Книга Клей - Анна Веди

София пытается размышлять о потере доверия, надеясь, что именно эта эмоция связывает её с рыжим. Она так хочет обрести свободу, что её теперь мало волнует жизнь других. Ей бы самой выжить в этой ситуации.

Оливер тоже старается держаться подальше от озверевших, потерявших человеческий облик рыжего и Мигеля, накинувшихся на Марию. И уже непонятно, жива она или мертва. Возможно, Оливер мог бы её спасти, но он также начинает думать о своей роли спасателя. Ведь именно поэтому он прилетел на Землю. Чтобы побыть в роли благотворителя и спасателя. И это нужно именно ему. Это именно его эгоистическая потребность – спасти весь мир. Чтобы потешить своё Эго и Я. Он ещё раньше понял, что вообще-то ему неинтересно, выживет мир или нет. Сам он смертен, и это его волнует гораздо больше. В первую очередь ему хочется продлить именно свою жизнь. Ведь когда наступит его черёд умереть, никто не пойдёт вместо него на смерть. А его геройство – это чтобы быть нужным кому-то, чтобы казаться хорошим в глазах других людей. Как раз это ему самому ни к чему. Он оставляет себе ответственность лишь за Софию, так как за ней ехал.

От какого-то внутреннего толчка Мария внезапно вскакивает и, не обращая внимания на боль и текущую кровь, направляется к Максу, таща за собой остальных. И откуда у неё берутся силы на это? Макс лежит рядом с диваном, привязанный к ножке и дремлет, не обращая внимания на шорох, рычание и хруст. Мария обрушивается на Макса, почти задавив его. Виновником её несчастий она видит именно его. У неё в голове всё смешалось. И то, что когда-то давно отчим насиловал её, переходит в проекцию на Макса. В предсмертной агонии она решает задавить его хотя бы своей массой. Однако Макс, как скользкий червяк, выползает из-под неё и встречается с горящими звериными взглядами рыжего и Мигеля. Похоже, они сговорились и теперь действуют заодно. Не успевает он среагировать, как зубы рыжего впиваются в его руку, и Макс орёт от неожиданной боли. Мигель поедает мясо с уже неподвижного тела Марии. София пытается держаться в стороне и не привлекать внимание обезумевших людей. Хотя она уже готова к самому худшему.

Оливер, пользуясь вновь обретённой самостоятельностью, подходит к двери. Она герметично закрыта, и даже непонятно, где сама дверь, – с виду сплошная стена. Тут он слышит мерное постукивание с внешней стороны. Это постукивание синхронно и ритмично. Он напрягает слух и по-прежнему слышит ритмичное постукивание. Оно еле слышно, но Оливер улавливает. Что это может быть? Дятел на улице? Не похоже. Звук очень знакомый, но в данный момент он не может вспомнить, где его слышал.

София вскрикивает, и Оливер подбегает к ней. Рыжий устремляет на неё свой жадный голодный взгляд, напугав её, но потом снова переключается на более доступного и близкого Макса. Тот уворачивается от рыжего и ловко прячется за тело Марии. Мигель сосредоточенно жуёт, из его рта по подбородку и груди течёт кровь.

Кругом красная липкая жижа. Роботы-планктоны усердно трудятся, подбирая мусор, грязь и куски мяса, мельтеша под ногами. Большую часть роботонов уже раздавили в этой давке и свалке. Оставшиеся, не обращая внимания на суету и хаос, продолжают усердно наводить чистоту.

Оливер подбирает лазер Макса, внезапно попавшийся ему на глаза. И как он забыл о нём? Крутит в руках и никак не может сообразить, как им пользоваться. Лазер похож на современный, но всё же это устаревшая модель.

София пытается думать об эмоции, связывающей её с рыжим. Это очень трудно, так как примешивается страх, жуткий страх, который заполняет собой почти всё её сознание. Но она упорно возвращается к мысли о недоверии близких, об этом тошнотворном чувстве, почти как подлянка или тухлые оправдания. И как в связи с этим рождается недоверие к себе, в себя, в собственные силы. А вера очень нужна, без неё невозможно жить. Верующие в Бога находят её. Вернее, проецируют её на внешний мир, и этим питаются. Но такая вера весьма сомнительна, так как может рухнуть в любой момент. Вот и рухнула.

Вера в себя – вот основной двигатель. София вспоминает своё детство, юность. Как бы то ни было, она всегда выбиралась из всех сложных ситуаций. Основано ли это было на вере или на интуиции, некоем чутье, но всегда выкарабкивалась. Но если она не чувствовала доверия со стороны близких людей, откуда она брала эту веру? Так срабатывает бессознательный инстинкт выживания? Или где-то в глубине души она всё же верит в себя? Или верит во вселенную и невиданную энергию, непостижимую, как и внутренний мир человека?

От мыслей её отвлекает свора собак. Люди, превратившиеся в собак. И откуда у них берутся силы? После голодных и бессонных дней и ночей. Ведь нужны усилия, чтобы откусывать плоть, пережёвывать её и ещё бороться с противником. Правда, из-за слабости эта борьба со стороны больше смахивает на возню.

Глава 18

Гамерману и Ангелине без препятствий удаётся войти в дом. Здесь стоит пугающая тишина. Дом построен как бункер, стены с высокой звукоизоляцией. Они идут по тёмному коридору, путь освещает костюм Ангелины, в который она перевела в сверкающий режим. Вокруг неё мерцающее облако, переливающееся красным, жёлтым, оранжевым светом. И хотя это сияние не предназначено для освещения и обычно используется как праздничный эффект, оно лучше, чем сфокусированный луч фонаря. У Гамермана обычный защитный костюм без световых диодов и он восхищён прогрессом людей на Микзе. Конечно, их же не волнует проблема выживания, поэтому они и оказываются на шаг впереди.

Где-то вдалеке они слышат истошный вопль, но непонятно, кричали в доме или где-то в лесу. Всё же Гамерман догадывается, учитывая звукоотражающие стены, что крик был из какой-то комнаты.

– Это здесь? Как ты думаешь? – Ангелина останавливается и настороженно прислушивается.

– Думаю, да, здесь! – утвердительно кивает Гамерман.

У Ангелины замирает сердце и спирает комок в животе. Это страх. Но не тот страх, что на океане или при перемещении в межгалактическом пространстве. Это животный страх. Страх перед людьми и их непредсказуемым поведением, основанном на принципах выживания. Когда сталкиваешься с дикой природой, испытываешь другие эмоции, хотя это тоже страх. Но при этом нет ужаса мучительной смерти от рук себе подобных. Если и придётся умереть, это можно принять смиренно. Перед стихией все бессильны. А когда имеешь дело с людьми, есть риск умереть не сразу, а попасть в руки к тем, кто будет мучить и издеваться. Дикий зверь убивает, чтобы выжить, ради пищи или территории, и звери не пытают. Только человек способен убить ради развлечения и может истязать животных и даже себе подобных, просто чтобы насладиться чужими мучениями. Нормальному человеку невозможно принять человеческую жестокость, но нельзя игнорировать факт её существования.

Ангелина прижимает руку в кармане и нащупывает мини-лазер. Он не убивает, но дестабилизирует противника. Действует почти как электрошок. Так, защитная игрушка. У Гамермана оружие посерьёзнее. Лазер калибра 908576, новейшая модель. Убивает сразу наповал. Реагирует только на энергию хозяина. Так настроен, что воспользоваться оружием может только он. Но с другой стороны, его сразу вычислят, если он совершит убийство, тогда придётся предоставлять оправдательные данные. Вот вам две стороны использования индивидуального лазера.