Книга Что это за игра? - Дженнифер Доусон

Грейси пыталась осмыслить слова другой женщины, но от недосыпания ее мозг работал с трудом. Наконец она сумела кое-как пролепетать:

– Он разбил вам сердце?

– Да, – сказала Линдси. – Это было ужасно.

Грейси растерялась. Может быть, она что-то пропустила?

– Но я думала, что это вы с ним порвали.

Линдси отрицательно покачала головой.

– Нет. Все думают, что это я, а Джеймс был так добр, что не стал никого разубеждать. Но, по правде говоря, это он меня бросил.

– Извините. Я не знала.

Как это на него похоже! Зачем брать на себя труд внести ясность?

– Я была раздавлена. Я думала, что он – моя судьба, не скрою, я питала некоторую надежду. – На лице Линдси появился призрак улыбки. – Но как только я увидела вас в ресторане, я поняла, что вы – та, кого он выбрал.

Грейси нахмурилась. Тогда в ресторане они почти не разговаривали друг с другом. Она знала, что нужно закончить этот разговор, но ее разбирало любопытство. И ей очень хотелось узнать о нем больше.

– Но почему? Мы не были вместе.

Линдси провела ладонью по своему платью, как будто разглаживала несуществующие морщины.

– Наверное, я поняла это по тому, как вы постоянно наблюдали друг за другом.

– Грейси!

По большому залу разнесся голос Джеймса. Он позвал ее так громко, что все прервали разговоры и уставились на него. Грейси резко повернулась и увидела, что Джеймс быстро идет через зал, лавируя между столиками. Ее сердце подпрыгнуло и гулко забилось. Он выглядел ужасно. Волосы были в полном беспорядке, одежда помята, рубашка выбилась из-под пояса брюк. Когда он приблизился, Грейси разглядела мешки под его глазами и нездоровую бледность кожи. Она никогда еще не видела его в таком состоянии. Он резко остановился, наклонился, поставив руки на колени, чтобы перевести дух. От него пахло перегаром.

– Джеймс? – Его появление так поразило Грейси, что она даже забыла, что сердится на него. – Ты в порядке?

Он замотал головой.

– Нет, не в порядке.

– Что случилось?

Он резко поднял голову.

– А ты не знаешь?

Грейси покосилась на Линдси, наблюдавшую за ними с живым интересом.

– Ну, я имею в виду, помимо очевидного.

Джеймс еще несколько раз глубоко вздохнул, потом сел возле стола и свесил голову между коленей, все еще тяжело дыша.

– Дай мне минутку.

– Что с тобой произошло?

Он поднял голову, и Грейси увидела, что его зеленые глаза за стеклами очков налились кровью.

– Я умираю.

– От алкогольного отравления. – Вокруг них начала собираться толпа. Грейси широким взмахом руки показала на зал: – Джеймс, я работаю.

– Я знаю. Но я не мог ждать. – Он посмотрел в сторону и впервые заметил Линдси. Его лицо исказила гримаса. – А ты что тут делаешь?

Линдси заморгала, ее глаза расширились – по-видимому, от потрясения.

– Сегодня свадьба Эшли.

– А. – Лицо Джеймса позеленело, он уронил голову на руки и пробормотал: – Убейте меня.

– Тебя сейчас вырвет? – спросила Грейси, в панике оглядывая зал в поисках урны.

Джеймс замотал головой.

– Нет. Я не смог взять такси, поэтому пришлось бежать бегом. По дороге сюда меня три раза вырвало, так что, думаю, больше точно не вырвет.

Губы Грейси дрогнули в улыбке. Джеймс был в ужасном состоянии, просто катастрофическом. Еще хуже, чем она сама. Благослови его бог.

– Понятно.

Джеймс вздохнул и провел руками по волосам.

– Грейси, я знаю, что совершил глупость. Надо было сначала поговорить с тобой. Я знаю, что провалил все, что мог, но извини, я не могу дать тебе уйти. Тебе просто придется найти способ меня простить.

Ее сердце переполняли чувства.

– Джеймс!

– Нет, Грейси, я не приму отказа. Я тебя люблю, и точка. Нам придется решить эту проблему.

– Я…

Но Джеймс не дал ей сказать.

– И когда я говорю, что нам придется решить эту проблему, я имею в виду, что мы должны найти способ быть в одном городе больше, чем чертовы две секунды.

Он кричал, и на них начали смотреть.

– Мы…

Джеймс грохнул кулаком по столу.

– Ты хочешь, чтобы я бросил работу? Этого ты хочешь? Если это так, то я уволюсь. Сомневаюсь, что в колледже неподалеку от тебя есть программа по судебной медицине, но я могу полностью переключиться на консультирование. – Он почесал голову. – Но, возможно, мне придется больше ездить.

– Давай… – начала Грейси, но он поднял руку.

– Чем я могу загладить свою вину? Не могла бы ты просто дать мне презумпцию невиновности? Неужели это так трудно? Я никогда раньше не делал ничего подобного. Я сломлен. И во всей этой драме я чувствую себя дураком. – Вдруг он прищурился и пристально посмотрел на Линдси. – Может, уйдешь уже?

Линдси опешила.

Грейси ахнула.

– Джеймс, ты ведешь себя грубо.

Он встал и вскинул руки.

– Ладно, я прошу прощения, но я бы предпочел, чтобы, когда я ползаю на коленях, моя бывшая подружка не стояла бы рядом и не наслаждалась бы этим зрелищем. Неужели это так трудно понять?

Грейси сжала губы.

– М…

Джеймс нахмурился и закричал:

– Ладно, я знаю, что тебе нравится превращать всех мужчин, с которыми ты спала, в лучших друзей, и я понимаю, что мне придется до конца моих дней терпеть общество Чарли, но хоть что-то можно сделать по-моему? Или мне придется начать приглашать ее на обед, чтобы показать, что у меня достаточно либеральные взгляды?

Грейси понятия не имела, о чем он говорит. Но буря безумных эмоций, неделями бушевавшая в ней, стала успокаиваться и перешла в какое-то умиротворение. Джеймс – сдержанный, консервативный Джеймс, который никогда не устраивает сцены, сорвался. Он напился. Стал нелепым. Невозможным. Устроил громкую сцену. Боже, как же она его любит!

Почти все бросили свои занятия и стали наблюдать за спектаклем, поэтому Грейси не могла особенно винить Линдси за то, что та не уходила, а ждала, что последует дальше.

– Грейси, скажи, что я должен сделать? Ты сводишь меня с ума. Ты стала для меня болью в заднице с того самого дня, когда мы познакомились. – Он взъерошил пятерней волосы, так что они встали торчком, придавая ему дикий, безумный вид. – Женщина, ты понимаешь, как с тобой трудно?

Грейси покачала головой, спрашивая себя, что за странная, извращенная часть ее существа любит его все сильнее всякий раз, когда он на нее кричит.