Книга Экстремист - Сергей Валяев

На что рассчитывал генерал Орехов, пристраивая нам родовой склеп в спецотделе G. На это и уповал — на братскую могилку. Всем. И тогда он — в полном порядке. Был бы. И ферментировал под вельветовыми пальмами своего острова имени себя. И тискал за кокосовые титьки туземок. Бы.

Дело в малом: наша пыльная жизнь отличается от виртуальной, тем, что мы неизменно наталкиваемся на частицу БЫ. Как на противотанковый еж. Наступаем на нее, точно на противопехотную мину, запрещенную для употребления ООН. Кромсаем тело, когда продираемся сквозь заградительную проволоку из частиц бы-бы-бы.

Словом, вся жизнь способна кувыркнуться из этой ничтожной чепухи. Мнится, вот цапнешь Боженьку за бороду и прямым ходом в райские заросли, ан нет — откуда не возьмись ухает на голову БЫ, подобно сколку болида, и все вперед ногами. В подземную юдоль. Кормить червей.

Господин Орехов поступил неосмотрительно, используя свое служебное положение. Страх помутил его разум. По-иному трудно объяснить его действия. Поднимать армию? Зачем? Если можно полюбовно договориться. Я ему отдаю ЛБ, а он мне — жизнь. Свою, вельможную. И все были довольны. Бы. А так вновь возникают проблемы. У всех нас. И надо их решать — и решать оперативно.

И не успели первые петухи погорланить песнь во славу новому дню, я уже проводил производственное совещание в сохранившейся беседке. Я бы не поверил в то, что содеялось вчера, да полуразрушенная усадьба доказывала обратное. Было. Все было.

Ребята спали на ходу; пришлось их оживить сообщением: господин Орехов собирает войско для нового марш-броска. На нашу крепость. Странно, никто не поверил. Привыкли, паршивцы, к моим шуточкам, однако глаза приоткрыли, чтобы убедиться — уже утро и пора завтракать молочными продуктами.

Перед группой была поставлена четкая задача: найти и уничтожить врага. Который нам известен. Чтобы в прекрасном будущем у нас не возникало проблем. Меня поняли. Даже Арсенчик. Вот что значит постоянная боевая практика, улучшающая образную систему, мышление и здоровье.

Мы разработали план наших действий. Первое — транспорт. Есть договоренность: мы меняем чужой ПАЗ на свои джипы, запамятованные нами у стен Пирамиды. Договор заключен у облаков, то есть на самом высоком уровне, и поэтому есть надежда, что обстрела из шахт Объекта не последует. При нашем втором настойчивом появлении. Этой проблемой будут заниматься Никитин, Резо и Куралев. О! Как обрадовался Никитушка, поставивший было крест на своих авто. Он гекнулся с табурета и кинулся заводить мотор строптивому, как ишак, ПАЗику.

Затем навещаем госпиталь, где братья Суриковы доводят до белого каления сестричек в белых халатах — своими шуточками.

Резо-Хулио тут же оживился. При упоминание тех, кто дал клятву Гиппократа и подставлял утки под квелые зады. Все-таки он был безобразно любвеобилен. Я сделал Ромео замечание, предупредив, что кастрируем его, как кота.

Уничтожить врага нужно только в крайнем случае, если вдруг господин Орехов или товарищ Е.Бень повстречаются на Тверской, прогуливающимися с дамами по имени Танечка или Леночка, или Валечка или ещё как-нибудь. А так — постоянно сообщать о своих действиях и перемещениях по планете.

— Какие будут вопросы?

Вопрос был один — у хакера: он-то с кем и куда? Я ответил — с писюком до конца дней своих. Это вызвало ржание у коллектива. Я пригрозил устроить субботник и все поспешили заняться своими делами. А мы с Алешей обговорили наши возможные действия, связанные с ЛБ. Какие? Пока военная тайна.

Существовала ещё одна проблема: безопасность ливадийских обитателей фазенды. Есть, напомню, З а к о н наших каменных джунглей: в местных войнах не использовать женщин и детей. Такое западло. Тот, кто посмеет нарушить этот закон, подлежит немедленному уничтожению — уничтожению до седьмого колена. Однако ныне у нас беспредел, и надежды на то, что враг будет милосердным, нет никакой. Страх делает из человека рефлексивный шмат мяса, неспособный контролировать себя.

Способен ли господин Орехов на беспредел? Тот, из прошлой жизни, нет, а этот?.. Я решил не рисковать и призвал на помощь десантника Арсенчика.

— А почему я? — искренне огорчился боец. — Тут такие дела-делишки.

— Вчера, родной, ты все дела переделал, — заметил я. — Отдыхай на природе. И её лоне.

— Александр Владимирович!

— И не только отдыхать, но и стеречь покой и мир.

— Да, там ж медвежий угол, Александр Владимирович?

— Арсенчик, — занервничал я. — Сейчас будешь лететь и пердеть до Ливадии. И дальше. Ты меня знаешь.

— Ну тогда ладно, — вздохнул десантник, переминаясь с ноги на ногу.

— Что еще?

— А где пополнить боезапас?

— Зачем?

— Для этого… Для охраны рубежей.

Я хотел послать собеседника, куда подальше, то бишь в Ливадию, налегке, да понял: Арсенчик прав — мало ли что? И подробно объяснил про лежку, предупредив, чтобы боец довольствовался малым и не тащил оттуда мортиру 1812 года.

С этими добросердечными напутствиями десантник убыл. На ПАЗе. Через Пирамиду. Вредоносный диверсант Куралев начал отпускать шуточки: а слабо повторить подвиг в трубе, что, жировые складки на жопе мешают? Арсенчик терпел, но, когда автобусик вываливался из усадебного двора, зажал интеллект оппонента подмышку. Последнее, что успел приметить я: ногой диверсант пытался отбиться от уха десантника. Дети, ей-ей.

В усадьбе нас осталось трое: я, хакер и морпех, если не считать обслугу, мужественно несущую хозяйственную вахту на графских развалинах. Мы с Алешей продолжили свои компьютерные игры, а Коля Болотный взял на себя охранные функции взвода.

Через час я услышал характерную автоматную очередь: тра-та-та! Что такое? Снова ближние бои с мимикрирующим врагом?

Ошибся. Прибыли строители из Турции. И это не штука. Меня предупредили об их появлении, а я забыл сказать морскому пехотинцу. Тот, действуя по уставу, крикнул: стой, мать вашу! Кто идет?!. А турки — они и у нас турки. Ни бельмеса. Переводчик же был пьян в ситец третий день. И поэтому Коля Болотный вынужден был долбить поверх строительных фургончиков, попридержав чужеземное вторжение на вверенную ему территорию.

Слава Господи, обошлось, хотя инородцы галдели, будто им сочинили секир-башка. Нервный народец, право слово; а главное, могли бы выучить великий и могучий. Впрочем, надо быть объективным: самые популярные изречения они употребляли. В полном объеме нашей начальной школы. Где мать было самым излюбленным словцом.

Короче говоря, до полудня я занимался черт знает чем, но не делом. За это время господин Орехов три раза мог бы дохилять до границы Гондурас. А товарищ Е.Бень замаскироваться под счетовода плодово-овощной базы в Чертаново.

Затем через космос объявился Арсенчик. У него был странный голос придушенный. Оказалось, десантника обкормили домашними пирожками со сметаной. И ему было плохо. Об этом информировал дед Евсей, разобиженный, должно быть, что гость дорогой не пожелал вкусить деревенского винца. Я снова предупредил дедка о вреде пития и поинтересовался состоянием жены.