Книга Византия. Христианская империя. Жизнь после смерти - Игорь Павлович Петровский

воинские соборы и храмы военно-морского ведомства. Ведь именно военно-морской флот должен был сыграть главную роль в окончательном решении вопроса о византийском наследии. Уже в начале XX века, в ходе Первой мировой войны, дипломатам удалось добиться согласия Великобритании и Франции на взятие Константинополя русскими войсками. Собственно говоря, это была главная цель Российской империи в этой войне. Тогда была подготовлена специальная военная операция, которую должны были осуществить силами Черноморского флота под командованием адмирала Александра Васильевича Колчака. Стамбул должны были взять с моря в апреле 1917 года. Однако всего за три месяца до этого в России произошла Февральская революция. Операцию отменили, а мечта о литургии в Святой Софии так навсегда и осталась мечтой.

Наше продолжительное литературно-историческое путешествие, в ходе которого мы исследовали жизнь и смерть Византийской империи, подходит к концу. И в завершении пути можно точно сказать, что историческая Русь не только видела себя продолжательницей Византии, но и реально являлась ее наследницей. И это наследие видно во многом. В нашей национальной культуре, в искусстве, в великой русской литературе, в политике, в государственном устройстве, в том, что Россия смогла стать мирным домом для двух сотен различных народов. Даже в загадочной русской душе, которую одни любят, а другие ненавидят – впрочем, как и саму Византию, – виден ее след. И прав был Пушкин: бессмысленно спорить о том, что и в какой степени Русь взяла от ушедшей империи, потому что главный ее дар был получен со всей очевидностью, и это – православная вера, а вместе с ней знание о Боге и об устройстве человеческой души. Но самое важное – это представление о том, как устроить земную жизнь так, чтобы, не теряя отечество земное, приобрести Отечество Небесное. Это лучшее и самое драгоценное наследие великой христианской Византии, которую мы любим, которой живем сами и которая во всем своем разнообразии живет в нас.