Книга Тело Папы - Агостино Паравичини - Бальяни

Несколькими десятилетиями раньше, в августе 1167 года, Александра III видели обедающим у подножия Монте Чирчео, «у источника, который с тех пор прозвали папским». Эта идиллическая картинка контрастирует с политическими неприятностями, из-за которых ему пришлось отправиться в дорогу: он бежал из Рима, опасаясь угрозы Фридриха Барбароссы, воспользовавшись кораблем короля Сицилии[813].

При Иннокентии III под стенами города Сполето открыли источник и тут же назвали его «папским источником», fons papalis[814]. В Ферентино по его приказу в 1203 году построили «замечательный, прекрасный фонтан»[815]. Некоторые хроники утверждают, что в 1217 году горячий целебный источник нашли в Витербо. Его прозвали «Водой крестового похода»[816].

Присутствие многочисленных термальных источников, безусловно, объясняет, почему именно в Витербо Римская курия провела в XIII веке больше всего времени[817]. Мэтью Пэрис вспоминает, что Григорий IX «страдал отложением солей, был очень стар, нуждался в купании, ради которого ездил в Витербо»[818]. Там же, неподалеку, располагалась купальня Скоппьо, куда с друзьями по курии ездил Витело, чтобы изучать свойства радуги[819]. Нет ничего удивительного в том, что зажиточные прелаты покупали собственность в этом городе. Астроном и медик Кампано из Новары († 1296) построил себе там солидную резиденцию, где провел последние годы жизни: в 1288 году пожилой ученый получил от Бонифация VIII разрешение удалиться от дел курии[820].

Мобильность, боязнь заразиться, любовь к воде – все это аспекты одного явления, представленного в источниках со всей ясностью начиная с Иннокентия III, в этом, как и во всем, большого новатора. Именно он ввел переезды курии в обиход, но он же рассуждал об «отдохновении телесном», recreatio corporis, к тому же по довольно необычному поводу: в проповеди о Золотой розе. Этот факт порядком противоречит суровому учению его «Ничтожества человеческого состояния».

Явная тяга к удобному отдыху говорит о таких настроениях, которые нельзя объяснить исключительно желанием избежать римской малярии. Следует предполагать, что она действительно проявлялась сильнее обычного в XII–XIII веках, однако мобильность, боязнь заражения и удовольствие от воды свидетельствуют о новом отношении к телу.

Чтобы удовлетворить требования recreatio corporis, Римская курия не замедлила воспользоваться возможностями развивавшегося Папского государства. Параллельно с сезонными разъездами Иннокентий III начал процесс масштабного государственного переустройства. Витербо, принимавший папский двор чаще, чем любой город Лацио и Умбрии, является также самым богатым источником целебных вод в Папской области.

Как бы к ним не относились, вопросы гигиены и здоровья лежат в основе удивительной мобильности курии XIII века, в том числе в тех ситуациях, когда политические проблемы дают ей, на первый взгляд, более надежные объяснения[821]. Эта подвижность – отражение новой жизни папского двора, а заодно и такого масштабного восприятия пространства и такой эффективной логистики, какие в то время в Европе еще очень редко встречались[822]. Настоящая «культура курорта» стала неотъемлемой частью ритма жизни папского окружения с первых лет XIII века.

Ради удобного телесного отдохновения Римская курия стала по собственному почину надолго оставлять Рим. Все три папы французского происхождения, привлеченные живописностью, amoenitas, Витербо и Орвьето, вовсе не появились в Городе. Оправдывая, в том числе и эти новые разъезды, юридическая и экклезиологическая мысль XIII века разработала идею «где папа, там Рим», ubi papa, ibi Roma. Аббат Андрский считает, что Витербо – второй Рим, потому что там находится папа, однако хронист не забывает уточнить, что Иннокентий III уехал туда потому, что римское лето вредно для его тела.