Книга Монреальский синдром - Франк Тилье

— Получается, что проект «MK-ULTRA» тайно разрабатывался и в Канаде?

— Совершенно точно. Несмотря на расследования семьдесят пятого года, никто не знал, что вторжение американцев на территорию сознания производилось и в Квебеке. Только статья в «Нью-Йорк таймс» и чистейшая случайность позволили Дэвиду Лавуа угодить в яблочко — нащупать главный элемент обвинения в адрес ЦРУ.

— И вы это сделали? Вы предъявили иск ЦРУ?

Ротенберг знаком пригласил Люси подойти следом за ним к компьютеру, стоявшему на столе близ книжного шкафа. Пробежался курсором по папкам на десктопе. Одна из них называлась «Szpilman’s discovery».[33]Он кликнул на другую, озаглавленную «Barley Brain Washing», та открылась, и он навел мышку на файл с презентацией, под которым Люси заметила еще один: «Barley Brain Washing_01.avi». «Барлей, промывание мозгов_01 — перевела она про себя, — a „avi“ — значит, это видео».

— После Лавуа еще девять пациентов Сандерса при поддержке их семей подали исковые заявления. Другие пациенты клиники при Университете Барлея либо умерли, либо стали инвалидами и не могли вспомнить, какому лечению их там подвергли. А теперь слушайте то, что я вам расскажу, особенно внимательно, потому что без этого вам не понять того, что будет дальше. Когда ЦРУ в семьдесят третьем году узнало, что журналисты пронюхали насчет его дел, все материалы, относящиеся к проекту «MK-ULTRA», мгновенно исчезли. Однако ведь у ЦРУ гигантский административный аппарат с штаб-квартирой неподалеку от Вашингтона, и Джозеф Рау был убежден, что там не могло не остаться следов такого масштабного проекта — проекта, над которым десятки руководителей и тысячи простых служащих трудились в течение двадцати пяти лет. Поскольку мы работали под эгидой Комиссии Рокфеллера, нам был разрешен доступ к документам и другим материалам, связанным с исследованиями в области промывания мозгов. Для того чтобы найти необходимые нам данные, мы наняли в качестве внештатного сотрудника некоего Фрэнка Маклея, бывшего агента ЦРУ. После нескольких недель поисков он сообщил, что большая часть дел действительно уничтожена, причем уничтожением их руководили два человека: директор ЦРУ Сэмюэл Нилс и один из его приближенных Майкл Браун. Маклей оказался сыщиком дотошным, и ему удалось-таки обнаружить в документальном архиве ЦРУ семь огромных коробок с материалами, имевшими отношение к проекту «MK-ULTRA». Семь коробок, затерявшихся в административных лабиринтах. Более шестнадцати тысяч страниц документов с вычеркнутыми именами, зато с подробными сведениями о том, как в проекте «MK-ULTRA» расходовались средства — десять миллионов долларов! — на эксперименты в ста сорока четырех американских и канадских университетах, двенадцати больницах, пятнадцати частных лечебных заведениях (в том числе — Сандерса) и трех пенитенциарных учреждениях, то бишь тюрьмах.

Он кликнул на файл с презентацией.

— В обнаруженных Маклеем архивах мы нашли множество фотографий и один фильм, я оцифровал все это и собрал вместе — в презентации, которая сейчас перед вами… Вот, посмотрите, несколько снимков, сделанных, как предполагается, самим Сандерсом во время его экспериментов в Университете Барлея.

На мониторе одна за другой возникали фотографии. Пациенты в пижамах, привязанные к носилкам, носилки, выстроившиеся одни за другими в бесконечных коридорах, те же пациенты в застегнутых наглухо шлемах, сидящие за столами с поставленными перед ними большими магнитофонами… Оцепеневшие, безразличные ко всему, вялые, с черными мешками под глазами, с блуждающим взором… Легко было представить себе, какая жуткая атмосфера царила в психиатрической клинике при Университете Барлея.

— Вот они — жертвы Сандерса… Этот психиатр, получивший прекрасное специальное образование, блестящий врач, всегда мечтал о полном исцелении своих больных, но ему ни разу не удалось добиться желаемого, и он буквально сходил из-за этого с ума. Но однажды — по чистой случайности — он заметил, что при многократном прокручивании пациенту магнитофонной пленки с одной и той же записью его же собственного сеанса психотерапии состояние пациента вроде бы несколько улучшается. И за этим последовала эскалация ужасов. Сперва Сандерс заставлял больных носить наушники, из которых в уши этих несчастных поступала та или иная запись — по три или четыре часа подряд семь дней в неделю. Пациенты начали бунтовать, раздражаться, им становилось хуже, они пытались сорвать с себя наушники, и тогда он приказал изготовить глухие шлемы с наушниками, которые невозможно снять. Подопытные в ответ принялись крушить магнитофоны, но Сандерс и тут нашел способ продолжить испытания: он поместил аппаратуру за решетку. Пациенты не сдались — теперь они вырывали из шлемов провода, и их стали привязывать к носилкам, а в конце концов прибегли к ЛСД, новому, изменяющему сознание человека наркотику, о существовании которого за несколько лет до того никто и не подозревал. Для психиатра ЛСД стал панацеей: его больные не только успокаивались, но и сознание у них отключалось, так что многократно повторяющиеся в наушниках слова шли прямо в мозг и откладывались там навсегда.

ЛСД… Жюдит Саньоль… Присутствие врача в помещении заброшенного фабричного склада… Мог ли это быть Сандерс? Сотрудничал ли этот врач с Лакомбом? Работали ли они оба на проект «MK-ULTRA»? В голове молодой женщины роились вопросы, и ответ на них — Люси нисколько не сомневалась — вот-вот должен был прозвучать из уст Ротенберга.

На экране медленно сменяли друг друга фотографии. Шлемы с наушниками на головах пациентов совершенствовались, ряды носилок удлинялись, больные выглядели все более изможденными.

— Как видите, Сандерс оборудовал специальные комнаты с громкоговорителями, бесконечно повторявшими одни и те же фразы. Он называл эти комнаты «палатами сонной терапии». А здесь, на выстроившихся вереницей носилках, лежат пациенты, ожидающие сеанса электрошока. Такие сеансы проводились три раза в день в течение семи или восьми недель. Три раза в день, мадемуазель! Представляете, какие разрушения это производило в сердце, в нервной системе, в мозгу?

— Очень хорошо представляю.

— Сандерс хотел в буквальном смысле смыть все следы болезни, «промыть мозги». И ни один из его преданных сотрудников не решился опротестовать его приказ, каждый боялся потерять место. Сандерс был холодным, властным человеком, лишенным способности к сочувствию.

— Неужели никто из его окружения никогда и слова против не сказал? Все молча позволяли ему вытворять такое?

— Не только позволяли, но и помогали. Сами в этом участвовали. Попросту слушались шефа.

Люси не могла опомниться, бред какой-то, но ведь все это было на самом деле… Десятки врачей, медсестер, психиатров слепо выполняли приказы сумасшедшего, забыв о собственных убеждениях, пренебрегая клятвой Гиппократа. Страх, давление, гнусные указания вышестоящих лиц в белых халатах вынуждали их молчать. Рассказ Ротенберга сразу же вызвал в памяти Люси увиденный в Интернете видеоролик, посвященный знаменитому опыту Милгрэма: подчинение абсолютной власти заставляет человека подчиниться и худшим своим инстинктам.