Книга Чёрная осень - Галина Гончарова

- Вы таки уверены, что обойдетесь без телохранителя? А то ведь обезглавят наше Освобождение, а на что нам свобода - без головы?

Сказано это было с таким 'одэсским' акцентом, что жом проникся. И не выдержал.

- Зачем вам это нужно?

Яна и врать не стала. Не тот кадр.

- Хочу в Звенигород. Там тепло, светло и мухи не кусают.

- А потом?

- Суп с котом. Жом, по нашей-то жизни, да загадывать на год вперед? Кстати, а где там наш убийца?

Жом огляделся вокруг, сунул револьвер обратно и кивнул Яне.

- Ладно. До Звенигорода - вы приняты. Дальше посмотрим.

- Вы об этом не пожалеете, - честно сказала Яна.

- Хотелось бы надеяться.

Русина, Подольск.

Чем отличается война от мирного времени?

Тем, что на войне убивать можно!!!

Убивать, убивать, УБИВАТЬ!!!

Илья об этом мечтал вот уже вторую неделю. И понимал, что мечты пока что несбыточны, но...

Мужчине было паршиво.

Да, Валежный его отправил в Подольск.

Да, он назначил его комендантом.

Но...

Денег-то, простите, нет!

И порядка нет!

И... и все цепляется одно за другое, и даже никого убить нельзя! Разве что освобожденцев... но рядом с чиновниками - они такие милые! Просто лапочки!

- Илюша...

В дверь кабинета постучали, и вошла Маргошенька Измайлова. Илья посмотрел на нее с улыбкой.

- Что случилось, Маргошенька?

- Илюша, обед готов.

- Спасибо, друг мой, я буду через полчасика.

- Да, конечно. Я скажу повару.

Маргошенька вышла, оставив памятью о себе флер дорогих духов. Илья вздохнул и посмотрел в окно.

На улице лил дождь, царила холодная ненастная осень. И на душе у него было так же паршиво и паскудно.

Подольск...

Как наладить жизнь в городе, если со всех сторон бардак, а тебя этому - не учили!?

Никак.

Это в романах все хорошо получается, а в жизни...

Продукты не везут - нет денег. Нет продуктов - нечем кормить людей.

Нечем кормить людей - начинаются голодные бунты. Начинаются бунты - нет порядка. Нет порядка - небезопасно и на дорогах, и в городе...

И пошло одно за другое, третье за четвертое...

Укрепрайоны надо строить - строителей надо кормить - крестьянам надо платить... и читай сначала!

Ополченцам надо платить, ополченцев надо кормить, одевать...

Дальше - продолжать?

Правильно, не надо. Денег-то не было, освобожденцы их первым делом по своим карманам пригребли. И кто сбежал, кого пристрелили - с покойников все равно денег не получишь.

Что остается?

А ничего хорошего.

Илья пытался рассчитываться расписками, но брали их плохо. Вообще не брали, если честно, и купцов можно было понять. Обещаниями семьи не накормишь. Разве что в нужнОм месте использовать ту расписку - и то бумага жесткая, а чернила расплывутся, некрасиво будет.

Реквизировать?

Илья и это уже приказал, но какой дурак будет все на виду держать?

Плохо было в Подольске. Все хозяйство напоминало тряпье нищего, из гнилой ткани, на живую нитку, разномастные лохмотья... и что поползет первым?

Неясно.

Но как ни латай - лучше не будет.

Тора Маргарита оказалась единственной искоркой света в окружающем мраке.

***

А случилось так.

Савелий Лукич нашел Илью уже на следующий день. И упал в ноги.

- Тор! Умоляю, помогите!!!

Хоть и был Илья занят по уши, но... мы в ответе за тех, кого выручили.

- Что случилось?

- Тор, миленький, Творца ради! Определите нас хоть куда на постой! Нельзя в том доме оставаться, как Творец видит, нельзя...

И верно, нельзя.

Освобожденцы порезвились там на совесть.

Что могли - сломали, что не могли - изгадили. Мебель? Кажется, ей топили камины. Личных вещей не осталось... Илья махнул рукой да и предложил Савелию Лукичу перевезти все семейство тора Измайлова прямиком в управу. И спокойней им будет, и под присмотром, и...

Наверное, Илья немножко лгал себе.

Но измученная девушка на кровати что-то зацепила в нем. Какие-то потайные струны...

Красота, беспомощность, он - герой, она - спасенная... как тут не отозваться молодецкому сердцу?

Несколько дней тора приходила в себя, рыдала, билась в истерике, но с собой покончить не пыталась. Что-то ей дед Савва сказал.

А там, постепенно...

Тут Маргарита взяла на себя хозяйство, здесь начала командовать кашеварами, там...

И постепенно, шаг за шагом, сближалась с Ильей.

Нельзя сказать, что у них была близость, или они даже целовались. Но что-то начиналось.

Там жест, тут улыбка, здесь взгляд... и вот уже протягиваются сотни нитей, которые связывают людей, прочнее канатов.

Илья позволил себе пару минут посидеть и помечтать, а потом опять зарылся в бумаги.

Э-эх...

А в это время...

***

- Не смогу я, дедушка!

- Тора, нет у нас другого выхода. И мать на вас, и братец маленький...

- Мне после того... мне все мужчины омерзительны!

- Тора, миленькая, вы ж не хотите, чтобы и с вашей матушкой так поступили?

Тора Маргарита поежилась.

- Нет!

- И братика вашего убьют, на штыки выкинут... я-то старый, жизнь прожил! Меня не жалко! Их пожалейте!

- Да мне даже прикоснуться...

- Я вам средство достану. Верное. Глотнете - и все как в тумане будет. Обещаю.

Тора Маргарита закрыла лицо руками.

Да, если бы не дед Савва, она бы там и умерла. Вены бы себе выкрыла или удавилась. Она так и хотела сделать, когда ее принесли в убогую комнатушку. Только б ее одну оставили, хоть на пять минут, ей бы хватило! А дед стоял над душой и нудил, нудил... про мать, про брата, про отца, опять про мать, про брата...

И Маргарита сломалась. Поняла, что придется жить. Хоть как, хоть больной, хоть искалеченной, а жить. Хотя бы пока родные не будут в безопасности. А потом... потом она все одно руки на себя наложит! Так правильно будет!