Книга Руны и зеркала - Елена Клещенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, полеты теперь побоку? На трамвае ездишь, как горожанка?
– Мам, ну ты скажешь – побоку. Я винта из рук не выпускаю, в доме девять этажей, легко ли! Да и ночью, когда люди спят, хотя бы отдохнуть, на крышу подняться, звезды увидеть, проливы. А то весь день между домов, в камне, с ума можно сойти. Только Карл говорит, что пропеллер на свободной оси – это нерационально.
– Вот как, твой Карл говорит? – ласково пропела Гюда. – А еще что он говорит?
– Неоптимальное инженерное решение, – с показным смирением пояснила дочка. Пока мать не косится на большую чугунную сковородку – ничего, не страшно. – Он хочет для меня другой сделать, чтобы руки были свободны.
Гюда фыркнула, наклонилась вытащить яблочный пирог. Подняла фартук к лицу, утерла пот, выступивший от печного жара, и что-то долго не опускала. Потом обернулась к кровати, огороженной стульями, где лежал внук.
– Не видишь, что ли? Маленький Карлсон опять снял носочки! Дождешься, простудится!
Коварный Локи, отродье великанов-йотунов – виновник всяческих бед, но он же – удачливый вор, обманщик и шутник, для него нет ничего недозволенного или слишком трудного. Локи не раз выручал богов-побратимов, и слушатели скальдов смеялись его хитростям.
В кают-компании землян албрийского звездолета «Лохматый» из восьми лежаков были заняты шесть. В первом возлежал Клиффлом – губернатор Планетоида Магнус. По левую руку от губернатора располагалась его супруга, госпожа Урсунелла. По правую руку лежал сын губернатора, генералиссимус Авессалом, или попросту Авви. Два лежака рядом с Авви занимали его невеста Молли и отец Молли – господин Со. И отдельно, отгороженный от общества двумя пустыми лежаками, находился вор, мошенник и бунтовщик Чемиз Орт, бывший глава корпорации «Чорт, Дедушка и Кукла». Его запястья украшали арестантские браслеты. Он был одет в пеструю тюремную робу с нашивкой на груди:
НОМЕР: 2-12-85-ОА
СТАТУС: Весьма Опасная Персона
ИМЯ: Чемиз Орт
КЛИЧКА: Чорт
Звездолет «Лохматый» следовал рейсом до Земли, где всех, кроме Чорта, ждала пышная свадьба Авви и Молли. Чорта же с нетерпением ждали федеральный судья, Аппарат по Перепрошиванию Мозгов и пожизненная ссылка в дождевые леса Сахары.
Пол, будто сплетенный из толстых и разноцветных шерстяных шнуров, дрогнул. От стен к центральной колонне сошлась волна. Колонна вспухла, как мохнатый удав, проглотивший кролика, налилась мягким сиянием. Закрутились и погасли тающие фрактальные калейдоскопы.
– Что это? – спросила Молли, грациозно повернув голову к отцу.
– Ничего важного, – резко ответил господин Со, раздраженно хлопнув по бокам своего лежака, похожего на огромную сиреневую фасолину. – Будь это чем-то важным, я бы знал.
В кают-компании лежаки, полость и центральная стебель-колонна были сделаны из пульсирующих светом упругих шнуров. На албрийских звездолетах все было сделано из них. Вообще говоря, албрийцы не делали свои звездолеты – они их выращивали. Люди, знакомые с вопросом поближе, знали: звездолеты «Mycelium Natantes Interastra», то есть «грибница плавающая межзвездная», сами росли вокруг Бетельгейзе, албрийцы же на них паразитировали.
– Вы сильно ошибаетесь, – негромко сказал Чорт.
– Заткнитесь, Чорт, или я заблокирую вам голосовые связки! – крикнул генералиссимус Авессалом, лежащий на малиновом лежаке. В его руку вспрыгнул пульт унижения, браслеты Чорта зажужжали и потянулись друг к другу.
– Уже заткнулся, генералиссимус, – утомленно ответил Чорт.
Центральная колонна распялилась дырой, из которой резво выпрыгнул албриец. Больше всего он был похож на размороженный пакет морепродуктов, отрастивший для передвижения десять юрких педипальп. Албрийцы обладали самой отталкивающей внешностью среди галактических Свояков. По общему неофициальному мнению, они были даже уродливее землян.
Албриец закряхтел, как кот, готовящийся отрыгнуть комок шерсти, а пси-пепяка, прикрепленная к его среднему рту, крикнула звучным голосом:
– Ликуйте! С вами всегда сервисная жабра звездолета «Лохматый» и я – дряблый помощник командира, Кхазиперл Тщоксль, для подруг – просто Кхази. В леденящий момент наш звездолет «Лохматый» терпит малюсенькую катастрофу!
Господин Со вытянул палец-сардельку туда, где у Кхази предположительно находилась физиономия, и спросил:
– Хотите сказать, что у вас что-то сломалось? Через час мы должны быть у Солнца! Если что, я заплатил целую кучу денег за билеты!
– В дряблую очередь хотел об этом сказать, господин Со, – ответил Кхази, растянув нижний рот улыбкой. – Дело в чем: три из трижды трех спорангиев слиплись. Ура, нас выкинуло из подпространства!
Господин Со посмотрел на генералиссимуса Авессалома и спросил:
– Чего он сказал? Это что все означает?!
– Спорангий – орган, с помощью которого грибница перемещается в подпространстве, – ответил вместо онемевшего генералиссимуса Чорт.
– Откуда ты знаешь? – скорчил ему рожу Со.
– Путешествуя между звездами, я не закрываю глаз.
– Но у вас же остались еще… Как бишь их? – сказал господин Со дряблому помощнику.
– С трижды двумя спорангиями мы дойдем до ближней звезды за квидль.
– За сколько?
– О, прошу журчания, путаюсь в единицах измерения. Сорок миллионов минут.
– Это сколько часов? – спросил Со.
– Это семьдесят шесть лет, – ответил Чорт.
– У тебя что, калькулятор в голове? – окрысился Со.
– И не только, – ответил Чорт.
– А спасатели? – осенило генералиссимуса Авессалома. – Спасатели нас спасут? Они же спасают!
– Конечно, спасут. Сразу, как только мы с ними чмокнемся по мю-связи.
– Ну так и чмокайтесь поскорей! Нельзя же нам болтаться в космосе так долго!
– У нас свадьба, знаете ли, – улыбнулась Молли дряблому помощнику.
– Ура, самый быстрый сигнал по мю-связи дойдет до спасателей за два квидля, – ответил генералиссимусу Кхази.
– Но… Мы станем тогда совсем старенькими для свадьбы, – сказала Молли.
– Как же быть? – спросил Со.
– Висеть на месте! Радоваться жизни! Отращивать новые спорангии! – ответил Кхази. – Наш звездолет «Лохматый» справится с отращиванием за сто пятьдесят тысяч минут! На это время я официально объявляю свободный выпас!
– Три месяца дрейфа, – сказал Чорт, закинув руки за голову. – Пожалуй, я хорошенько высплюсь перед тюрьмой.
