Книга Сирийский гамбит. Операция "Мертвая рука" - Александр Полюхов

– Это ты подстроил, руси! – возбудился старший араб. – Верни деньги.

– Что конкретно? Буксир, экипаж, Анвара, израильтян? – отразил наезд Матвей. – Вы сгубили моего ценного спеца!

– Откуда про евреев узнал? – ухватился за услышанное «Безопасник».

– Ну, кто еще с вами воюет 70 лет? Не Москва же, десятилетиями кормившая и вооружавшая вас? Пораскинь мозгами, уважаемый! Дай посмотреть, что вы там разглядываете.

Мысленно оценив видео и смышленость снявшего его боевика («Во, повезло! Омар обезумеет!»), Алехин решил, что пора «помочь» пострадавшему покупателю.

– На буксирах обычно включена камера заднего обзора, когда они тащат груз – это требование морских страховых компаний. Ты проверял записи?

– Нет.

– Поторопись, пока их не изъял капитан порта для расследования.

Изображение оказалось отличным, хотя буксир и причал раскачивались в противофазе. Жесткий диск-накопитель позволил сделать копию на ноутбук, затем укрупнить сцену на причале. Прогнав её несколько раз, Матвей изрек: «Ясное дело, Анвар взорвал и скрылся, воспользовавшись намазом. Так шейху Омару и доложи, пусть деньги-то заберет из Лондона и отдаст мне».

– Разве ты их не получил? – воскликнул «Безопасник».

– Нет, из-за финансового кризиса на Кипре мне не заплатили за «товар», только в госбюджет перечислили за причал – копейки. Не веришь, давай съездим вместе в банк, проверим.

Поездка дала ожидаемый результат – средства застряли в Fast Serv PLC.

– Это фирмешка господ Сосновского и Сакаева, последний вам, верно, известен – чеченский полевой командир. С него и требуйте. Я умываю руки.

– Ваш знакомый, господин Рашид Мишари, тоже попал в трудную ситуацию – заморожены 50 тысяч, вчера пришедшие, – сказал банковский клерк, получивший мзду от «штыков» за спектакль со счетом, и протянул фальшивую выписку.

Прочтя название отправителя денег, «Безопасник» надолго умолк – ему был знаком «благотворительный фонд», используемый Моссадом для подкупа палестинцев в секторе Газа и в Ливане.

– Проблемы? – участливо поинтересовался Григ.

– Не ваше дело, – сгрубил араб, но, вспомнив, что для отчета перед шейхом пригодится свидетель, смягчился. – Где вас можно будет найти, если потребуется?

– Тут временами отдыхать буду, бизнес крутить. Есть денежное предложение – заходи, нет – гуляй мимо. Дай-ка лучше твой email.

– Я не пользуюсь интернетом, – пролаял в ответ террорист.

Продолговатый ящик – метра два с небольшим – доставили внутрь самолетного брюха в первую очередь, до остального багажа. Авиакомпании не грузят гробы так, чтобы их случайно могли заметить пассажиры. Сопровождала печальная дама, одетая не по случаю модно – траурный наряд купить не дали. В руках держала два паспорта, полицейский шлепнул штамп в оба. Из аэропорта Мальпенса вылетели обе подруги – Варвара и Анна. В Шереметьево расстались: мертвая на катафалке отправилась в морг, живую сын повез домой. Первая так и не поняла, что прикрыла собой Алехину. Вторая – что покушались не на Чудову. Незнание упростило им смерть и жизнь. Информированным мужьям сложнее.

Затеянная Директором мистификация продержалась лишь часы, успев на время ввести в заблуждение Сакаева и Сосновского. Шеф разведки еще не осознал, насколько удачный сделал ход. И, тем не менее, пожинал его плоды: посол Израиля обещала прислать ящик мацы и полдюжины Castel Grand Vin 1992 – лучшего, что когда-либо родилось на виноградниках земли обетованной. Оставалось дождаться Грига и триумфально отчитаться перед Главнокомандующим, хотя пока не до конца понятно о чем. Зато уже можно доложить, что в Кремль будет звонить израильский премьер, дабы поздравить с успехом. «Пора мне самому съездить в Иерусалим и договориться с Моссад о более тесном сотрудничестве».

– Где Жданов? – мимоходом спросила Ксения и, увидев лицо «папы», осеклась. – Что-то случилось?

– Всё случилось, больше нечему. Завтра летим в Москву. Собирайся. Отправляйтесь с Николкой ужинать. Без меня.

Оставшемуся в одиночестве Матвею хотелось залезть на плоскую крышу виллы и выть на Луну, долго и протяжно, с надрывом. Психологический спад после сложной операции – знакомое состояние. Только годы уже не те, сил мало. Боевых товарищей рядом нет, родных – тоже. «Да и что можно рассказать Степану или Анне о последних неделях? Самих впору подбадривать после страшных событий. Ксюша? – Девчонка, только-только оправившаяся (тьфу-тьфу!) от посттравматического стресса. С ней про шпионскую жизнь не поговоришь! Был бы Чудов здесь…». И Алехину стало стыдно: жалеть себя, когда у друга ГОРЕ! Накрыло отвращение, когда мерзкой тварью в дебрях подсознания мелькнула вроде бы спасительная мыслишка: «Ведь Чудов сам предложил охранную связку Варвара-Анна».

Человек не несет ответственности за то, от чего отказался. Однако Матвей согласился на предложение друга, а значит, поступок Чудова стал и его поступком. Отчасти или полностью? Зависит от наличия совести. И недостойно опытного разведчика убаюкивать её фразой «Не я виноват». Его операция – ему и отвечать. На коллег и Президента кивать бесполезно.

Достал виски, не обратив внимания на этикетку, и стал методично напиваться. Такое с ним прежде не случалось. Алкоголь не помогал: мозг не желал разгружаться, только желудок переполнила желчь и накатила изжога. Вылил остатки на бюст в саду. Г ипсовый лик заблестел, будто вспотел от влажности южной ночи. Хотел разбить бутылку о голову Ленина, воспитание не позволило: Ильич в случившемся, если и виноват, то очень косвенно. «А вот те, кто замешан прямо, пожалеют». Успокоив себя напрасной клятвой, полупьяный надолго встал под прохладный уличный душ. На бюст нет-нет, да поглядывал. Мысли роились разные, ничего конкретного на ум не шло. С тем и заснул, нереально устав от реальности. После выпивки мучила жажда, а заставить проснуться не смогла.

Литвинова изворачивалась, как могла, только Коммандо таки не удержался и сделал ей предложение руки и сердца. Парень походил на первоклашку, не понимающего, отчего одноклассница не дает ему понести свой портфельчик. Будь им по семь лет, Ксения избрала бы простой способ – двинула ему учебником по башке. Взрослая не вправе, тем более, уже переспавшая с киприотом. Потому пришлось рассказать про любимого, что ждет в Москве, и про женскую ветреность, толкнувшую в объятия Николаса. «Здесь же остров любви, вот и согрешила», – лгала девушка, прикрывая своекорыстный эксперимент по проверке способности вновь наслаждаться сексом. У виллы на сон грядущий коснулась губами колючей щеки и, не оборачиваясь, прошла к себе. Вещи в дорогу уложила заранее. Разделась, легла в ванну. «Быстрее бы пролетели оставшиеся часы»!

Работник посольства передал добрую весть и исчез. Эстер сидела в баре «Палм Бич» и нарушала диету: в огромном мороженом «Бомба» открывала слой за слоем новые сорта шоколада разной мягкости и горькости. Знала: метаболизм и совесть позже отомстят, но сейчас радовалась. Не ликвидации еще нескольких, пусть и важных, террористов, а тому, что еще способна участвовать в острых делах. Что, благодаря Алехину, вспомнила молодость, что Четырехпалый лично попросил включиться, что члены Kidon остались живы. Еще грело скорое возвращение домой к любимым внукам, которым смешно соврет про поездку. Кончился десерт, завершил работу бармен, а Эдельстайн сидела и смотрела на звездное небо. Нет, не ждала, что вдруг появится Матвей или его юная связная, просто не хотела, чтобы волшебная ночь окончилась. В номер еврейка ушла перед рассветом, увидев болид, прочертивший темно-синий бархат. Метеор сыпал искры, и ей даже послышалось шуршание. Желание загадать не сообразила.