Книга Кроваво-красная текила - Рик Риордан

Анжела Кембридж подошла к Дэну и взяла его за руку.

— Дорогой, почему бы нам… — Она что-то зашептала ему на ухо, но он ее оттолкнул.

Казалось, мышцы на лице Дэна приступили к проверочному тесту всей системы. Вот начала слегка подергиваться щека, потом челюсть, брови и нос. Можно было бы сказать, что он смотрит на меня с гневом, если бы его глаза не оставались совершенно пустыми.

— Ты хочешь сказать… — начал он, открыл рот, но больше не сумел произнести ни слова.

— До тебя, наконец, дошло, Дэн? — спросил я. — В то время, когда твой отец делал крупные платежи за колледж и университет, компания «Шефф констракшн» оказалась в таких долгах, что они могли привести к банкротству его главного кредитора «Крокетт С и Л». Так продолжалось до тех пор, пока Кембриджи не взяли компанию под свой контроль, превратив тем самым долги в золотую жилу — с небольшой помощью Фернандо Асанте из городского совета. — Я посмотрел на миссис Кембридж. — Сколько миллионов принес вашему мужу «Центр Трэвиса», Анжела? И сколько он рассчитывает получить от следующего проекта — строительства комплекса изящных искусств?

Она уже перестала утирать слезы, и ее лицо стало напоминать старую выпечку, покрытую глазурью.

— Энжи Гардинер, — продолжал я. — Когда я в первый раз увидел фотографию с летчиком-истребителем, ваша девичья фамилия ничего для меня не значила. Но я отправился в Бланко, на ранчо, где убили Рэндалла Холкомба. Оно находится рядом с землями, которыми владела семья Гардинер. Именно по этой причине Лилиан и Бо оказались там в ту ночь. К несчастью, ваш муж и Лилиан одновременно решили туда съездить на выходные — только по разным причинам.

Мистер Кембридж за ее спиной застыл в полнейшей неподвижности. Его улыбка погасла.

Зато Ривас выглядел вполне довольным. Он присел на ручку дивана и положил рукоять «парабеллума» на колено. Складывалось впечатление, что он не торопится в меня стрелять. Вероятно, ему не так часто, как хотелось, приходилось держать людей на прицеле.

— Дэнни, малыш, — ласково проговорил Ривас. — Будь другом, подними диск, который лежит у ног Наварра. Только пистолет не трогай, ты меня слышишь?

Однако Дэн не отреагировал на его слова. Он застыл на месте и смотрел в мою сторону блестящими и совершенно пустыми глазами.

— Ты лжешь, Наварр, — принял решение Дэн. — Ты многие годы злился на Кембриджей, и теперь пытаешься свалить на них вину за то, что произошло. Ведь так, признайся?

Однако в его голосе было все, что угодно, кроме уверенности. Он посмотрел на Кембриджей, рассчитывая получить подтверждение — кивок, улыбку, «да». Однако они ничем его не порадовали. Тогда Дэн повернулся к лейтенанту Ривасу.

— Вы собираетесь его арестовать, или что-нибудь в таком же роде?

Ривас кивнул.

— Что-нибудь в таком же роде.

Лицо Дэна вновь принялось проводить тесты на подвижность мышц, но при этом он не сводил с Риваса тревожного взгляда.

— Мой отец совершил серьезную ошибку, Дэн, — сказал я. — Десять лет назад он дал твоей матери понять, что узнал об афере с «Центром Трэвиса». Может быть, когда ты будешь достаточно старым — скажем, когда тебе исполнится сорок пять, — эти люди расскажут, как мой отец наткнулся на информацию в спальне твоей матери. Кэнди сразу побежала к твоему отцу, который был еще достаточно здоровым, чтобы понять, какая всем угрожает опасность, и, в свою очередь, помчался к своему новому боссу. — Я посмотрел на Зика Кембриджа. — Кто придумал использовать в качестве убийцы Холкомба — вы или Асанте?

На миг глаза Зика Кембриджа потемнели, и в них появилась прежняя свирепость, которая так пугала меня, когда я был подростком.

— Ты думаешь, что действительно знал своего отца, мальчик? Он разрушал чужие браки, уничтожал карьеры, сломал жизнь собственной проклятой семье. Ты думаешь, он достоин того, чтобы его защищать?

— Нет, — ответил я. — Скорее всего, нет. К счастью, речь идет не о том, знал я своего отца или нет. Речь о том, что в течение десяти лет все вокруг твердили, будто узнать правду о его убийстве невозможно, хотя я знаю, что это не так. Рано или поздно, я должен был вернуться и попытаться. Достоин ли мой отец таких усилий, не имеет значения. Может быть, нам лучше поговорить о том, как вы застрелили Рэндалла Холкомба, а Фернандо Асанте видел, что ваша дочь смотрела на вас с ближайшего холма, и о том, как она десять лет жила с этим знанием, прятала его от вас и всех остальных, потому что не могла донести на собственного отца. Как вы считаете, вы достойны защиты?

— Достаточно. — Мистер Кембридж попытался вспомнить свой командный голос прежних времен.

У него не получилось. Я посмотрел на Дэна.

— Пожалуй, ты здесь совершенно бессилен, Шефф, тебе ничего не остается, как признать, что ты уперся в каменную стену, и пусть все идет своим чередом. Может быть, ты уже и сам это понял. Ты продолжаешь думать, будто сможешь все исправить с помощью своей семьи, но на самом деле только все портишь. Может быть, пора признать, что ситуация вышла из-под контроля. Если же нет, то мне тебя жаль, потому что либо твои дни сочтены, либо ты будешь жить так, как скажут они.

Казалось, миссис Кембридж готова меня обнять. Она плакала, и ее глаза становились все бледнее, словно слезы вымывали из них зеленый цвет.

— Ты не понимаешь, Трес. Зик не хотел… он пытался спасти свою семью, дорогой. Он никогда не думал…

— Заткнись, — рявкнул мистер Кембридж.

Ривас откашлялся.

— Я все еще хочу получить диск, Дэнни.

Дэн поднял руки и начал неуверенно шевелить ими перед собой, словно пытался вспомнить, как ловят большую рыбу. Он выглядел совершенно сбитым с толку.

— Я не верю, — сказал он мне.

— Ты поверишь, — сказал я. — Ты уже веришь. Ты помнишь, как агрессивно отреагировала Лилиан, когда ты рассказал ей о шантаже, и подозреваешь, что дело вовсе не в том, что ее потрясли темные тайны вашей семьи. Ты дал ей знать, что после стольких лет к ней вернулась ее собственная тайна. Стоит ли удивляться, что она на тебя разозлилась. Наверное, Лилиан думала, что Бо уничтожил фотографии. Он наверняка ей обещал. Он согласился хранить секрет, гарантировал, что избавится от негативов, однако не смог заставить себя с ними расстаться.

— Карнау был ничтожеством, — произнес мистер Кембридж, словно обращался к самому себе.

Я покачал головой:

— Будь он ничтожеством, он сразу рассказал бы вам про фотографии, прекрасно понимая, сколько они стоят. Бо хорошо относился к Лилиан, поэтому достаточно долго не использовал их. Однако с каждым годом он терял известность в мире искусства, начал зависеть от социальных связей и денег Лилиан. Она все меньше им восхищалась. Для человека вроде Бо такое положение было невыносимо. В прошлом году Лилиан сказала, что намерена уйти из галереи. Бо пришел в ярость. Дело зашло так далеко, что Лилиан обратилась в полицию, и суд запретил Бо к ней приближаться. Потом они помирились, но Бо уже решил отомстить. Он начал посылать вам и Асанте копии тех фотографий и требовать денег. У вас едва не случился удар, когда вы открыли первое письмо шантажиста. Все усугублялось еще и тем, что вы собирались провернуть новую аферу — строительство центра изящных искусств.