Книга Валашский дракон - Светлана Лыжина

– Неужели Фридрих по-прежнему стремится оторвать от твоих земель кусок побольше?

– Именно так, кузен! Несмотря на все наши с Фридрихом договоры. Поэтому он не упускает случая упрекнуть меня в том, что я плохой монарх, не способный обеспечить мир и покой в собственных владеньях. На первый взгляд в поэме не найти дурных отзывов обо мне. В ней даже есть немного лести, но такая патока, замешанная с желчью, мне даром не нужна… Кстати, я слышал, в прошлом году этот Бехайм умер при загадочных обстоятельствах. Возможно, даже был убит.

– Ну, наверное, кому-то очень не понравились его стихи, – предположил Влад.

«А всё-таки жизнь продолжается! – ликовал внутренний голос. – Возможно, ты вопреки невзгодам переживёшь всех своих врагов. Стихоплёта, который порочил твоё имя, уже пережил!»

– Что тебя сейчас заботит, кузен? – спросил король, видя, что собеседник сидит с отсутствующим взглядом.

– Меня? Наше примирение, кузен. А скажи-ка, моя невеста не страшна лицом?

– Ха! В кого ей быть страшной? Она очень мила, – ответил Его Величество.

– Сколько ей лет?

– Почти моя ровесница. Уже побывала замужем и не так давно овдовела. Тебе в самый раз.

– У неё есть дети?

– Нет, – ответил король, понимая, что в данных обстоятельствах этот факт говорит не в пользу невесты.

«Уж не султан ли научил Матьяша, как сделать меня верным слугой? – размышлял Влад. – Султан ведь в своё время тоже дал мне женщину». Вспомнив о той турчанке, он вспомнил о сыне, маленьком Владе. Затем вспомнил о Луминице, да и о верных соратниках – Войко и остальных. Что стало с теми, кого пришлось покинуть в Трансильвании двенадцать с половиной лет назад? Многое в прошлом оставалось неизвестным.

Влад очень хотел спросить об этом Матьяша, но вопросы следовало задавать осторожно, а то кузен мог заподозрить, что перед ним не государь, а обычный человек, которого куда больше заботит судьба родных, близких и друзей, а не политика. Такой союзник Его Величеству был бы не нужен, поэтому Влад начал издалека:

– Кузен, ты ведь выпускаешь меня из крепости, чтобы я занял своё прежнее место? Чем тебе не угодил тот государь, что сидит сейчас на троне в моей земле?

– По правде говоря, там сейчас не поймёшь, кто сидит, – Его Величество явно обрадовался, что собеседник стремится говорить о деле. – Одни признают твоего брата Раду, а другие – некоего Лайоту. Я же не желаю признавать ни того, ни другого, потому что оба они ездят на поклон к султану. Твой друг Штефан Молдавский вначале так надеялся на Лайоту, помог ему завоевать престол и не слушал меня. Я предупреждал Штефана, что не следует помогать Лайоте, человеку слабому, а значит – переменчивому. Я знал, мы не обретём в его лице надёжного союзника против турок. Так оно и случилось.

– Я вижу, вы со Штефаном помирились, – заметил Влад.

– Да, теперь мы заодно, – кивнул Матьяш. – Ты слышал о победе близ Васлуя? Тебе никто про неё не говорил? Не далее как в начале года наше со Штефаном войско разбило огромную армию турок!

– Так ты сам бился при Васлуе?

– Нет, – с лёгкой досадой проговорил король, – но я послал туда своих людей, и они очень помогли Штефану. Знаешь, многие монархи безрассудно лезут в любую схватку, опасаясь упустить свою славу. Я не таков. Я знаю, что слава моя от меня не уйдёт, потому что она основывается на умении выбирать слуг и давать им поручения соответственно талантам.

– В чем, по-твоему, заключается мой талант? – спросил Влад.

– В ссорах с турками ты преуспел, как никто! – заулыбался Матьяш. – Султан не примет тебя под своё покровительство, даже если ты сам станешь просить об этом. Именно такой человек нужен мне сейчас – человек, который не отправится на поклон к султану.

– Кузен, твои нужды мне понятны, – сказал Влад, взяв, наконец, свой кубок со стола, – но разве я такой человек? Двенадцать с половиной лет назад ты подозревал меня в намерении покориться туркам. Ты говорил, что, несмотря на тяжкие оскорбления, которые я нанёс султану, я стремился к миру с нехристями. Я ведь вроде бы вёл с султаном переговоры… Разве не за это я сидел в темнице?

«Помалкивал бы лучше. Ведь ты всё ещё под арестом», – советовал разум, но Влад, как обычно, не смог сдержаться. Даже долгое заточение не изменило язвительную натуру, однако король не разгневался. Или он ожидал подобного вопроса?

– Как я теперь полагаю, это обвинение было ложное, – ответил Матьяш. – Брашовяне ввели меня в заблуждение, – однако этот разговор был монарху всё же не очень приятен, и Его Величество поспешил заговорить о другом: – Знаешь, кузен, меня очень удивляет, что ты спрашиваешь о своих землях, как будто у тебя не осталось больше ничего. А как же твой сын, к примеру?

– О его судьбе что-нибудь известно? – встрепенулся Влад.

– Кузен-кузен, за кого ты меня принимаешь! Конечно, известно. Причём мне известно лучше, чем кому бы то ни было. Ведь я позаботился о твоём отпрыске, о его воспитании, даже устроил на временную должность здесь, при дворе, пусть не болтается без дела.

– Когда я могу увидеть моего сына?

– Тебя проводят, – махнул рукой король и добавил. – Ты уж не обижайся, кузен, но стража будет сопровождать тебя повсюду вплоть до того дня, когда состоится обговоренная нами свадьба. Женишься на моей кузине, и тогда наш с тобой договор окончательно вступит в силу, а пока мои люди присмотрят за тобой. Знаешь, воздух свободы имеет свойство пьянить, а во хмелю даже умный человек порой совершает глупые поступки.

…Все эти годы в отцовской памяти жил немного робкий, но любознательный мальчик шести лет, который хорошо говорил по-румынски, но начинал сыпать турецкими словами, если рассуждал о чём-то для себя новом и непривычном. Конечно же, этот «турчонок» давно исчез. Вместо него перед родителем должен был предстать незнакомый юноша. Нынешней весной юноше исполнилось девятнадцать. Воспитывали его чужие люди. Наверное, к нему и обращаться следовало только по-венгерски? Другой язык он бы вряд ли понял.

Пока Влад размышлял так, его ввели в большую немного сумрачную комнату, всю занятую столами, на которых стопками лежали книги – сотни и сотни. Особый зал близ часовни только достраивался, поэтому королевская библиотека временно хранилась по другим местам, в том числе здесь.

Библиотекарям было не до отдыха. За последние несколько лет у короля заметно прибавилось фолиантов, и всем им требовался уход, поэтому служители с утра до вечера смахивали пыль, чинили переплёты, переплетали некоторые книги заново или выполняли другую необходимую работу.

В комнате, куда вошёл Влад, некий престарелый хранитель, перелистав очередной том, как раз вкладывал в середину между страницами небольшой отрезок тоненькой полупрозрачной кожицы с золотистой чешуёй. Змеиные шкурки – лучшее средство от книжных червей. На столе стоял поднос со множеством таких шкурок. Ещё много десятков книг нужно было осмотреть и вложить «закладку».