Книга Ради любви - Элейн Барбьери

— Пожалуй, да, — слегка пожала плечами Эммалина.

— У вас не усилилось желание… э-э-э, — заколебался доктор, — желание плотских утех?

Эммалина ответила не сразу. Ей вспомнилось, как сила желания подняла ее с постели и погнала в соседнюю комнату, где одевался Роберт. Она подошла к нему сзади и страстно прижалась. Роберт как раз натягивал штаны, и она, опустившись перед ним на колени, начала ласкать его неутомимую мужскую плоть, что всю ночь поднимала ее на вершину блаженства. Роберт сквозь хриплые стоны, задыхаясь, попросил поласкать его еще.

Эммалина надменно приподняла бровь и ответила врачу:

— Может быть, самую малость.

— А приступы тошноты случаются у вас достаточно часто?

— О да. Особенно во время движения, — воскликнула Эммалина и пояснила: — Ну, когда я, например, еду в экипаже. Как начинает качать, тут и… Я думаю, это от запаха лошадиного пота, — задумчиво добавила она.

— А, значит, вас беспокоят запахи?

— Да, от любого сильного запаха у меня желудок начинает наизнанку выворачивать.

— А раньше такого не было?

— Да вроде нет, хотя я думаю, что…

— Да, милочка. Так что вы думаете?

— Я уверена, что это от жары, — поджала губы Эммалина.

Доктор Фелпс взял ее за руку, и улыбка на его добром лице стала еще шире:

— Моя дорогая Эммалина, можете Мне поверить, это отнюдь не жара. Вот Роберт-то обрадуется. Обрадуется! Эммалина вырвала руку и резко вскочила со стула.

— Обрадуется! Как же, ждите! Роберт слишком стар, чтобы стать отцом. Поэтому, я надеюсь, вы возьмете на себя заботу о том, чтобы мой муж не оказался в ситуации, нарушающей его душевное спокойствие.

Доктор недоверчиво посмотрел на Эммалину:

— Роберт не так стар, как вы говорите, Эммалина. Но в любом случае, если вы имеете в виду то, о чем я думаю принимать в этом участия я не буду.

— Не будете, вот как! — сузила зеленые глаза Эммалина. — Со своим телом я могу поступать, как угодно мне, не так ли, доктор?

— Прошу меня извинить, сударыня.

— Ладно. Вы не единственный доктор на острове, который может мне помочь!

— Милочка… — мягко проговорил доктор Фелпс, — дайте себе время немного привыкнуть к этому новому состоянию…

— И не подумаю! — Эммалина вдруг посмотрела на врача с откровенной угрозой. — Я также надеюсь, что вы ничего не скажете Роберту о своих ошибочных заключениях насчет моего здоровья.

Пожилой джентльмен даже сделал шаг назад.

— Мадам, сохранение врачебной тайны — для меня дело чести!

— Замечательно! — Эммалина взяла свою сумочку и направилась к двери. — Ведь вы ошиблись, доктор, не так ли?

Подойдя к экипажу, Эммалина посмотрела на сутулую спину кучера, дожидающегося ее возвращения.

— Куда ты пялишься, старый дурак?

Куако соскочил с козел и подобострастно распахнул дверцу. Эммалина гордо шагнула в экипаж, уселась на сиденье и бросила:

— Порт-Рояль-стрит. И поторопись!

— Где это есть?

— Контора мистера Джона Барретта, идиот!

— Моя знать, миссус.

Экипаж дернулся и покатил. Эммалина до боли сжала зубы и схватилась рукой за горло, потому что тошнота поднялась с новой силой. Да пошли они все к черту! Она не собирается мучиться и уродовать себя омерзительно раздутым брюхом. А тем более она не уподобится телкам, щеголяющим исполненным долгом жены. Кобылы-производительницы! Она не даст испортить свою чудесную фигуру. Подумать страшно, что она, славящаяся грациозностью походки, будет косолапо ковылять, неся перед собой необъятный колышущийся живот! А о мучительных родах после девяти месяцев страданий лучше вообще не думать!

Эммалина осторожно перевела дыхание. Тем более она не намерена жертвовать своей молодостью ради беспрерывно орущего младенца, когда еще не все ее сокровенные желания исполнились. Она добьется того, чего хочет, чего всегда хотела! И если ради этого нужно будет побывать в тысячах вонючих проулков, посетить сотни мерзких контор и встретиться с множеством отвратительных тварей вроде Джона Барретта, она сделает это. А вот когда она получит то, что хочет…

«Дерек, мой обожаемый подлец…»

Глаза Эммалины блеснули яростной одержимостью, и она крикнула кучеру:

— Погоняй, Куако! Погоняй! У меня совсем нет времени!

— Этого никогда не будет, Кристофер.

Джиллиан спокойно посмотрела юноше в глаза. В маленькой каюте Одри повисла тишина. Джиллиан нелегко дался этот день. С того момента, когда Дерек бесцеремонно выставил ее из своей каюты и приказал сидеть и ждать в каюте сестры, время тянулось бесконечно. Джиллиан пыталась собраться с мыслями. При каждом постороннем звуке она невольно замирала и начинала прислушиваться. Наконец она услышала, как открылась и закрылась дверь каюты Дерека, как к ее двери приблизились его шаги. Но шаги не остановились, а быстро проследовали дальше и затихли на трапе.

Джиллиан нахмурилась, припоминая, что произошло потом. Через какое-то время она поднялась на палубу. Но едва она приблизилась к трапу, подошел Каттер и мягко сказал:

— Капитан по обыкновению отдал мне кое-какие распоряжения. Вам не позволяется покидать корабль.

Видно было, что ему неудобно и неприятно произносить эти слова. Джиллиан попыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то смягчить неловкость. Но все закончилось жалким провалом. Она вернулась в каюту. И ожидание возобновилось.

Она все еще ждала, когда в конце дня из таверны вернулись Одри и Кристофер.

Чайки носились над водой с такими пронзительными криками, что их было слышно даже сквозь деревянную обшивку. Джиллиан, продолжая смотреть в глаза Кристоферу, решительным тоном договорила:

— Я никогда не позволю, чтобы моего ребенка считали ублюдком.

— Джиллиан… — Голос Кристофера был полон неподдельной боли. — Ты должна понять, что не сможешь бесконечно скрывать свое положение от капитана. И прежде чем все выйдет наружу, тебе нужно принять несколько нелегких решений.

Джиллиан молчала.

— Ты же знаешь, что у тебя всего несколько возможностей. — Ни слова в ответ.

— Джиллиан, послушай…

Джиллиан вздохнула и коротко спросила:

— Какие еще возможности?

— Первая очевидна, — ровным голосом ответил Кристофер. — Ты можешь сказать капитану о своем положении и предоставить ему решать, что делать в этой ситуации. — Он замолк и вгляделся в глаза Джиллиан. — Возможно, ты лучше меня знаешь его реакцию. Если он, конечно, склонен признать отцовство и принять на себя все связанные с этим последствия.