Книга Тьма - Глен Кук

Откуда ни возьмись, появился один из охранников Костоправа.

– Капитан желает видеть тебя, Знаменосец.

– Чудесно. Я скоро вернусь, Тай Дэй.

Выбравшись из своей грязной норы, я направился к логову Костоправа. И нырнул вниз.

– Что нужно, командир?

Он и Госпожа разложили Длиннотень на столе, тоже сделанном из створки двери. Дверь оказалась короткой, и ноги колдуна свисали. Однако Госпоже все же удалось устранить его защитную оболочку.

– Только что пришел парень от Ножа, Мурген. Они нашли Ревуна. Он все еще под снегом, и ребята не знают, мертв он или просто без сознания.

– Он провалялся там достаточно долго, чтобы замерзнуть до смерти. Но это один из Взятых, а они так просто не умирают. Особенно Ревун.

Я взглянул на Госпожу.

– Находясь здесь, я ничего сказать не могу, – промолвила она.

– Кроме того, – сказал Костоправ, – поймали Корди Мотера со всей его шайкой. Ребята интересуются, что с ними делать.

Разговаривая со мной, Старик прощупывал и мял тело Длиннотени: не иначе, как выяснял, где сломаны кости.

– Этот тип очень давно ничего не ел, – сказал он Госпоже.

– Наверное, боялся яда.

Она устремила взгляд вниз на маску Хозяина Теней. И потянулась к ней.

– Ты уверена, что устранила все его чары? – спросил Старик.

– Трудно быть в чем-то уверенной, имея дело с тем, кого не знаешь. Мурген, ты никогда не видел его с открытым лицом?

Вестовой Ножа навострил уши.

– Откуда? Я вообще его никогда не видел.

Она меня поняла.

– Вот что, Мурген, – распорядился Костоправ, – собери несколько человек, включая Одноглазого, даже если придется его нести, и отправляйся на помощь к Ножу.

– А не стоит ли приглядеться к нему, командир? Ведь они с Мотером закадычные дружки.

– С Ревуном будь осторожен, – продолжил Старик, не обращая внимания на мои слова, – но, по возможности, постарайся доставить его сюда.

Я разочарованно хмыкнул. Госпожа взялась за маску Длиннотени.

– Ты выяснил, когда в здешних краях начинают посевную? – спросил Старик.

Я бросил на него недоуменный взгляд: резкая перемена темы застала меня врасплох. Но Костоправ умел обдумывать дюжину вопросов одновременно.

– Если мы собираемся задержаться здесь, – продолжал он, – нам придется или вырастить урожай, или взять пример с Магабы и начать поедать друг друга.

Госпожа сдернула маску.

Хозяин Теней дернулся, словно его ударили ножом. Глаза его открылись, но больше он ничего сделать не мог. Ибо был обездвижен и погружен в молчание мастером своего дела.

– Почему бы нам не перебраться к нему? – спросил я. – Там ведь имеются некоторые припасы. К тому же внутри Вершины наверняка гораздо суше, чем здесь… Нет, я его не знаю.

У Хозяина Теней было восточного типа лицо, но бледное, как топленый свиной жир. И до крайности изможденное. В его разинутом рте торчало всего несколько зубов. Создавалось впечатление, что он страдал от рахита или чего-нибудь в этом роде.

– Я тоже, – сказала Госпожа с явным разочарованием в голосе. Наверняка она рассчитывала увидеть кого-то из Взятых или, на худой конец, колдуна, которого знала в прошлом.

– Это проблема? – спросил я.

– Я рассчитывала на передышку. Надеялась малость облегчить жизнь.

– Ты выбрала не того мужа. Командир, может, я пойду? Хотелось бы вернуться до темноты.

– Это нетрудно, – сказал гонец. – До места всего четыре мили. И по вполне сносной дороге.

Копченый снова застонал, и в его стоне слышался страх. Госпожа хмуро покосилась в его сторону. Он являл собой проблему, которой у нее не было времени заняться.

– Давай, двигай, – промолвил Костоправ, – а то и правда стемнеет.

Тьма приходит всегда.

– Обожаю гулять под дождем, – отозвался я и, подозвав кивком гонца, вышел наружу. Дождь и вправду ничуть меня не смущал, все равно больше промокать было некуда.

– Капитан велел сходить и привести пленника, – объяснил я Тай Дэю.

74

Разгуливать промокшим до нитки не слишком приятно, в чем я убедился довольно скоро. К тому времени, когда мы добрались до Ножа, я вконец сбил ноги, а правую ляжку с внутренней стороны стер до крови. Место это страшно болело, а ведь мне еще предстояло плестись назад.

У Тай Дэя дела обстояли не лучше. Да и ни один из тащившихся с нами парней не пребывал в радужном настроении. Им приходилось по очереди нести Одноглазого. Коротышка так и не очухался: его хватало только на то, чтобы свеситься с носилок и по-блевать.

Поначалу я подумывал о том, чтобы пробраться вверх и бросить взгляд на ущелье Душелова, но выбросил эту затею из башки, как только мы сошли с дороги и заковыляли по лесистому склону, скользя и спотыкаясь на каждом шагу. Мне быстро расхотелось проявлять инициативу.

В одном я мог быть уверен: Душелов сюда наведается. Я шлепнулся на землю рядом с Ножом.

– Как прогулялся? – спросил я Мотера. – Прости, что мы не заказали для тебя хорошую погоду.

Нож хмыкнул. Лозан Лебедь тоже усмехнулся и заметил:

– Уж ты поверь, мы сделали для тебя все, что могли.

– Я всегда знал, что вы настоящие друзья.

– А где наш приятель Ревун? – поинтересовался я, озираясь по сторонам. Ночью, да еще и сверху, это место выглядело совсем по-другому. Лебедь указал южнее, на склон холма, затененный высокими вечнозелеными деревьями.

– Где-то там, под снегом.

Пришедшие со мной ребята уронили носилки с Одноглазым. Колдунишка застонал, но ни браниться, ни угрожать у него не было сил.

– Ребята, – поинтересовался я, – как вам удалось убедить Госпожу позволить вам разгуливать на свободе?

– Она убедила его, – с усмешкой отвечал Нож. – Объяснив, что всякий, кто не будет находиться рядом и проявлять дружелюбие, окажется лишенным какой бы то ни было защиты от Теней.

Я хмыкнул.

– Ладно. Скажите лучше, есть у кого-нибудь жир? Сало, масло – все, что может сойти за жир.

Оказалось, что мой приятель Тай Дэй тащил здоровенный комок сала, на тот случай, если придется что-то готовить. Нюень бао не переставали меня удивлять. Хотя их религия несомненно являлась одним из ответвлений гуннитской, они ели мясо. Даже свинину, к которой не прикасались веднаиты болот. Должно быть, Тай Дэй таскал с собой это сало годами, используя его разве что… Впрочем, какая разница? Сало – это как раз то, что мне нужно. Я спустил штаны и добросовестно обработал стертые в кровь ляжки.