Книга Ключи Коростеля. Ключ от Дерева - Сергей Челяев

– Думаю, нет, – не повернув головы, ответил Травник. Он уже вытаскивал из ножен свой кинжал, действие которого Яну запомнилось еще во время нападения волчицы-оборотня.

– Значит, Сила Древес, – с сомнением покачал головой Март. – Тогда сталь опасна…

– Опасно все, – невесело покачал головой Травник. – Но убедиться мы должны.

– Я буду держать его, – шагнула вперед Эгле. – В случае чего ты почувствуешь через меня.

Травник кивнул, и они подошли к Молчуну. Тот по-прежнему не приходил в себя, и единственным признаком жизни было хриплое дыхание, которое с присвистом вылетало откуда-то из глубины черных ветвей, поросших молоденькой листвой. Симеон и девушка переглянулись, и каждый медленно протянул руку к бесчувственному друиду. Только ладонь Эгле была пуста, и ею она осторожно коснулась шеи Молчуна чуть ниже правого уха. А в руке Травника был его кинжал, лезвие которого синевато поблескивало в рассветных лучах. Друид напрягся, на его лбу мгновенно выступили капельки пота, а губы что-то неслышно шептали – Коростель уловил только несколько свистящих и шипящих звуков наговора. Стражники тоже подошли к дереву и с любопытством, смешанным с естественной опаской каждого человека перед магией, взирали на происходящее. Наконец Травник замер на мгновение, закрыл глаза и, протянув руку, быстро и резко резанул одну из ветвей, охвативших грудь Молчуна. В ту же секунду раздался пронзительный звук, словно осенний ветер дунул в длинную жестяную трубу. Коростелю показалось, что это вскрикнуло дерево – звук словно издало живое существо, и это был крик боли и ярости. Травник отнял кинжал, и в ту же секунду несколько ветвей сдвинулись, еще сильнее сжимая тяжело дышащего Молчуна. Из толстой ветви, разрезанной друидской сталью, фонтаном брызнул ядовито-зеленый сок, словно это была кровь дуба. Ян никогда не видел подобной жидкости у деревьев. Затем из разреза стала обильно выделяться смола темно-коричневого цвета, которая буквально на глазах затянула рану дерева. Ветви еще раз судорожно колыхнулись, и все замерло.

Травник отступил от дерева, запрокинул голову и почему-то посмотрел на верхушку дуба, словно надеясь увидеть там что-то, что поможет ему разгадать эту мрачную загадку и вызволить Молчуна. У друида осталась только Эгле, по-прежнему держащая руку у его шеи, но теперь пальцы ее опустились от уха ниже и лежали на ключице немого друида.

– Ты знаешь что-нибудь особенное о Силе Древес? – повернулся Травник к Марту, большими и округлившимися глазами смотревшему на девушку.

– Только все то, чему учил Грач, – покачал головой Збышек, и Травник понимающе кивнул.

– У вас есть какое-нибудь заклятие против дерева? – спросил Травника Ян. – Ведь оно его задушит.

– Заклятия есть, – ответил друид. – На самые разные случаи жизни деревьев. Иногда они даже помогают…

Друид невесело сплюнул на песок и наступил на это место ногой.

– Но Силу Древес трудно загнать назад в дерево. Сейчас я даже не знаю, как это сделать.

– Почему? – Ян почувствовал, как к его горлу медленно подкатывает противный и липкий комок.

– Сила Древес может воспылать случайно, и тогда ее снять под силу опытному друиду, ведь мы – жрецы леса, так нас называют другие. Если же ее вызвал друид или кто-то, сведущий в нашем искусстве, снять заклятие может только тот, кто его вызвал. Силу Древес возможно пробудить только в минуту величайшей опасности, риска для жизни или… Или за мгновение до смерти.

Коростель молча смотрел на Травника, он был потрясен.

– В последний миг жизни человек способен на многое. Друид или любой другой Знающий – тем более. Но такое заклятие выжимает из умирающего всю его жизненную силу, и он умирает без мучений…

– Ты хочешь сказать… – начал Ян, и Травник устало кивнул.

– Поэтому я и не могу остановить дерево. Смогли ли вызвать Силу зорзы – в этом я не уверен. Птицелов – может быть. Казимир или Патрик – почти наверняка. Но что произошло здесь на самом деле – я пока не знаю.

– Симеон! – негромко окликнул Травника Март. Он стоял рядом с Молчуном по другую руку от Эгле, начавшей делать какие-то вдавливающие движения у шеи плененного деревом. И почти одновременно с восклицанием молодого друида до Коростеля донеслись судорожные вздохи и хрипы из горла и груди их бесчувственного товарища. Молчун начал задыхаться.

ГЛАВА 9КЛЮЧ ОТ ДЕРЕВА

– Неужели ему ничем нельзя помочь? – в сердцах закричал Ян. Холодная рука отчаяния уже начала мягко сжимать его сердце.

– Когда мы исчерпаем все наши силы, он и так уже будет мертв, – покачал головой Март. – Дерево убьет его.

Эгле продолжала массировать шею Молчуну, который по-прежнему так и не приходил в сознание. Один из стражников побежал на свою заставу за алебардой, а другой отправился в рыбацкий поселок поискать топор. Травник их не отговаривал, но по выражению его лица Коростель понимал – друид считает это бесполезным. Март и Коростель уже сменили по очереди Эгле у Молчуна. Девушка показала им, какие точки тела нужно массировать, и молодые люди добросовестно трудились, чертыхаясь про себя и ломая голову над тем, кому понадобилось накладывать заклятие на Молчуна. Травник пробовал один за другим Разрушающие Знаки и жесты Безусловного Подчинения, а Эгле изредка советовала ему то или иное средство. Стоя возле Травника и принимая в себя часть его боли, причиняемой постепенно сжимающими его дубовыми ветвями, она совсем выбилась из сил. Дуб душил человека медленно, но неуклонно, и Ян испытывал ощущение тихой паники от бесполезного противоборства с тупым и безмозглым существом, которое вряд ли даже подозревало о том, что оно делает с человеком из живой плоти и горячей крови. Коростель словно впервые почувствовал себя песчинкой против всепоглощающего мрачного колдовства, примеров которому он уже повидал немало. Он старался не смотреть на посиневшее лицо Молчуна, во рту которого изредка перекатывался распухший язык, а из уголков широко раскрытого рта немого друида вытекала тоненькая струйка слюны.

Стражники уже вернулись: один – с боевой алебардой на длинном и толстом древке, другой одолжил в рыбацком поселке огромный топор с широким и чуть зазубренным лезвием. Они стояли, ожидая приказа Травника, но рубить дерево друид пока не разрешал, продолжая магически воздействовать на дуб.

Тем временем Март высек огонь и быстро разложил рядом с мощными, корявыми дубовыми корнями, кое-где выступающими на поверхность земли, маленький костерок. Он тоже ждал только знака старшего, а Травник продолжал что-то говорить, закрыв глаза и простерши руки к злобному дереву. Оно стояло тихо и внешне неподвижно, словно затаясь, но иногда во время каких-то слов Симеона или будто в ответ на какой-то его магический знак ветви начинали качаться, листья тревожно шуршали, но все это было в вышине, в глубине кроны, подножие же дерева было безмолвно. А когда после очередной неудачи Травник поднял руки и, выставив их перед собой с раскрытыми ладонями, медленно пошел к Молчуну, дерево вдруг, кажется, поддалось, страшно заскрипело, и сверху стали сыпаться мелкие веточки, кусочки коры и целый дождь почему-то старой и сухой прошлогодней листвы, которая неизвестно как еще продолжала удерживаться где-то на верхних ветвях. Но больше не случилось ничего: дерево опять медленно душило человека, человек по-прежнему задыхался, и положение становилось отчаянным. И тогда один из стражников, тот, что был пониже и поплотнее, поплевал на руки и, взяв топор, решительно направился к Молчуну. Март тем временем опустил в огонь большую и толстую ветку, валявшуюся поблизости от его костра, и сырая древесина дала первый удушливый дымок. Стражник вытер со лба пот, хотя до утренней жары было еще далековато, примерился и, коротко крякнув, врубился в самое основание охватившей тело черной ветви, подальше от ноги бесчувственного друида. Стражник, судя по всему, был опытным рубакой: первый же удар переломил древесину, и из разруба вытек густой желто-зеленый сок, который начал скапливаться маленькой лужицей возле ствола.