Книга Сердце Черного Льда - Леонид Алехин

— Что он бормочет? — спросила девица в красной фате.

— Он говорит, что ожидание закончилось, — ответил ей Атмос. — Черный Восход близок.

Они возвращались назад тем же путем. Май Сурга и его Следопыты встретили их у тракта. Черные ножи прятались под плащами.

«Нет», — мысленно приказал Атмос, и Сурга наклонил голову в знак послушания. Этим новым слугам Хозяев не нужен Лед в сердце. Их служба и так будет безупречной.

МУРИД КАССАР.КАПИТАН ОТРЯДА ЖЕЛЕЗНОЛИКИХ

6

Усадьба Старого Медведя горела. Люди Кассара выкидывали из окон все мало-мальски ценное. У входа лежала парочка застреленных каторжников, пришлось Железноликим отстаивать свое право не делиться добычей.

Лютия в тлеющей фате выскочила на подоконник, перепрыгнула на плечо «Василиска». В руках Невесты сверкнула Чаша Мира, за которой ее посылал Кассар.

— Сюда, давай ее сюда, девочка, — прошептал Мурид.

Не верилось, что не только ожиданию Стеррано пришел конец, но и он, Мурид Кассар, получит то, к чему так долго стремился.

Лютия, морщась от боли в раненной при падении в Котле ноге, подползла к открытому смотровому люку и протянула Чашу Муриду. Капитан благоговейно принял наследие Короля в ладони. Поднял Чашу к свету, любуясь переливами на круглых боках.

Что-то обеспокоило Кассара. Он поднес Чашу к лицу, провел пальцем вдоль кромки. Нахмурился. Достал оплетенную флягу и наклонил над Чашей. В нее полилась чистая вода. Живая половина лица Кассара искривилась в яростной гримасе. Лютия, заглядывавшая в люк снаружи, поспешила отползти назад. Ей знакомы были вспышки гнева Кассара.

— Подделка, — прохрипел капитан Железноликих. — Они подменили Чашу. Будь ты проклят, Дан!

Кувыркаясь, Чаша вылетела из люка и упала на землю. Туша «Василиска» пришла в движение. Стальная лапа поднялась и опустилась на Чашу, превращая ее в лепешку.

— Будь ты проклят! — вопил Мурид Кассар, втаптывая останки поддельной Чаши в землю. — Будь ты проклят, горец! Клянусь сердцем мантикора, я убью тебя, Дан Молот!

Глава II Толос

март 400 года от Коронации

МИХА АТМОС, СЫН АЛАНА АТМОСА

1

За стеклом последнего уцелевшего фонаря тлеет умирающее пламя. Отсветы мечутся по испачканным усталым лицам. Сомкнутые губы, желваки на скулах, в глазах стена.

— Да-а, — говорит Дерих. — Надо же было так вляпаться.

За минувший час повторяет он это раз в десятый. И каждый раз Тинкин однообразно отзывается:

— Помолчал бы ты уже, борода. Без тебя тошно.

Миха уже выучил, что пройдет минут пять, Дан вздохнет, встанет, подойдет к завалу и попытается сдвинуть с места валун поменьше. Но даже с его исполинской силой затея обречена на провал. Древние строители обустраивали свои ловушки на славу.

— Да брось, — буркнет Дерих. — Не трать силы.

Дан посмотрит на него, и взгляд горца будет красноречивей слов. На что ему теперь силы?

Нет, правда, надо же было так вляпаться!

2

…С Рейей они попрощались прямо на причале, на правом берегу.

— В добрый путь, друзья, — сказала девушка-пустельга. — Здесь наши дороги расходятся.

— Ты нас здорово выручила, Рейя, — Дан пихнул Дериха кулаком в плечо.

— Да, да, да, — зачастил карлик. — Если бы не ты, не видать нам Чаши.

— Вы же ее все равно отдали, — улыбнулась девушка.

— Кхгм, это да.

— Конечно.

— Но что Чаша, если задуматься. Честь и слава победителя куда важнее.

— Точно, Дан. Хорошо говоришь.

— Я полечу, хочу успеть на вечерний полоз в Саман, — Рейя пожала руки Дану и Дериху, повернулась к Тинкину. — Ты меня прости еще раз, мастер Тинкин, что я твое место заняла. Не поминай лихом.

— Зла не держу, — важно сказал Тинкин, пожимая руку девушке-сквайру. — Обстоятельства так сложились. Будешь в наших краях, навещай.

Дан поднял бровь. Какие такие у Дорожных Рыцарей «наши края»?

— Ну, даст Небо, свидимся, — Рейя отвесила друзьям короткий поклон, потрепала Миху по голове и пошла прочь. Ни одна из рассохшихся досок понтона не скрипнула под ее легкими ногами.

Команда «Молотобойца» смотрела ей вслед.

— Дельная девка, — цокнул языком Дерих. — Сильно уважаю высоких да осанистых. Южная кровь, пальцем не размешаешь.

— Как она Лютию срезала, а? — поддержал Дан. — Не каждый день увидишь.

— Дилетантка, — вздохнул Тинкин. — Но талантливая. Пойдем, дерябнем по пиву?

— Я те дерябну.

— А отпраздновать? С самого Парома на просушке!

— Рано праздновать, — подвел черту Дан. — Нам в Толосе надо быть к полудню. Десять минут на сборы. Ты, Миха, найди старика-лесовика и, кхе-кхе, друга твоего тоже приводи.

— Да, пора твоему дружку из трюма выйти, — поддержал Дерих.

Вся троица захыкала, подмигивая Михе и тыча друг друга в бока. Миха набычился.

— Шли бы вы подальше, — буркнул он и побежал наверх по сходням.

3

Азора и правда весь водный путь от Парома до селения Причалы, откуда начиналась дорога до Толоса, просидела в трюме. Боялась подручных Гарро. Миха, еще со вчерашнего дня собиравший от Дана, Дериха и Тинкина ежеминутные подковырки, мужественно таскал ей еду с камбуза и как мог развлекал разговорами.

— Чего она трусит? — спрашивал Дан и со значением похлопывал по железной ноге «Молотобойца», занявшего добрую треть палубы. — Отобьемся от старого кукольника, если чего.

Миха хмурился и уходил в трюм. В ночь перед отплытием, которую Азора коротала в мастерской Друза, а Миха, чтобы ненароком не привлечь чьего внимания, в гостинице, случилось необычное.

Миха ворочался под кусачим одеялом и уговаривал себя, что поступил правильно, послушавшись Азору и оставшись в гостинице. Их могли видеть вместе в Котле. Если Азору и в самом деле будут искать, то нет ничего проще проследить за Михой до мастерской Друза.

Сон к сыну Атмоса не шел. За окном горланили припозднившиеся гуляки, праздновавшие окончание Турнира. Команда «Молотобойца» осталась допивать брагу со Старым Медведем. Дед Ойон то ли спал, то ли отправился опять по неведомым своим шаманским делам. Прислуга разошлась по домам, хозяина Миха не видел, другие постояльцы съехали после драки Дана с лейтенантами Кассара.

Получалось, что во всей гостинице Миха остался один. Укладываясь спать, он как-то об этом не задумывался. Однако после часа бессонных бдений в голову от скуки чего только не полезет. Полезли, как водится, всякие страхи.