Книга Танец тюльпанов - Ибон Мартин

Сестеро рассмеялась. Подруга была права. Хорошо, что сосед одолжил им этот мрачный подвал в одном из крайних домов у моря. Иначе этих импровизированных концертов не существовало бы.

— С каких это пор ты репетируешь, не сказав нам? — спросила Олайя.

— Я не репетировала. Просто выпускала пар.

— Тебе явно этого не хватало… Ну ты и стучала. Это больше походило на хэви-метал, чем на рок. Я от дома это слышала!

Отложив барабанные палочки, Сестеро встала.

— Я донесла на отца.

Олайя тут же обняла ее, Сестеро положила голову ей на грудь.

— Ты молодец. Не стоит так долго терпеть таких людей.

— Ты права, но это нелегко. Сегодня он еще не так паршиво себя вел. Возможно, я погорячилась.

Олайя положила руки на плечи Сестеро, вынуждая ее посмотреть ей в глаза.

— Да что ты! Еще не хватало, чтобы ты чувствовала себя виноватой после всего, что он с вами сделал. Не смей.

Сестеро робко кивнула.

— Ане, не смей! — потребовала подруга. — Да, он твой отец, но он это заслужил.

Сестеро глубоко вздохнула.

— Ты права.

Она знала, что ведет себя совсем как другие жертвы домашнего насилия после того, как подают заявление на своего обидчика, и это ее разочаровало. Она ожидала от себя большего. И это тоже было неприятно сознавать. Она должна стать менее требовательной к себе, она точно такая же жертва. Это нужно принять и спокойно обдумать.

— Сыграем еще? — Олайя указала на барабаны.

— Конечно. Ты же не думала, что так быстро вернешься домой? — Сестеро шутливо толкнула ее в плечо.

— Только отпусти меня к девяти утра. Мои ученики вряд ли будут рады пропустить физкультуру, — пошутила Олайя, намереваясь взять первый аккорд.

— Снова «Берри Чаррак»?

— Как насчет «Белако»? Сыграем Over the edge? — предложила Сестеро.

— Да ты в ударе, — подруга заговорщицки ей подмигнула. Она понимала, почему она выбрала именно эту песню, «За гранью».

— Мне нужно выплеснуть эмоции… Кстати, Олайя, твое предложение еще в силе?

— Какое именно?

— Жить вместе.

Лицо Олайи озарила радостная улыбка.

— Я совершенно счастлива и обещаю, что ты об этом не пожалеешь.

63

Пятница, 2 ноября 2018

Холодный свет зарождающегося дня придавал лесу монохромный оттенок. Золотые тона осени спали в ожидании того момента, когда робкий луч солнечного света вернет их к жизни. Хулия смотрела на пейзаж, не видя его. Она находилась в Ламиаране, долине ламий, не ради панорамных видов, а в поисках ответов на вопросы, которые мучили ее в течение нескольких дней. Она знала, что здесь ей не место.

Но это дело нескольких минут. Что-то подсказывало ей, что Сестеро ее не осудит. Ей нужно поговорить с Сарой, пока равнодушные полицейские допросы не помешают ей сделать это в качестве дочери, отыскавшей родную мать, которую она не знала всю жизнь.

Прости, я опять за свое. Мне хотелось поговорить с ней наедине. Мне нужно понять, почему. Это Сара Карретеро, и она живет в Ламиаране. Я побуду с ней, пока вы не приедете.

Она в последний раз перечитала сообщение, которое написала своей начальнице, и нажала кнопку «Отправить». У нее мало времени, максимум через десять-пятнадцать минут здесь будет половина полицейского управления.

Она смотрела через лобовое стекло на деревенский дом в просвете между деревьями. Это было большое здание с побеленным фасадом и большим крыльцом, как принято в Урдайбае. Хулии легко было представить, что это ее родной дом. Это было чудесное место, исполненное символизма.

Ламиаран… В Мундаке считалось, что здесь обитают ламии — мифологические существа с туловищем женщины и ногами козы. Кроме того, Хулия с детства слышала, что жителям этой фермы приписывали связь с этими загадочными феями. Вот что значит жить в доме, который находится в нескольких километрах от ближайшего поселения.

* * *

Хулия решила, что медлить больше нельзя. На часах не было и восьми, но на кону стоит каждая секунда, если Убийца с тюльпаном также нашел этот адрес.

Что это за шум? Хлопнула дверь. Затем кто-то завел двигатель, и под колесами захрустел гравий.

Не сводя глаз с дороги, Хулия протянула руку и ощупала пассажирское сиденье. На этот раз она никуда не пойдет без пистолета.

Душа упала в пятки.

Где пистолет?

Она повернулась направо и увидела, что кобура упала на коврик.

Схватив ее, она едва успела заметить в зеркале заднего вида внедорожник «БМВ», направляющийся в сторону Мундаки.

Но в кобуре было пусто. Должно быть, она оставила оружие в ящике.

Зайти в дом или броситься в погоню за машиной? Это может быть Убийца с тюльпаном. Что, если он опередил ее и похитил женщину, с которой она хотела поговорить? В конце концов она выбрала первый вариант как единственно разумный. Она едва ли догонит внедорожник по разбитой дороге на своем «Опель Корса».

Открыв дверь, она ринулась в сторону фермы. Никого не было видно, но в нижнем окне горел свет.

Она наделась, что для Сары еще не слишком поздно.

В спешке она не обратила внимания на белый фургон, припаркованный под деревьями у обочины дороги.

Звонок в дверь прозвенел едва слышно, но дверь тут же распахнулась.

На пороге стояла привлекательная светловолосая женщина. Она была худой, высокой, с красивыми чертами лица. Она напоминала тех самых ламий, которые подарили название этому месту.

— Я думала, это мой муж. Он только что уехал, — негромко сказала женщина, глядя на дорогу. Потом она перевела любопытствующий взгляд на Хулию.

— Мы знакомы?

Все вопросы, которые приготовила Хулия, застряли в горле. Знакомы ли они? Что ей ответить, что она тот самый ребенок, которого она родила в монастыре?

Но было уже слишком поздно. Глаза Сары наполнились тревогой. Хулия удивилась. Позади раздался какой-то шум.

Шаги.

Хулия запоздало повернулась. Ее лицо обхватила чья-то рука, и мир погрузился во тьму.

Май 2012

Я никогда не забуду этот день.

Сколько усилий, сколько неудач, сколько слез бессилия… И наконец-то победа.

Две коробочки с семенами. Только две из плантации более двадцати тюльпанов. Остальные цветы засохли, не принеся плодов, как и раньше. Но в этот раз у меня наконец-то получилось.

Я помню нежность скальпеля, прорезавшего коробочки, и поток семян, просыпавшийся из их щедрой утробы. Они были крошечными, и их было столько, что я не верил своим глазам.