Книга Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы - Джоанна Хиксон

– Нет, – огорченно вздохнула она. – Наверное, следует сообщить королю, что мои регулы пришли. В эти дни он не будет меня посещать.

– Разумеется, известите его, – мягко сказала я, обнимая ее за плечи. – Кто знает, может быть, он все равно приедет.

Однако король Генрих не приехал, а в Санс прибыл кортеж короля Карла с королевой Изабо и герцога Бургундского с супругой.

– Мне и так пришлось пожертвовать медовым месяцем ради осады, а теперь и мое драгоценное семейство сюда заявилось! – раздраженно заметила Екатерина. – Ах, я так надеялась от них избавиться, выйдя замуж за врага!

И все же облегчение ее печалей было не за горами. После благодарственной службы в Сансе король и королева Франции остановились у архиепископа, а Екатерина с Мишель отправились в оплот Бургундских – город Бре на Сене, в нескольких милях от Монтро, который удерживался силами дофина с тех самых пор, как был убит Иоанн Бесстрашный. Король Генрих и герцог Филипп намеревались взять город штурмом. Предполагалось, что там скрываются рыцари, причастные к убийству герцога.

По дороге в Бре отношения между Екатериной и Мишель ухудшились, потому что герцогиня Бургундская только и говорила о том, как ее супруг отыщет тело отца и заставит убийц отвечать за содеянное. К сожалению, замок Бре, окруженный садами и охотничьими угодьями, не отличался большими размерами, и сестрам приходилось часто встречаться. Мужья, занятые подготовкой осады Монтро, их почти не навещали, поэтому Екатерина с радостью восприняла известие о том, что вместе с тысячей рыцарей и лучников, ехавших в качестве подкрепления для осадной армии короля Генриха, прибывает герцогиня Кларенс – та самая дама, которой предстояло познакомить молодую королеву с обычаями английского двора.

Тридцатипятилетняя Маргарита, герцогиня Кларенс, оказалась высокой и очень красивой женщиной с приятными манерами. Она привезла с собой дочь Джоанну, очаровательную рыжеволосую девушку четырнадцати лет, живо напомнившую мне Екатерину, когда та только вышла из монастыря. Во время их первой встречи в парадном зале замка Бре Екатерина впервые попыталась заговорить по-английски, но очень скоро пришла в отчаяние от того, что не смогла полностью выразить свою мысль, и перешла на французский, которым прекрасно владели обе дамы.

– Простите меня, – смущенно сказала Катрин. – Мне следует с большим усердием заниматься английским. Могу я рассчитывать на помощь леди Джоанны? Однако, мадам, как я поняла из слов герцога Кларенса, у вас с ним нет детей. Ваша дочь – от предыдущего брака?

– Да, ваше величество, – улыбнулась герцогиня Кларенс. – Я вышла замуж в четырнадцать лет за графа Сомерсета, дядю короля, и за десять лет родила ему шестерых. Увы, граф Сомерсет умер. Два моих сына – рыцари в свите своего отчима, герцога Кларенса, а младший, Эдмунд, – оруженосец короля Генриха. Неужели вы с ним не встречались?

– Я, наверное, видела его, король не называл при мне оруженосцев по имени, – ответила Катрин. – А другие дети, мадам? Вы оставили их в Англии?

– Мой старший сын Генрих погиб два года назад при осаде Руана, а Маргарита еще совсем малышка, она осталась в Англии с моей сестрой, – с грустью пояснила герцогиня и поспешно сменила предмет разговора: – Не стоит говорить исключительно обо мне, ваше величество. Позвольте поздравить вас с вашим браком. Ах, король Генрих будет очень счастлив с вами!

– Он больше счастлив на поле боя, – вздохнула Екатерина. – Примите мои соболезнования по случаю гибели старшего сына, упокой Господи его душу. – Она повернулась к девушке: – Леди Джоанна, вы, должно быть, большое утешение для матери. Я не шутила, когда сказала, что мне нужна ваша помощь. Вы любите музыку? Надеюсь, вы научите меня английским песням, чтобы я могла петь для короля Генриха. Мы с моими фрейлинами часто музицируем. Если желаете, вы могли бы к нам присоединиться.

– Я умею петь, ваше величество, и охотно научу вас всем песням, какие знаю, – порозовев от смущения, ответила Джоанна. – Но играю я ужасно.

– Увы, моя дочь права, – кивнула Маргарита. – Мы перепробовали разные инструменты, но у Джоанны очень неловкие пальцы.

– Зато я прекрасно играю в теннис! – запальчиво возразила Джоанна. – Я не раз одерживала верх над Эдмундом.

– Что ж, решено, – рассмеялась Екатерина, очарованная непосредственностью девушки. – Вы научите меня теннису и английским песням! Надеюсь, ваша мать согласна.

– Теннис считается неподходящим занятием для дам, ваше величество, – пояснила герцогиня Кларенс. – Джоанна играет дома, с братьями, но при дворе теннис – мужское развлечение.

– Сейчас мы не при дворе! – воскликнула Катрин. – У короля есть передвижной теннисный павильон, который собирают, когда Генрих надолго где-нибудь останавливается. Я узнаю, нельзя ли возвести павильон здесь, в дворцовом парке.

Генрих откликнулся на просьбу Екатерины и приказал плотникам установить теннисный корт в замке Бре. Поскольку весь июнь держалась, как выразился Томас Кларенс, «прекрасная осадная погода», Екатерина все дни проводила на открытом воздухе, предпочитая его духоте замковых комнат, и теннисный корт использовался часто. Под умелым руководством леди Джоанны новая английская королева училась играть в теннис и говорить по-английски. Вдобавок такое времяпрепровождение позволяло Екатерине избегать общения с Мишель. Герцогиня Бургундская не одобряла дам, играющих в теннис, и терпеть не могла солнце, жару и насекомых.

Я исполняла свои обычные обязанности и выкраивала время для помощи Алисии и Жаку. Их поселили в одном из домов, пристроенных к стене замкового барбакана. Их соседями были ремесленники, которые вместе с семьями повсюду сопровождали королевский кортеж: оружейники и кузнецы, шорники и конюхи, сапожники и столяры. Здесь всегда царило оживление. Нижние этажи занимали мастерские, где день и ночь кипела работа, на улице играли малыши, дети постарше бегали по поручениям родителей. Моя очаровательная пятимесячная внучка Катрин спала все меньше и меньше. Я носила ее на бедре, и малышка восхищенно наблюдала за работой мастеровых. Особенно ей нравилось следить за снопами искр, вылетающих из-под кузнечного молота. Она размахивала ручонками, восторженно гулила и подпрыгивала, а грохот и жар кузницы ее нисколько не пугали. Мне приходилось одновременно быть и заботливой бабушкой, и доверенным лицом юной королевы.

В конце июня Екатерина и две герцогини сидели за ужином в пиршественном зале, когда вошел гонец, прибывший из Монтро с письмом от короля Генриха Екатерине.

– Ваше величество, это мой сын, Эдмунд Бофорт, – сказала герцогиня Кларенс. – Как я уже говорила, он служит оруженосцем у короля Генриха.

Екатерина взглянула на красивого парня в королевской ливрее, опустившегося перед ней на одно колено.

– Здравствуйте, Эдмунд, – сказала она. – Вы, должно быть, мчались быстрее ветра. Воск королевской печати еще не успел затвердеть!

Щеки Эдмунда запылали. Он не мог оторвать взгляда от лица Екатерины. Даже с дальнего конца зала можно было ощутить трепет юноши, пораженного красотой королевы.