Книга Великая контрибуция. Что СССР получил после войны - Александр Широкорад

С ними вместе трудились 120 советских физиков из Московского и Ленинградского университетов. Немцы получали намного большую зарплату, чем советские сотрудники. У них были все условия для работы, комфортной жизни и отдыха. В мастерских работали военнопленные — отличные мастера. Проживали они в отдельном бараке.

В «Аудзерах» между Герцем и Фальмером произошел разрыв, и Фальмер добился своего перевода в Москву. Вместе с ним в столицу отправились ученые Виктор Байерль и Густов Рихтер, а также техник Шрайбер.

Любопытна служебная записка, отправленная в конце февраля 1946 г. Берии: «Летом прошлого года были привезены из Германии 3 циклотрона. До сих пор не только ни один из них не работает, но даже не построены помещения, где их можно было смонтировать. Крайне необходимые для этих работ две высоковольтные установки, привезенные также в то время, до сих пор лежат на складе»[111].

Вместе с группами Риля, Арденне и Герца из Германии отправили много оборудования из тамошних НИИ — Института Ауэра по химии и металлургии редких земель и урана, Физического института Министерства почт, Физического института Им. Кайзера, Физического института Арденне, Института физической химии им. Кайзера Вильгельма, Элетротехнической лаборатории Сименса.

«Институт Г» возглавил профессор Герц. Институт разместился в Сухуми в бывшем санатории «Агуджеры». Главный корпус санатория был кардинально переоборудован, а также построены механические мастерские, электростанция, газовая станция, литейный и химический корпуса.

В «Институте Г» вместе с советским обслуживающим персоналом насчитывалось 173 сотрудника, в том числе 96 немецких специалистов — 13 научных работников, 13 инженеров и 70 человек вспомогательного персонала и квалифицированных рабочих.

«Институту Г» поручалось теоретическое исследование регулирования каскада диффузионных машин. Этот вопрос имел важное значение для проектирования и наладки диффузионного завода, который состоял из 3 тысяч машин, располагавшихся последовательно в своей работе, зависящих одна от другой.

В марте 1947 г. вышло первое Постановление Совмина СССР о премировании немецких и советских специалистов за научно-технические достижения в области использования атомной энергии. Так, барон фон Арденне получил 50 тыс. рублей с 50 % установленной премии за разработку конструкции и изготовление электронного микроскопа. Принимавшие участие в этой работе инженеры Егер и Райбендарц получили 25 тыс. рублей (50 % премии). Для премирования остальных сотрудников, занятых в этой работе, директору «Института А» Завенягину было выдано 25 тыс. руб. (50 % премии).

Немцы также были отмечены за разработку конструкции и изготовление масс-спектрометра. Заместитель директора института Шютцу получил 50 тыс. руб. (50 % премии), группа инженерно-технических работников — 25 тыс. руб., хотя в состав группы вошли научные сотрудники К. Орджоникидзе (10 тыс. руб.), И. Кварцхова (10 тыс. руб.) и Н. Шеховцев (5 тыс. руб.).

К концу 1947 г. «Институтом А» под руководством барона Манфреда фон Арденне были проведены работы:

1. электромагнитное разделение изотопов (руководитель Арденне);

2. разработка методов изготовления диффузионных диафрагм (руководитель профессор Тиссен);

3. разработка молекулярных методов разделения изотопов (руководитель доктор Стеенбек).

Помимо этого, в «Институте А» велись работы по усовершенствованию электронных микроскопов, по созданию измерительных аппаратов для анализа изотопного состава урана и работы по исследованию биологического влияния радиоактивных излучений на растения и животные организмы.

По электромагнитному разделению главной задачей института была разработка ионного источника, который являлся наиболее важной частью в установке электромагнитного разделения. Исследовательские работы по ионному источнику прошли две стадии. Вначале был разработан и сконструирован дуговой ионный источник для работы с четырехфтористым соединением" урана. Этот источник прошел испытания в декабре 1946 г. в «Институте А» и в январе 1947 г. в Лаборатории № 2 Академии наук СССР.

Помимо ионного источника для электромагнитного разделения изотопов «Институт А» разработал ионный источник для циклотрона. Схема этого источника была доложена Научно-техническому совету Первого Главного управления при Совмине СССР и на специальном семинаре в Лаборатории № 2 Академии наук СССР, где получила высокую оценку.

«Институту А» было поручено сконструировать и изготовить рабочие чертежи этого источника для большого циклотрона Лаборатории № 2.

На 1 сентября 1947 г. в «Институте Г» под руководством профессора Герца были выполнены основные работы:

1. Разделение изотопов методом диффузии против потока инертного газа (руководитель профессор Герц). Проведены испытания метода на лабораторной стеклянной модели разделительной ступени.

2. Разработка конденсационного насоса для отделения воздуха от алива (руководитель доктор Мюленпфорд). Разработана конструкция непрерывно-действующего прибора на принципе конденсационного насоса для отделения от алива воздуха, попадающего в диффузионный каскад во время его работы. Построен прибор и испытан в «Институте Г» с хорошими результатами.

3. Разработана теория устойчивости и регулирования диффузионного каскада с учетом помех, действующих в реальной установке (доктор Барих и профессор Крутков).

Несколько слов стоит сказать о жизни и быте германских ученых и конструкторов.

Поскольку не было исключено, что кто-то из сотрудников сообщит своим родственникам в Германию (Западную и ГДР), над чем они работают на объекте, вся их переписка контролировалась официально, и немецкие специалисты были об этом предупреждены.

Для «Института Б» в 1946 г. был выделен санаторий НКВД «Сунгуль» со всеми постройками и прилегающей территорией. Санаторий находился на перешейке между озерами Сунгуль и Силач в 20 км от городка Касли.

Немцы пользовались относительной свободой. Так, профессор фон Арденне описывал свое путешествие по Грузии в октябре 1950 г.: «Через несколько километров по шоссе сворачивает дорога с южной на северную сторону Ингури. Недалеко от моста мы разбили свой первый ночной лагерь под открытым небом. Незадолго перед сном я заметил у скалы три человеческих фигуры. Они внимательно оглядывали нас, когда мы сидели вокруг костра. Двое сопровождающих спали неподалеку, и их не было видно.

Я тихонько сказал своей жене: “Там три человека смотрят на нас. Что им надо?” Она по-спортивному выскочила из спального мешка и позвала наших спутников. Почти одновременно бросились на нас три дерзкие фигуры, которых после войны немало развелось во всех странах, с громкими криками, tlx совсем не мирные намерения тотчас же изменились, когда из темноты выросли наши сопровождающие и подошли к ним»[112].