Книга Договор крови - Таня Хафф

Когда возвратился свет, он оказался окрашенным в оранжево-красные тона приближающегося пламени, и почти ничто не изменилось. Только она не чувствовала своих ног.

— Все в порядке. Ноги мне не понадобятся.

Вытянутая рука Кэтрин начала шипеть как на сковороде.

— Ноги мне не понадобятся. Но необходимо выбраться отсюда. — Если бы она смогла столкнуть с себя бокс, можно было бы высвободить ноги и выползти из комнаты. Выползти из пламени. На что ей сдались ноги?

Ухитрившись занять сидячее положение, доктор Брайт попыталась отодвинуть герметичный бокс Лежащий на неровной поверхности, он покачнулся. Послышался какой-то чавкающий звук, но она не обратила на это внимания.

Языки пламени уже лизали рукав халата Кэтрин. Поверх вони паров химических веществ наслоился запах жареной свинины.

Проглотив слюну, женщина еще раз толкнула бокс.

Он снова покачнулся.

Защелка, которую не удалось повернуть до конца номеру девять, поддалась.

Крышка внезапно откинулась, снова сбив доктора Брайт на пол, и застыла в открытом положении, удерживаемая мощными пружинами, и прямо к ней на колени скатилось чье-то тело.

Обнаженная оболочка Дональда Ли подпрыгнула, повернулась и успокоилась в ее объятиях. Голова повернулась так, что его лицо смотрело прямо в глаза доктору Брайт.

Языки пламени, охватившие их через несколько секунд, поглотили ее пронзительные вопли.

* * *

— Ни хрена себе! — Детектив Фергюсон пригнулся, укрываясь за капотом полицейской машины, когда взрыв выбросил на улицу куски горящего дерева и раскаленного металла. — Чтоб вам всем пусто было, в следующий раз стану расследовать показания алкашей только по утрам! — Схватив радиотелефон, не обращая внимания на панические выкрики приближавшихся охранников, он с хладнокровием профессионала вызвал пожарную службу.

— ...И «скорую помощь».

Ему показалось, что раздаются крики о помощи. Фергюсон отчаянно надеялся, что ему это только показалось.

* * *

— Теперь вот что. Сейчас около двух часов. Мне необходимо насытиться. Примерно через час, если она все еще будет жива, мне надо будет покормить и ее. А затем еще до рассвета мне нужно будет вернуться с ней в Торонто.

— Почему в Торонто? Почему она не может оставаться здесь?

Генри опустился на край кровати. Голова была настолько тяжелой, что он с трудом держал ее прямо.

— Потому что, если она обратится, необходимо, чтобы я был уверен в ее безопасности. — Он устало взмахнул рукой, обводя пространство квартиры. — Здесь находиться небезопасно. И если она... если она...

— Умрет, — бесстрастным тоном закончил Селуччи, неотрывно смотря на Вики, находящуюся в бессознательном состоянии. Ему казалось, что вся вселенная накренилась, и он, не в состоянии удержаться, неумолимо скатывается с этого склона.

— Да. — По отсутствию эмоциональной окрашенности голос вампира вполне соответствовал интонациям Майка. Они не могли себе позволить дать волю собственным переживаниям. — Если она умрет, я должен буду избавиться от тела. И справиться с этим я смогу только в Торонто.

— Избавиться от тела?

— Могут возникнуть определенные трудности, если я этого не сделаю, вы так не считаете? Назначат вскрытие, на расследовании будут задавать массу вопросов, на которые я предпочел бы не отвечать.

— Значит, она просто исчезнет...

— Именно так. Еще одно нераскрытое преступление.

— А я должен буду вести себя так, будто не имею ни малейшего представления, жива она или умерла.

Фицрой поднял поникшую голову и позволил прозвучать в своем голосе намеку на властность.

— Скорбите по ней как по умершей, детектив.

Селуччи даже не стал притворяться, будто неправильно его понял. Он отвел взгляд от Вики и дерзко встретился глазами с вампиром.

— Скорбеть по ней, независимо ни от чего? Будь ты проклят! Нет, ты сообщишь мне, что произойдет, Фицрой. Если она умрет, я буду ее оплакивать. Если же пропадет в ночи вместе с тобой, я... — У него на скуле заиграл желвак. — Я буду печалиться о ней, словно лишился части самого себя, но не буду оплакивать, если она будет не более мертва, чем ты сам сейчас.

С того момента, как они обнаружили Вики умирающей там, в лаборатории, Генри отсчитывал время по ударам ее сердца. Чтобы исследовать душу Селуччи, ему потребовалось три удара.

— Вы и на самом деле так думаете, — сказал он наконец.

— Да. — Это слово с трудом сорвалось с губ Майка. — Я действительно так думаю. — Он нервно сглотнул и попытался взять себя в руки. Затем глаза его внезапно расширились.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что вам необходимо... насытиться?

— Мне показалось, что в этом вопросе для вас неясного не осталось.

— И от кого?

— Я выйду на охоту. — Это было бы прекрасно, за исключением того обстоятельства, что он невероятно устал. Ночь уже длилась дольше, чем любая другая, о которой он смог бы вспомнить. Казалось досадным, что придется охотиться, когда здесь был... Фицрой позволил проявиться своей власти немного свободнее, чем было необходимо.

— Прекратите немедленно. Я знаю, чего вы добиваетесь. — Не без усилия, Селуччи удалось оторвать от него взгляд и перевести его на женщину, лежащую на кровати. Она все еще была жива. Единственное, что имело значение, — поддерживать ее жизнь любым способом. Он принял такое решение еще в лаборатории. И будет придерживаться его теперь. — Если это кормление не включает ничего другого, кроме высосанной крови, можете заказать за мой счет.

Удивленный подобным предложением, Генри приподнял бровь.

— Это не включает ничего другого, кроме крови, детектив. Я не столько нуждаюсь в насыщении, сколько в пополнении запасов энергии.

— Прекрасно. — Селуччи сбросил с плеч куртку, старательно сложил ее наизнанку, чтобы не испачкать ковер, и принялся закатывать рукав. — Запястье, я правильно понял?

— Да. — Вампир покачал головой, исполнившись в равной степени удивления и уважения. — Вы знаете, за четыре с половиной столетия я ни разу не встретил человека, подобного вам. Вопреки всему, вы предлагаете мне свою кровь? — спросил он спустя некоторое время.

— Да. Вопреки всему. — В последний раз взглянув на подругу, Майк опустился на край кровати. — Даже рискуя оскорбить вас, после того, что мы пережили этой ночью, — он вздохнул, — должен сказать, мне это не представляется столь значительным. А кроме того, я делаю это для нее. Сейчас, насколько это мне представляется, я не что иное, как обычное отделение Красного Креста. Приступайте.

Генри поднял предложенную руку и взглянул на Селуччи, его глаза потемнели, и в них промелькнул едва заметный намек на улыбку, задержавшуюся в приподнятых уголках губ.