Книга Этюд в черных тонах - Хосе Карлос Сомоса

Мистер Икс замолчал; Дойл тоже заговорил не сразу.

— Театр, который гипнотизирует публику… до такой степени?

— Не спрашивайте меня, что это такое: я не знаю, как это работает и откуда появилось.

Доктор задумчиво кивнул:

— Я уверен, они проделывали что-то подобное, чтобы держать меня в таком состоянии… я окончательно пришел в себя, когда полицейские доставили меня обратно в мою консультацию.

Когда настоящий Дойл попал в свой кабинет в Элм-Гроув (в этот момент там как раз производили обыск), он уже узнал несколько горестных истин: Леврам его обманул, у него недоставало воображения, чтобы придумывать фальшивые имена («Леврам» — «Марвел»), зато он мастерски присваивал себе чужие личности и на протяжении последних месяцев пользовался личностью Дойла. И все-таки тяжелее всего нашему гостю далось осознание, что он еще жив. Дойл признался, что поначалу не желал с этим смириться, его страшило возвращение к ответственности, к драме каждодневного существования, к неумолимым обязательствам человеческого существа на этом свете. «Живой?..» — простонал он. Мертон мрачно кивнул в ответ, как будто разделяя его чувства.

— Я уверен, эти злодеи в конце концов избавились бы от меня по-настоящему, как только во мне отпадет необходимость, — сказал Дойл.

— К сожалению, доктор, ваша уверенность вполне обоснованна, — подтвердил мистер Икс.

— Вы считаете, мне до сих пор угрожает опасность?

— Маловероятно: однажды они вами уже воспользовались, а расправляться с вами теперь было бы и рискованно, и бесполезно, потому что для вас все прошедшее — это стертая глава жизни, а им не нравится привлекать к себе внимание, они охотятся за крупной добычей, жертвуя мелкой, и в этом они похожи на меня и на любого хорошего шахматиста.

— А что, если я про них напишу? Придам их дела огласке?

— Простите, доктор Дойл, но вы будете писать совсем о других вещах.

— Почему?

— Потому что, уверяю вас, таким образом вы сохраните свою жизнь в безопасности. Речь идет о группе, наделенной властью и деньгами, а с их помощью в нашей жизни можно добиться и всего остального. Вы будете сочинять, а я возьму на себя труд лишить этих людей реальности.

— Но… кто-то ведь должен об этом написать! — возмутился Дойл. — Какая-то информация… какое-то объяснение! По крайней мере, оставить свидетельство о…

— Я его оставлю, — шепнула я. Мужчины обернулись ко мне. — Когда-нибудь, когда мистер Икс мне разрешит. Я чувствую, мне необходимо это сделать.

— А вот это как будто неплохая идея, — оценил мистер Икс. — Что касается полиции, вам беспокоиться не о чем. У меня уже готово объяснение для инспектора Мертона.

Дойл размышлял о своем:

— Некий человек как будто бы умирает, а потом «воскресает»… Неплохая тема для рассказа… Мистер Икс, я вам безмерно благодарен! Право, не знаю, чем вам отплатить.

— Зато я знаю, — спокойно ответил мистер Икс. — Должен признаться, что на самом деле это я устроил нашу встречу. Мне нужна одна услуга. А точнее — две.

— Если это в моих силах…

— Разумеется, в ваших: фальшивый Дойл разыгрывал свой спектакль очень серьезно, он рассказал мне о придуманном вами персонаже, как будто это было его изобретение, но мне бы хотелось, доктор, чтобы вы ответили: соответствую ли я вашему представлению об этом персонаже. — И мистер Икс замолчал в ожидании ответа, выпрямившись в своем кресле. — Я — Шерлок Холмс?

Этот вопрос меня изумил. Истинный Дойл — фальшивый повел бы себя совершенно иначе — долго смотрел на моего пансионера:

— Точно сказать не могу… Думаю, скорее как раз наоборот.

— Что вы имеете в виду?

Дойл нахмурился:

— Я совсем не так представлял себе Шерлока Холмса. Однако, по мере того как Леврам… или Марвел рассказывал мне о вас, мое ви́дение Шерлока Холмса постепенно трансформировалось… Марвел пересказывал забавные случаи — например, когда он осмотрел ваш глаз, а вы упомянули про «этюд в багровых тонах» и «этюд в черных тонах»… мы смеялись над этим совпадением. Я был поражен. А еще он рассказал… об уличных оборванцах, которых вы использовали для поиска улик… И о вашей скрипке… Конечно, было бы замечательно, если бы Холмс играл на скрипке. Разумеется, на реальной скрипке.

— Моя скрипка тоже реальна, — парировал мистер Икс. — Столь же реальна, как и ваш персонаж.

— Да-да, конечно, я имел в виду…

— Я знаю, что вы имели в виду. Пожалуйста, продолжайте.

Дойл говорил, не глядя на нас, как будто раздумывая вслух:

— Не знаю… Все это было так странно. Этот человек рассказывал мне о вас, а я примерял эти подробности к Шерлоку Холмсу, добавляя кое-что от себя. А сейчас, оказавшись рядом с вами, я как будто нахожусь рядом с первоосновой… Вы — не Шерлок Холмс, но Шерлок Холмс — это вы, не знаю, понятно ли я объясняю… — Дойл помолчал и неуверенно добавил: — Ну, быть может, он чуть повыше. — И доктор залился краской.

Мистер Икс благодушно улыбался. На лице его отображалось неподдельное счастье.

— Доктор, вы меня не оскорбили; логично, что так и должно быть.

— Он должен быть выше ростом?

— Да, в вашем воображении Шерлок Холмс вырос.

— Вы правы. — Дойл улыбнулся. — Я это не учел. Но вы правы.

— А что касается второй услуги…

— Я весь внимание.

— Могу я получить у вас разрешение пользоваться именем Шерлок Холмс? Только для себя, только в обществе мисс Мак-Кари?

Спокойное усталое лицо Дойла затуманилось.

— Вообще-то… Я… Так… Я не знаю… Не знаю, что и сказать…

Мы с Дойлом одинаково удивились, услышав тихий смех мистера Икс.

— Не беспокойтесь, доктор, ваше нежелание уступить вполне объяснимо. — Мистер Икс обернулся ко мне. — Вот видите, мисс Мак-Кари? Я был абсолютно уверен, что фальшивый Дойл соврал, давая мне свое разрешение. Ни один настоящий писатель не допустит, чтобы кто-то вот так играл с именами его персонажей.

Дойл изобразил вымученную улыбку и протянул руку:

— Дорогой мистер Икс, я несказанно рад нашему знакомству.

— Прошу меня извинить, рукопожатия не в моих привычках, но я желаю вам величайшей удачи, хотя она вам и не потребуется: у вас есть талант. Вашему литературному призванию, чтобы подняться на крыло, недоставало только одного — того же, что нужно многим людям, мечтающим переменить свою жизнь: вам нужно было родиться заново. И это у вас получилось.

Мужчины сердечно попрощались, но, когда я провожала Дойла вниз, в холл Кларендона, он никак не мог успокоиться.

— Не знаю, правильно ли я поступил, что не позволил ему пользоваться именем моего… — Дойлу было стыдно и неловко за себя. — Ведь я могу пользоваться этим именем только благодаря ему.