Книга Подруга Дьявола - Питер Робинсон

Так вот, наверное, кто эта девушка, вспомнил Бэнкс фотографию на прикроватном столике Темплтона. Теперь понятно, почему Кев так грубо вел себя в семьях, куда приходил для допросов… Сколько же секретов и горестей люди вынуждены носить в себе!

Ему необходимо было еще раз поговорить со Стюартом Кинси о музыке, которую тот слышал в Лабиринте в ночь, когда убили Хейли. Темплтон в своих заметках тоже писал о донесшейся до него песне, а Бэнкс, имея на этот счет свою теорию, хотел теперь проверить ее на практике.

День прошел в суете и хлопотах, и только в половине седьмого вечера он вспомнил, что так и не позвонил Софии, с которой накануне договорился о прогулке. В течение этого суматошного дня он не раз думал о ней — если говорить откровенно, она слишком часто и бесцеремонно для недавней знакомой вторгалась в его мысли, — но люди и события, словно сговорившись, не давали ему возможности сделать звонок. Когда Бэнкс наконец добрался до телефона, время для прогулки было уже упущено, однако он решил хотя бы извиниться и набрал ее номер. Она ответила после четвертого гудка.

— София? Это Алан, Алан Бэнкс.

— О, Алан. Спасибо, что позвонили. Я слышала в новостях о ночном происшествии и поняла, что вам не до меня.

— Мне так жаль, что мы не пошли на прогулку, — печально произнес Бэнкс.

— Еще сходим.

— Но ведь вы во вторник уезжаете домой?

— Да, но я вернусь.

— Послушайте, — решительно произнес Бэнкс, — что бы ни произошло, а есть все равно надо. За весь день я не съел ничего, кроме печенья с финиковой начинкой. На Касл-гарденс есть отличный ресторанчик «Кафе де Прованс». Что вы скажете, если я приглашу вас поужинать со мной?

Она ответила после короткой паузы:

— Прекрасно. Ужин вполне заменит прогулку. Если, конечно, это не в ущерб работе.

Бэнкс почувствовал, как горячая волна прилила к сердцу:

— Конечно же нет. Я, правда, не смогу задержаться надолго, но уж лучше так, чем никак. — Он посмотрел на часы. — В семь вас устроит? Или это слишком рано?

— В самый раз.

— За вами заехать?

— Спасибо, я пройдусь. Это недалеко.

— Ну хорошо. Тогда до встречи. В семь.

— Условились.

Когда Бэнкс опустил трубку на рычаг, ладонь его была влажной, а сердце учащенно билось. Ведешь себя, как мальчишка! — мысленно укорил он себя и, встав со стула, потянулся за пиджаком.

Мэгги Форрест не просто работала художником-иллюстратором детских книг в Великобритании, она еще и жила в Лидсе. Проведя три года в Торонто, она возвратилась на родину, сняла квартиру на берегу канала Лидс — Ливерпуль, у самой воды, и вернулась к своей прежней профессии.

Во второй половине дня в воскресенье Энни въехала на парковку возле канала. Она легко нашла квартиру Мэгги на верхнем этаже многоэтажного дома. Они встречались, правда мельком, при расследовании дела Хамелеона, но Мэгги ее не узнала и впустила только после того, как Энни показала удостоверение.

Квартира просторная, стены выкрашены в яркие теплые тона — оранжевый и желтый. Помещение заливал свет, проникающий через застекленную крышу. Такое освещение необходимо ей для работы, подумала Энни.

— Что привело вас ко мне? — спросила Мэгги, усадив Энни на диван, обтянутый светло-бежевой тканью.

Сама Мэгги, поджав под себя ноги, удобно устроилась в огромном, с широкими подлокотниками кресле напротив. За окном, позади здания газеты «Йоркшир пост», виднелась обширная строительная площадка, обещавшая в недалеком будущем выставить на рынок жилья много подобных квартир. Присмотревшись к хозяйке квартиры, Энни решила, что у Мэгги Форрест как раз такая бегло-пренебрежительная, безразличная манера смотреть вокруг себя, которую Челси Пилтон подметила, как ей казалось, у убийцы, а Мэл Денверс из Мэпстон-Холла — у Мэри. Нос у Мэгги был чуть длинноват, подбородок немного выдавался вперед, но в целом она выглядела привлекательно. В коротко подстриженных волосах заметно проблескивала седина, глаза смотрели выжидательно и настороженно. Интересно, подумала Энни, указали бы на нее Мэл и Челси при опознании?

— Прекрасная квартира, — начала разговор Энни. — Вы давно в ней живете?

— Полтора года, — ответила Мэгги.

— А вы никогда не навещаете своих друзей Руфь и Чарльза Эверетт на Хилл-стрит? Это же совсем рядом. Они даже и не знают, что вы опять в городе.

— Признаться, я как-то забыла про них, — пожала плечами Мэгги и отвела глаза в сторону. — А они были добры ко мне.

— А с Клэр Тос вы виделись?

— Да она меня ненавидит. А мне ее искренне жаль.

— Она нуждается в помощи, Мэгги. Она уже давно взрослая, но то происшествие с подругой исковеркало ей жизнь. А вы могли бы сделать для нее много хорошего.

— Я не психиатр. Или вы думаете, я сама легко отделалась? Этот этап моей жизни закончен и возвращаться назад я не хочу.

— Почему бы вам в таком случае не уехать подальше, чтобы вообще ничто не напоминало о прошлом?

— Да потому что я тут родилась. Мне все это нравится. — Она указала в сторону окна.

— Вы замужем?

— Нет. Вы, видимо, пришли для того, чтобы выяснить мое семейное положение? Тогда скажу сразу: бойфренда у меня тоже нет. Мужчин в моей жизни нет, но я вполне счастлива.

— Отлично, — сказала Энни и подумала, что, не будь в ее жизни мужчин, она тоже могла быть счастливой. Ни один мужчина не принес ей счастья. Впрочем, следует разобраться, кто тому виною — мужчины или она сама?..

Мэгги не предложила ни чаю, ни кофе, а Энни буквально умирала от жажды. Ну ничего, попозже зайдет в какое-нибудь кафе.

— А машина у вас есть? — спросила она.

— Да. Красный «рено-меган». Я что-то нарушила?

— Вот это я как раз и пытаюсь выяснить, — отозвалась Энни. — Где вы были утром в прошлую субботу, восемнадцатого марта? В День матери?

— Здесь и была. Где же мне еще быть?

— Ну, например, где-нибудь рядом с Уитби. Вы там когда-нибудь бывали?

— Несколько раз случалось, но не утром в прошлую субботу.

— Вам известно такое заведение — Мэпстон-Холл?

— Только из сообщений в новостях, — сказала Мэгги. — Это касается Люси Пэйн, верно? Как же я не догадалась!

— А мне кажется, вы догадались, — ответила Энни.

— Так вы думаете, это я ее убила?

— Я этого не сказала.

— Но вы так думаете, верно?

— А разве не так?

— Нет. Я была здесь.

— Одна?

— Да. Я постоянно одна. Мне комфортно в одиночестве. Когда человек один, он никому не может причинить зла, и никто не может причинить зла ему.