Книга Красная Орхидея - Линда Ла Плант

— Когда она забеременела от него? — спросила Анна, и Джастин даже не попыталась спросить, откуда она это знает. Она только наклонила голову:

— О боже, это было ужасно. Она была такая юная, она ничего не понимала. Животик у нее раздулся, и она думала, что чего-то наелась, — такая она была невинная.

— Сколько лет ей было?

— Тринадцать. Когда он это обнаружил, то устроил истерику, точно она была виновата. Это было ужасно.

— И он сделал аборт?

Джастин кивнула, по ее лицу покатились слезы.

— И самое гнусное, что при этом он избавил себя от этой проблемы в будущем.

— Не понимаю.

— В ходе операции он удалил ей матку — она больше не сможет иметь детей. Вот что он с ней сделал. После этого у нее начались приступы то слабости, то сумасшествия, и тогда он отправил ее на электрошоковую терапию.

Анна, потрясенная услышанным, потянулась, чтобы взять Джастин за руку, но та отдернула кисть.

— Я хотела убить его. У меня даже был план, как это сделать. Но он тогда частенько, знаете ли, меня навещал и все говорил, что бедная Эмили действительно психически больна, точно он не имел к этому отношения, когда на самом деле это была его только вина!

— Когда завели дело о сексуальных домогательствах в отношении ребенка, кто был инициатором?

— Я, конечно, — только он об этом не знал. Я убедила Эми пойти в полицейский участок и все рассказать, но получился глупый фарс. Он был местным светилом медицины, он мог кого угодно подкупить. А в этом деле ему, думаю, и не понадобилось кого-то подкупать — он уже упек ее в психушку. Он сказал, что все это она придумала и что у нее больное и чересчур богатое воображение. А потом он превратил ее жизнь в ад. Отчасти из-за этого мама и ушла от него. У нее было достаточно средств, хотя для нас с сестрой она ничегошеньки не делала. Теперь у нее было оружие, и она могла растрясти отца на кучу денег. У нее все упирается в деньги. Было так ужасно, когда она ушла, потому что мы потеряли Даниэллу, мамину горничную. Она была хорошая, как и наша старая экономка. Они как-то пытались помочь Эми, но у сестры психика совсем дала сбой… — Джастин достала носовой платок и высморкалась. — Она начала калечить себя: резала руки, ноги. Пару раз вообще втыкала в бедро нож. В общем, она то попадала в психушку, то выходила оттуда, пока я не убедила папу, что она нормальная и что я за нее отвечаю. Он сказал, что, если я о ней буду заботиться, он купит мне конюшни. Видите, как он действует? Обещаниями. Подкупом и посулами, а на самом деле ему все вокруг по фигу, кроме него самого.

— Ты знаешь, почему я в первый раз приехала с тобой поговорить?

— Да, конечно. Я ничего не знаю о тех двух девушках, и, если честно, ни черта они меня не беспокоят.

— Они умерли мучительной смертью.

— Да, но у нас с Эми и так жизнь полна дерьма — и что мне до них? Я никогда с ними не встречалась и никогда не знала о них, так же как и Эми.

— Когда он делал операцию твоей сестре, у него была для этого специальная комната?

— Вы имеете в виду хирургическую? Ну да, он ее так называет. Там полно лекарств и всякой хрени. Это в старых подвалах. Так что да, была. Давно я туда не наведывалась. Сами понимаете почему.

— В подвал?

— Нет, в этот долбаный дом. Я просто не могу смотреть ему в лицо. Я так его ненавижу, так ненавижу!

Неистовая злоба в ней определенно нарастала. Анна чувствовала себя вконец измученной от того жуткого напряжения, с которым выслушивала весь этот кошмар, пытаясь сохранять внешнее спокойствие.

— Если он все же виновен, он уйдет из вашей жизни на долгие годы.

— Ха! Не смешите меня. Держу пари, его не поймают. Если он что-то и сделал, то всегда может это скрыть. Вы его не знаете: он уйдет от любого наказания, даже за убийство. Он от всего чего угодно может уйти.

— Ты готова будешь сделать заявление о том, что случилось с твоей сестрой?

— Это ничего не даст. Даже если вы предпримете медицинское обследование Эми, вы никогда не докажете, что он был к этому причастен. Вот потому-то я и пришла с вами повидаться: я хотела, чтобы вы знали.

— Знала что?

— Что они за ней отправились. Что они собирались снова упечь ее в психушку. Что бы она теперь ни говорила — это будет расценено как ее галлюцинации. Они говорят, что теперь вы не вправе верить ни единому ее слову. Мы уже прошли через все это дерьмо: они напичкают ее лекарствами, чтобы была спокойной, и, что бы вы потом ни пытались сделать или доказать, они будут стоять на том, что у нее чересчур богатое воображение!

— Но ты же знаешь, что это не так.

— Ну да, я знаю, и брат мой знает. Его жена, кстати, повесилась оттого, что наш папочка ее достал, — отец ведь даже ее трахал! И теперь, когда вы принялись расспрашивать бедную Эми обо всем этом, она попыталась снова себя чикнуть. Я вам говорила оставить ее в покое, говорила!

Анна внезапно со всей ясностью осознала, что ей надо выбраться из квартиры, и побыстрее. Приступ ярости у Джастин нарастал.

— Послушай, почему бы нам не вернуться в больницу, чтобы не дать им увезти Эмили? Сейчас только… — Она взглянула на часы: был уже полдень. — Я знаю, что доктора не хотят выписывать Эмили. Может, поедем туда? Я знаю, мы сможем ей помочь.

Джастин стиснула и разжала кулаки:

— Эдвард сказал, папа обо всем договорился.

— Ну, мы ничего не узнаем, пока туда не вернемся, верно?

Джастин пожевала губу и наконец кивнула:

— Ладно, поехали.

Про себя Анна вздохнула с облегчением. Она пошла надеть пиджак, Джастин тем временем топталась у входной двери.

— Я поеду за тобой, — сказала она. — Я припарковалась на улице.

Заводя машину, Анна чувствовала дрожь в ногах. Она сдала назад из гаража и выкатилась на дорогу. Глянув в зеркало заднего вида, она увидела машину Джастин прямо за своей. Анна вовсе не собиралась возвращаться в больницу — она собиралась гнать прямо в участок.

Она позвонила в комнату следственной бригады. Ответил Льюис:

— Где, черт возьми, тебя носит? Мы пытались с тобой связаться.

— Я объясню, но не сейчас.

— Шеф рвет и мечет, мы звонили в больницу…

— Эмили Виккенгем еще там?

— Нет, ее забрали родственнички пару часов назад.

— Черт! Можешь послать мне наперехват патрульную машину? Я на Эджвер-роуд, и мне нужна помощь. За мной следует темно-синий «шевроле-метро», регистрационный номер 445 JW. В нем Джастин Виккенгем, и мне надо от нее уйти.

Все в оперативном штабе томились в неведении — знали только, что детектив-инспектор Тревис попросила поддержки и что патрульная машина перехватила ее у Мраморной арки.