Книга Ад ближе, чем думают - Александр Домовец

Вековая ненависть России и Франции к Альбиону общеизвестна. Сегодня она получила новое, я бы сказал, исчерпывающее подтверждение. Врагам недостаточно Парижского трактата, им уже мало повседневного контроля со стороны стационарной миссии ООГ, они покусились на наш суверенитет. И я вместе с вами сегодня говорю руссофранкам: хватит! Мы долго терпели постоянное вмешательство в наши дела, ограничение экономической деятельности, унизительный запрет на создание полноценной армии. Но сейчас речь зашла о введении на территорию Альбиона оккупационного корпуса, и этого терпеть больше нельзя, если только мы хотим остаться самими собой и сохранить национальное самоуважение…

От вашего имени я отклоняю предъявленный ультиматум. Вооружённые силы и органы внутренних дел Альбиона приведены в состояние боевой готовности. Они отразят нападение руссофранков. Враг увидит, что мы гораздо сильнее, чем он представляет. И я хочу, чтобы вы знали: в этот грозный час мы не одиноки. Решительный протест франко-российскому союзу уже заявили Северная Америка и Япония, готовятся демарши и со стороны других стран. Не сомневаюсь, что нам будет оказана всесторонняя помощь. Мир устал жить под пятой союзников…

Его величество король Альбиона Филипп Третий полностью разделяет мою позицию. Она проста: сражаться, сражаться и сражаться. Если понадобится, мы укрепим вооружённые силы созывом народного ополчения. Каждый выигранный нами день будет приближать поражение руссофранков. Чем дольше продлится наше сопротивление, тем вероятнее победа Альбиона. Время работает на нас, помните это, дорогие собратья…

Глава четырнадцатая

Владимир Ходько

О как! Чаша перекрыла нелюдям путь в мир? Мне показалось, что я ослышался…

Айрин в возбуждении даже привстала.

– Но каким образом? – изумлённо спросила она. Глаза её округлились, красивые, мягкие, как шёлк, рыжие волосы взъерошились, милое лицо от волнения побледнело, и я вдруг почувствовал, что защемило сердце. Невольно и не вовремя. Влюбиться при исполнении – такого со мной ещё не случалось…

– Видишь ли, девушка Мэддокс, я узнал, где находятся адские врата, – мягко сказал Мерлин, жестом приглашая Айрин сесть. – Мне удалось проследить путь, которым возвращалась стая оборотней. Они выбежали на равнину посреди глыб, приблизились к могильному кургану и скрылись в нём. Выждав момент, я тоже проник внутрь. Оказалось, в гробнице есть два уровня. Первый – обычная могильная камера. Жители тогдашнего равнинного поселения даже хоронили в ней своих покойников, ничуть не подозревая об истинном предназначении кургана. Думаю, что его также воздвиг Бран, сооружая заповедное место для своих детищ. Во всяком случае, второй уровень представлял собой огромную пещеру, в которой царила беспросветная тьма. Её нарушали только тусклые багровые всполохи, идущие из широкого прямоугольного отверстия в полу. Это и был вход в пропасть ада. Если б вы только могли представить, какая вонь, какие звуки неслись оттуда…

Мерлин аж скривился от омерзения.

– Но как же нечисть проникала с первого уровня на второй? – уточнил Баррет. – Там была какая-то лестница или лаз?

– А зачем нечисти лестница? Между уровнями всего несколько ярдов земли. Проскользнуть сквозь них – труд невелик, это же не люди…

Так вот. Выяснив всё, что нужно, я созвал совет Ордена и рассказал братьям о беседе с Каридвен. Нарисовал картину безнадёжной борьбы против сил, как выяснилось, всей преисподней. Сообщил, что славный рыцарь Галахад перед вознесением на небо доверил мне Святой Грааль. И, наконец, изложил свой план. По сути, он был предельно прост. Предстояло проникнуть в адскую пещеру, воздвигнуть алтарь и установить на нём священную чашу. А божественные лучи Грааля создадут непреодолимую стену для рвущейся на поверхность нечисти.

И мы это сделали! – закончил Мерлин, возвысив голос. – Всё вышло так, как я задумал. И вот уже полторы тысячи лет врата преисподней замурованы святостью Христовой чаши. Да, полторы тысячи лет… – повторил он, словно удивляясь собственным словам. – Но, клянусь вам, и по сей день в ушах звучит ужасный вой нелюдей, которые вдруг обнаружили, что отныне путь на землю для них закрыт.

Я стоял у края пропасти и сквозь багровый туман видел, как там, внизу, визжат, стонут, беснуются невообразимые чудовища. Они пытались пробраться в мир, карабкаясь по каменистым склонам, но натыкались на невидимую преграду. Чаша не только останавливала нечисть, она её уничтожала. Те из нелюдей, которые ухитрялись доползти до верха, вспыхивали, словно факелы, и падали вниз…

Впечатлительная мисс Редл с коротким возгласом судорожно прижала руки к груди.

– Ужасно, – прошептала она. Вероятно, представила нарисованную Мерлином картину.

– Успокойтесь, – хмуро сказал Баррет. – Всё это было так давно…

Буранов, покусывая губы, испытывающе смотрел на чародея.

– Поражаюсь вашей смелости, – наконец сказал он. – Вы вступили в борьбу ни много ни мало с преисподней. А вы не боялись сойтись лицом к лицу не только с исчадиями ада, но и с Люцифером?

– Нет, не боялся, – ответил Мерлин после короткой паузы. – Люцифер, Сатана, дьявол – это из христианской религии. Друиды их не знают.

– Ну, хорошо, а как насчёт вашего Брана?

– Это другое дело… Боялся, ещё как боялся. Это страшный бог. Но обошлось. По крайней мере, за полтора десятка веков он ни разу не пытался вступиться за своих детищ. Возможно, меня хранил Грааль. Возможно, Каридвен прониклась сочувствием к нашей борьбе и выступила небесным заступником.

Молчавший до этого Вильямс неожиданно спросил:

– Правильно ли я понимаю, господин Мерлин, что вот здесь, прямо под нашими ногами – преисподняя?

– Да, – коротко сказал чародей, как отрубил.

– Но где же то самое прямоугольное…

– Я заложил его каменной плитой. Ими же замостил весь пол пещеры и обшил стены деревом. Зажёг магические свечи. Соорудил алтарь для чаши… В общем, от пещеры в её первозданном виде почти ничего не осталось. Получился, можно сказать, храм Святого Грааля. – Помолчав, чародей неожиданно добавил: – Тогда я ещё не знал, что он станет моим склепом…

Джеральд Вильямс

В теплом воздухе храма вдруг повеяло могильным холодом. Увлечённый рассказом Мерлина, я совсем забыл, что над нами толща земли, что живой мир остался где-то там, далеко, а мы с головой ушли в сверхъестественные дебри. Но теперь вспомнил – и как же неуютно мне сделалось…

…В войне наступил перелом. Леса́, горы и болота островов ещё кишели разномастной нечистью, но это была привычная земная нечисть, или нечисть, пришедшая в мир до установления чаши. Лишённая подкрепления из преисподней, адская рать постепенно истреблялась Орденом. К тому же независимо от белых друидов вступила в борьбу окрепшая церковь. Совершая многочисленные ошибки, сплошь и рядом стреляя вхолостую, святая инквизиция, тем не менее, набирала мощь и всё активнее уничтожала союзных аду чёрных колдунов и ведьм. Появилась надежда, и Мерлин уже предвидел миг (неблизкий, совсем неблизкий, но всё же), когда острова́ будут очищены от сил зла. Конечно, Каридвен сказала, что в мире, кроме Эйвбери, есть и другие врата преисподней. Но они были где-то далеко и, откровенно говоря, чародея не волновали. Справиться бы здесь, на родных землях! А Орден справится, теперь Мерлин не сомневался…