Книга Молния Господня - Ольга Михайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Нет. Пусть женится. Скажи, что я выдам ему к свадьбе пятьдесят флоринов.
-Ты полагаешь, он не прав? - Элиа покосился на Джеронимо, удивившись его одухотворённому и благодушному виду. Он не понимал, почему Вианданте упорно ничего не говорит о произошедшем в часовне и вообще, кажется, даже не думает об этом. Для самого Элиа случившееся было столь невообразимым, что он предпочитал дождаться объяснений Джеронимо.
Но Вианданте, похоже, ничего объяснять не собирался.
- Насчет эпох? Не знаю. Но ты объясни ему, что нет смысла рассуждать об эпохах. Сыны человеческие по природе своей неустойчивы, они легко сползают к злу, но опасность - не в эпохах, а в них самих. Мерзость, ублажающая свою похоть, будет во все эпохи. Она может быть откровенно конской, или рядиться в одежды аристократов голубой крови, или примерять плащ высокого гуманизма, или ещё чёрт знает какие наряды она наденет в веках - но от неё всегда будет смердеть конюшней. Жизнь человека связана только с одной эпохой - бесконечного Божьего бытия, любую другую цель Бог обесценит, а дьявол опошлит. Тысячи и миллионы наполнителей нужников будут приходить в мир ниоткуда и уходить в никуда. Но будут и сотни тех, кто всегда, в самые дьявольские эпохи, будут приходить как посланцы иного мира и уходить в Вечность. Мир всегда живёт немногими.
Вианданте откинулся на тахте и улыбнулся.
- E sempre bene! Надо жить, Элиа, надо жить. Спокойно и твердо, с простотою и несомненной верой. Чего не в силах уразуметь, то предоставь беспечально всесильному Господу. Бог, Предвечный и Всемогущий паче меры и числа, творит велия и неисследимая на небеси и на земли, и нет предела дивным делам Его! Эпоха Бога никогда не кончится, ибо Он бесконечен...
Едва ли надо говорить о том, что городская ратуша через неделю после описанных событий лишилась конюха.
Всё остальное также было предано огню.
Если кого-то интересует, как сложилась дальнейшая судьба мессира Джеронимо Империали, то не следует удивляться тому, что он, вопреки прогнозам князя-епископа Клезио, вовсе не стал ни кардиналом, ни папой. Не отличавшийся честолюбием в юности, в года зрелые Вианданте и вовсе не терпел суеты. Побывав весной 1532 года в Риме, и представив в папскую канцелярию необходимые документы по делу Гоццано, погостив потом неделю в Болонье у Дориа, где успел поздравить своего собрата Умберто с назначением в Больцано, он в середине апреля вернулся в Тренто, где был с превеликой радостью встречен и другом Элиа, и Терезой, и малышами Джанни и Дианой, и своим любимцем - котом Схоластиком.
До конца года им были выловлены жулик, прикидывавшийся убогим и в конвульсиях падающий наземь, пара поддельщиков папских булл и один глупец, поддавшийся Лютеровой ереси, раскрыто ужасное убийство семьи Монталли, пойман и казнён злобный и полупомешанный колдун-убийца и разоблачен один лукавый святоша, утверждавший, что имеет общение с ангелами.
В последующие годы Вианданте с прежним благочестивым рвением исполнял свои обязанности, кои, по правде говоря, уже не сильно его обременяли, пока в 1539 году не опочил с миром Бернардо Клезио. Бог весть, поладили бы они с новым молодым князем-епископом Кристофоро Мадруццо, тоже яростно ненавидевшим лютеран, но тут по приказу генерала ордена Вианданте перевели на юг, сначала в Сиену, потом в Лукку, и наконец, на место епископа в Ареццо - небольшой городок в Тосканских равнинах, на родину Петрарки, куда Вианданте, разумеется, забрал и своё семейство - кота Схоластика, дружка Элиа и их подросших детишек. Резиденцией его стал собор Сан-Франческо на старом палаццо-крепости Медичи.
Новое назначение, однако, мало что изменило в привычках и образе жизни Джеронимо Империали, ибо епископ был инквизитором по должности, а потому всё так же вечерами, когда они любовались прелестью летних закатов, окрашивающих ветхий римский амфитеатр в золотистый цвет, проводились и неизменная дегустация редкостных сыров вместе с Элиа, и обсуждение текущих дел. Кроме того, с годами у Вианданте проснулся интерес к виноделию, и в подвалах епископского дворца он увлёкся изготовлением вин и ликеров, один из которых под именем "Эликсира Епископа" остался в веках.
И по-прежнему инквизитор позволял себе враждебные выпады против умников, проповедующих глупейшие выдумки о высотах человеческого духа, костерил на чём свет стоит учёную братию, вроде щенка Мирандолы да идиота Иоахима с его фантазиями, и произносил яростные проповеди против лютеран...
С 1545 года Вианданте пришлось подолгу быть гостем своей первой вотчины, участвуя в трудах того великого Собора, который остался в истории как Тридентский, где Церковь вновь обрела полное сознание того, что значит быть Церковью, провозгласив вопреки еретичествующим лютеранам - "Salus animarum suprema lex esto" - "Да будет высшим законом спасение душ". Наделённый от Господа невероятной телесной крепостью, наш герой, рожденный в сентябре 1491 года, обременённый летами, мирно почил, причастившись Тайн Христовых, в Лето Господне 1586, и был упокоен в Церковном нефе рядом Элиа Леваро, отбывшим в мир иной незадолго до него, и надо думать, эти души по милости Господней удостоились Царствия Небесного.
