! Я бросился в Вельм, как только узнал о Сирене – я ведь знал, что ты обязательно попадешь в беду! И что? Ты, оказывается, все это время просто хотела быть подальше от меня?

Его глаза пылали. А я озадачено замерла.

Ноилин резко отвернулся, стремительно прошелся по комнате и вернулся обратно.

– Кэсси, – выдавил он с немалым трудом, – Ты права, я не имею права вмешиваться в твою жизнь… Я сейчас уйду и никогда больше не вернусь, если ты этого хочешь. Только ответь на один вопрос. Только один. У меня есть хоть один шанс?

Я… о, у меня много было чего ему сказать. Что мне правда ужасно жаль его усилий по моим поискам, и я не просто ценю это, а поражена… Да нет же, мне хотелось кричать, как я его люблю, что я без него тоскую и не мыслю своей жизни без того, чтобы он был рядом!

Но я только кивнула. Просто кивнула. На большее меня просто не хватило. Слова из-за волнения просто в горле застряли, ноги к полу примерзли… Он что, правда спрашивает меня? Меня?

Но ему и не требовалось слов. Ноилин шагнул вперед и сжал меня так сильно, что я едва могла дышать. А потом он меня поцеловал и тут стало совсем не до разговоров…

– Почему ты плачешь, любовь моя?

– Потому что я счастлива… Вообще-то я не плаксива, – быстро сказала я, лицом утыкаясь в его плечо.

– Ну, от счастья – это поплачь… Хотел бы обещать, что не дам тебе повода плакать кроме как от счастья, но заведомо невыполнимых обещаний не даю. У меня, знаешь ли, скверный характер. Я часто бываю раздражителен и сварлив и не люблю, когда мною помыкают. А еще я стар. Кэсси, девочка моя, я, наверное, сошел с ума! О чем я думаю! Я ведь намного тебя старше!

– Ничего страшного, – хихикнула я, – говорят, с годами разница в возрасте исчезает. К тому же Вы мало похожи на дряхлого старца!

А ведь верно, подумалось мне. Когда я впервые встретила Ноилина в Самсоде, он показался мне человеком конченым, немощным, уставшим от борьбы, сдавшимся наступающему бессилию. Я видела старика – пусть еще не дряхлого, но уже не способного получать радость от жизни. Первое впечатление оказалось обманчивым и Ноилин еще не раз удивлял меня тем, как яростно цеплялся за жизнь. Постепенно он изменился и окреп; но тогда я видела мало перемен.

Эти перемены стали заметны в Ниннесуте: рядом с данной Лиорой на ступенях разрушенного храма я увидела молодого, полного сил и жизненной энергии мужчину – вот почему я не смогла узнать его сразу. А когда Ноилин и Ленни оказались рядом в подземелье, я затруднилась бы сказать, кто из них выглядит старше. Но в своих подозрениях я сполна утвердилась на корабле: время не властно над магом Хедом Ноилином. Он обманул время. Гладкость кожи, крепость тела, живость движений – любой, кто его видел, сказал бы: «вот молодой мужчина от силы тридцати лет»…

А я?

И тут я поняла неприятную истину, от которой бежала и которую с трудом могла произнести вслух. Но если я не скажу это сейчас, потом сделать это будет куда труднее.

– Но я не такая! Я самая обычная! У меня ведь ничего нет! Ни имени, ни денег, ни внешности… Ни дара! Я никто! – я вырвалась из его рук и отступила назад.