Книга Касатоныч. Забытые Острова. Одиночное плавание - Дмитрий Кедров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот же ёрш по деревне! Но «тётушку» необходимо было сбить с толку. А то ж неизвестно чем бы тут всё кончилось… И ещё — когда орут и тут же говорят тихим голосом. Это ж фашистский ораторский приём вроде бы — нет? Или ГБ? Никогда не думал, что у меня ТАКОЕ может быть!! Но ить, получилось же — вот что странно… Расту над собой? Или что — «Хайль, Кас»? Да ну нафиг — где я и где тот бешеный оратор с косой челкой. И вообще здесь и сейчас — мы за широту рядов, а не за такую «чистоту нации». С этим где-то и без нас разберутся. А пока — интернационалЪ — наше всё! Всегда было и есть — точка!
Будем считать что сказались магнитные бури и весь этот напряжённый день. А я — хороший. Вот хороший и всё. БЛИН. Всё равно неуютно как то…
— Настя, скажи что я хороший, а не этот самый. А?
Через некоторое время мы сидели, собравшись вместе, за общим столом в подвале.
— Зря ты с ней так…
— Ничего не зря! — Ерепенился Кас. — Гульнара, ты что правда не понимаешь⁈ Никто, слышишь — никто не должен так на тебя кричать в твоём же доме!
— Старших — уважать нужно!
— Полностью согласен! — Кас с чувством мотнул головой. — Скажу больше — Необходимо! Но, йЁлки! Не взбалмошных же этих самых-то. И не давать им садиться нам на шею. Ну чего вы⁈
Ребят! Я сам с превеликой радостью встречу любого человека — будь он хоть кто — мне без разницы. Сейчас все нужны, всем рады! Примем, накормим, спать уложим — всё по завету. Но! Наутро мы с него или с неё начнём спрашивать. Так же как с самих себя. И вот тогда ему придётся доказать, что он не верблюд, а как раз наоборот — человек! И мы будем это доказывать изо дня в день. Вместе. Или НЕ будем. По заслугам и награда. Разве не так?
— У неё истерика — скорее всего.
— Истерику такого рода — необходимо остановить, что я и сделал. А саму истеричку — поставить на место. Грубо? Да! Шоковой терапией? Ну — да. На грани фола? Возможно. Простите — как уж смог. Меня этому не учили. А сегодня… Все мы учимся… И, кстати, если знаете как поступить — советуйте! Только спасибо скажу. Или сами действуйте. Чего я-то впереди паровоза вечно⁈
Народ приуныл, задумался — каждый о своём…
— Ребят, стоп! — Встрепенулся Кас. — Азамат, как ты сказал её зовут⁈
— Сучкова Лидия Сергеевна.
— Ну, правильно… Х-хе! Хотите развеселю? А то сидите квёлые. Выше носы — она моя соседка!
— Что?
— Ну да! По той жизни. Точнее я знал где она жила! Кхе-кхе, даю биографическую справку-характеристику о вновь прибывшей.
Так уж получилось — заочно знаком с ней. Знаком с несколькими ребятами из её двора. Мои приятели корешались с парнями из её двора, а их парни… Ну ясно да? У одних мафон японский — у других записи поновее. Короче…
Сучкова Лидия Сергеевна, или «товарищ сУкова» как её звали окружающие. Иное прозвище к ней просто не липло, а это… Впрочем, как позже выяснилось, иным оно просто не могло и быть! Характер пожилой женщине достался тот ещё… Редкой скандальности. Иным бы тётенькам и трети её стервозности хватило б за глаза — но только ни ей.
Всю жизнь проработала на заводе в ткацком цеху. Но так как завод работал с металлом то и сетки они ткали из металла.
Возраст — район шестидесяти. Скорее 60+.
Вдова. Двое или трое детей — точно неизвестно.
По виду и по манере — деревенская тётка. Но не всё так просто.
Причёска — химическая завивка.
При выходе на люди одевалась всегда стильно. По молодости и в зрелом возрасте — носила шляпки. Приличные костюмы двойки. Не стеснялась ярких цветов. Вплоть до красного. Цветастые косынки на шее. В давние времена на туфли одевала ботики.
Та женщина, которая мне рассказывала о ней, говорит что поразилась контрасту, увидя Сучкову в цеху. В длинном кожаном фартуке. В немыслимых чёботах. Женщина на территории завода и вне его — это два разных человека.
Умело лаялась со всеми и всегда. Ругалась смачно! Виртуозная матершинница! Сметая все преграды. Не признавая никаких авторитетов или начальства. При этом, как правило, всегда по делу. Грамотная. С правильной аргументацией. А уж если она кого-то защищала — всё! Ей не было преград…
Её сын, тот что при ней — пошёл не в мать. Остальные где-то далеко. Добрый и неконфликтный, затюканный? Да, вероятнее всего. Сколь его не шпыняли не ругал, он никому не отвечал. Его всю жизнь защищала мама. Вот за него она рвала в клочья всех и вся.
Неизвестно что было раньше, и где она работала ещё после увольнения с завода, но в последние годы — домуправ. Не допускала ставить автомашины во дворе. Добилась того что положили бетонную болванку при въезде во двор. Надо ли рассказывать — какую надпись дворовая шпана намалевала на свежей балке на следующий же день?
Гоняла шумные компании после одиннадцати вечера. Вплоть до того, что набирала воды в кастрюлю и окатывала лавку с пятого этажа. Тому сам свидетель — попал как то раз под раздачу… В ответ от мальчишек получая звонок в дверь и завёрнутую в газету подожжённую свежую кучку на коврике. Да-да, его самого! Кстати — вы в курсе, что оно хорошо горит? А запах⁈ Мм — «сказка»!!..
Если спросит — могу заложить автора. Серьёзно — сейчас-то уж чё⁈ Гы-гы! Мне ребята рассказывали кто за что и почему. Не поленился сбегать домой за газетой. Залез в кусты — сделал куль. Потом оравой относили… Х-хэ. Короче — веселуха…
— И Вот это самое пахучее гм… — поморщилась Настя — «вещество» мы и получили, и
