Книга Я - Инквизитор - Александр Мазин

«Если это именно то, что подразумевается господином депутатом под словами „возрождение нации“, то с его программой стоит ознакомиться подробней!» – подумал Андрей и усмехнулся.

Приятно и то, что Пашеров оказался на редкость пунктуален. Не позднее половины первого дамы удалялись (вместе с хозяином). А еще через тридцать – сорок минут Анатолий Иванович возвращался один. Возможно, за это время он успевал напиться их крови («актрисы» менялись ежевечерне), но, скорее всего, просто принимал ванну. Примерно в четверть второго господин депутат укладывался спать. Так можно было предположить, потому что света ночника было недостаточно для наблюдения.

Под вопросом оставалось: сколько еще человек ночевало в квартире, кроме хозяина? Впрочем, учитывая скромное телосложение Пашерова и то, что спал он один, можно было рискнуть. Конечно, идеальным вариантом для киллера был бы точный выстрел из хорошей винтовки: расстояние не так уж велико. Но Ласковин не был киллером. И не умел стрелять из винтовки с необходимой точностью. И еще желал побеседовать с господином Пашеровым раньше, чем отправит его в преисподнюю. Чтобы убедиться. И убедить себя.

«Трассу» Андрей наметил еще днем. Квартира Пашерова занимала часть четвертого этажа пятиэтажного дома. На крыше, прямо над окном спальни, очень кстати возвышалась телевизионная антенна. Двумя этажами ниже – балкон с каменной оградкой.

В общей сложности до земли – больше восьми метров. Если спуститься до балкончика – примерно три с половиной. Высоковато, но приемлемо. Андрей прыгал и с пяти. Правда, на землю, а не на асфальт. Итак, Ласковин спустится с крыши по веревке, свернет шею господину депутату, по веревке же доберется до балкончика, спрыгнет и очень быстро побежит к своей машине, номера которой (на всякий случай) залеплены грязью. Было бы неплохо, если б в машине его уже ждал напарник, готовый рвануть с места. Но можно управиться и одному. Не впервой.

Собственный план Ласковину нравился. Настораживало одно – окна на набережную. Человек, который выходит из подъезда не иначе как под прикрытием торсов трех телохранителей и даже на «великосветский прием» является в обществе «волкодавов», вдруг настолько «небрежен» у себя дома? Ведь то, что Ласковин не умеет стрелять из снайперской винтовки, еще не значит, что умельцев придется долго искать.

Наблюдать в бинокль за тискающими и облизывающими друг друга девушками, учитывая наложенную отцом Егорием епитимью, для Ласковина было немалым соблазном. Поэтому он наблюдал за Пашеровым. Господин депутат в чем мать родила развалился на подушках. Лицо его было задумчивым. Словно у критика, подсчитывающего количество строчек в рецензии.

Ласковин отложил бинокль и, встав, начал разминать мышцы. Он с удовольствием пробежался бы вверх-вниз по скату, но грохот кровельного железа переполошит всю округу.

Когда Андрей возобновил наблюдение, толстенького тела господина депутата почти не было видно в переплетении великолепных ног и не менее великолепных спин. Ласковин поспешно опустил бинокль и взглянул на часы. Без пятнадцати двенадцать. Есть время, чтобы поужинать.

Через десять минут Андрей уложил термос и обертки от чизбургеров в полиэтиленовый пакет и, стараясь ступать как можно мягче, направился к пожарной лестнице.

На крышу пашеровского дома Ласковин перебирался с соседнего здания, так что без шума не обошлось: понадобилось прыгнуть через четырехметровую щель с двухметровой высоты. И отчаянно цепляться за скользкие стыки, чтобы не загреметь вниз, в провал между домами.

Крыша над искомым окном была еще круче. Выручила антенна. Ласковин пропустил вокруг мачты трос, свободно, так чтобы можно было снять снизу, потянув за один из концов.

Подобравшись к краю, он глянул вниз. Каменный балкончик оказался прямо под ним. Совсем крохотный. В окнах пятого этажа горел свет. Плохо. Андрей как-то не подумал о том, что может быть замечен обитателями верхней квартиры. Ну, Бог даст – обойдется. Ноль сорок шесть. Рано. Пользуясь тросом, Ласковин взобрался на «гребень» и улегся с противоположной стороны, где не было ветра. Выждал еще сорок минут.

Свет в спальне Пашерова погас. Но его соседи сверху по-прежнему бодрствовали. Тротуар внизу был пустынен. Ласковин скрутил оба конца веревки, проверил, плотно ли сцепление ее с кожей перчаток. Очень важно побыстрей миновать пятый этаж.

Андрей еще раз посмотрел вниз, потом на мачту антенны (если она не выдержит – хор-роший полет получится!) и, оттолкнувшись от лепнины под козырьком-водостоком, прыгнул в пустоту.

Мелькнуло освещенное окно, спина женщины в пестром халате… Андрей сжал трос – рывок – мачта выдержала! – и маятником упал на стену дома, спружинив ногами. Хорошо получилось!

На некоторое время Ласковин завис, глядя между упирающихся в стену ног. Тротуар пуст, господин депутат спит. Отлично!

Ласковин еще раз оттолкнулся ногами: свободное падение, веревка легко скользит, затемненное окно пролетает мимо – хоп! – руки сжались, рывок вверх, выворачивающий плечевые суставы. Тоё!

Толчок бросил Андрея прямо в стекло, и он с маху ударил ногой.

Черт!

Вместо того чтобы рассыпаться, разлететься вдребезги, стекло спружинило, как толстый пластик.

Ласковина отшвырнуло назад, ударило еще раз спиной, но он ухитрился остановить вращение, оттолкнулся изо всех сил и на возврате врезал двумя ногами, от души.

Стекло выдержало и на этот раз. Не выдержала рама. Прозрачная пластина с треском выворотилась из нее, врезалась во внутренние створки, сорвав шпингалеты, и Ласковин, хоть и с задержкой, под звон падающего стекла ввалился в комнату.

Еще пара секунд – и в спальню упал бы его труп. Пашеров уже наводил пистолет на силуэт ночного гостя, отлично видимый на фоне окна.

Ласковин углядел Пашерова, присевшего за кроватью с оружием в руках, перекувырнулся через плечо, одновременно выхватывая свой «медиум», и, обыграв противника, оказался сбоку, лежа на животе и держа его на мушке, в то время как господин депутат все еще целил в сторону выбитого окна.

– Лучше не двигайся! – предупредил Ласковин. И Анатолий Иванович внял этому пожеланию.

– А теперь,– приказал незваный гость,– брось пистолет на кровать и замри.

Пашеров выполнил команду, хотя, похоже, не очень испугался. Андрей плохо различал его лицо, чтобы знать наверняка.

Ласковин прислушался: в квартире было тихо. Даже если шум кого-то потревожил, этот «кто-то» на помощь хозяину не спешил. Или спешил, но осторожно.

– Зажги свет! – приказал Андрей.

Пашеров подчинился. Выключатель был рядом с ним, у изголовья кровати. Возможно, там же была кнопка вызова охраны?

Да, господин депутат и впрямь не выглядел испуганным. Может, привык, что к нему по ночам врываются через окно?

– Стань туда! – Ласковин указал стволом «медиума» на дверь.

Если кто-нибудь из телохранителей пожелает вмешаться, придется сначала отодвинуть в сторону своего хозяина.