Книга Расколотая радуга - Мэри Джо Патни

Майкл, как ни старался, не мог не смотреть на Кэтрин, когда забирал ее одежду, чтобы просушить. Она плыла по затененному бассейну, прекрасная, как нимфа, волосы облаком окутали ее плечи.

Кэтрин доплыла до конца бассейна и повернула обратно, в то время как Майкл не мог оторвать взгляда от изящных линий ее тела, грациозного изгиба спины, округлых бедер и длинных стройных ног. Опять пришла на память губившая мужчин сирена с рисунка Кеннета в Брюсселе.

У Майкла перехватило дыхание. Он взял ее одежду и, отжав воду, развесил у костра, на некотором расстоянии от огня поставил туфли. От одежды сразу пошел пар.

Как бы и от него не пошел пар, с мрачной улыбкой подумал Майкл. Они едва спаслись, и неизвестно, что ждет впереди. Но сейчас все его мысли были заняты Кэтрин. Ни жажда, ни голод, ни холод — ничто так не мучило Майкла, как желание обладать ею. Но он не только не мог с ней заняться любовью, но даже обнять ее, так все запуталось.

Если у него есть хоть капля здравого смысла, он должен немедленно отправиться на рыбную ловлю.

Но Кэтрин права, необходимо согреться, а значит, нельзя терять над собой контроль. Ему это уже не раз удавалось. Плотно сжав губы, Майкл разделся, развесил одежду на импровизированной вешалке, размотал обвязанную вокруг талии веревку, пересек пещеру и подошел к бассейну. Кэтрин, прикрыв глаза, полулежала на большом камне по шею в воде, на другом конце бассейна. Как завороженный, смотрел Майкл на ее тонкое лицо и гибкую шею в отблесках пламени костра, на прядь волос, струившихся по ложбинке между грудями, выступающими из воды, округлыми и сочными, как запретный плод. А дальше под водой угадывались тонкая талия, женственные бедра и темный треугольник между ногами.

Майкл будто прирос к месту, с трудом заставил себя отвести глаза и, лишь когда дыхание успокоилось, вошел в воду. Она показалась ему сладкой, как грех.

Грех! Ни о чем другом он сейчас не мог думать. Он устроился на камне так, что все тело ушло под воду. Тепло было чудодейственным и словно врачевало разболевшиеся было застарелые раны.

Кэтрин томно приоткрыла глаза, взмахнув своими густыми, темными как вороново крыло ресницами.

— Хорошо, что после отлива нам придется отсюда уйти, не то я осталась бы здесь на всю жизнь.

— Совсем как горячие источники в Бате, для римского императора, — согласился Майкл.

Кэтрин приподнялась, при этом ее мокрые волосы обвились вокруг шеи, подалась всем телом вперед и, подплыв к Майклу, легко, словно птичка, уселась рядом с ним.

— Хочу взглянуть на вашу раненую руку.

— Право же, там просто царапина, — ответил Майкл, остро ощутив ее близость, и хотел предусмотрительно отодвинуться, однако Кэтрин решительно взяла его руку и повернула к свету.

— Ив самом деле царапина, даже следа не останется, — заявила она, скользя пальцами выше, туда, где был шрам после ранения у Ватерлоо. — И как только вы уцелели после того, что пришлось пережить?

Она легонько коснулась еще одного шрама, на боку, от удара саблей. Шрам тянулся до самого паха, и Майкл возблагодарил судьбу за то, что нижняя часть его тела под водой и Кэтрин не заметила последствий своего прикосновения.

Руки Кэтрин покоились на его талии, и, не сбросив их, он не мог отодвинуться.

— После той схватки на Скоале вы весь в синяках, — заметила Кэтрин, окинув его внимательным взглядом. — Здорово вас отделал Клайв со своими бандитами. Даже не верится, что в таком состоянии вы нашли в себе силы бежать!

У Майкла на лбу выступила испарина, но не от горячей воды, и когда ладонь Кэтрин прошлась по мокрым завиткам на его груди, он схватил ее за запястье.

— Кэтрин, не надо. Ведь я не святой, а обыкновенный мужчина, и могу не выдержать.

Рука ее напряглась. Оба изнемогали от страсти, и тут уж было не до дружеского общения. Кэтрин подняла на него затуманенные желанием глаза.

— Пожалуй, и я не святая. Ведь неизвестно, будет ли у нас завтра шанс, так давайте не упустим его сегодня.

И она принялась поглаживать его чуть ниже живота, а потом слегка сжала разгоряченную плоть. Майкла словно опалило огнем. Потеряв над собой контроль, он подхватил Кэтрин на руки и понес через бассейн, грациозно и плавно, будто танцуя, как возможно только в воде.

Бережно опустив Кэтрин на наклонный камень, он лег рядом и запечатлел на ее влажных, чувственных губах долгий поцелуй. Она с громким стоном обвила его шею руками, и чем глубже становился их поцелуй, тем дальше отодвигался кошмар ушедшего дня, уступив место празднику чувства.

Наконец Майкл оторвался от ее губ и, прерывисто дыша, окинул взглядом ее соблазнительное тело сирены, едва различимое в полумраке. Сердце Кэтрин бешено колотилось, отчего на влажной шее пульсировала жилка. Майкл нежно коснулся губами этого места и провел языком чуть ниже по шелковой коже. Кэтрин выгнула спину, и над водой показались розовые соски. Майкл поймал один губами, тот сразу же затвердел.

Колени Кэтрин раздвинулись, Майкл втиснулся между ними, и пока его руки поглаживали ее бедра, губы ласкали сосок. Поддерживаемая водой, Кэтрин стала изо всех сил работать ногами вверх-вниз, вверх-вниз, скользя по его бедрам. В теплой воде каждое прикосновение казалось особенно чувствительным.

— Даже в мечтах я не мог представить себе женщину красивее вас, — со страстным вздохом произнес Майкл, обхватив губами второй сосок.

— О, Майкл, — застонала Кэтрин, все сильнее прижимаясь к нему, пока он полностью в нее не вошел. Однако Кэтрин и этого показалось мало. — О Господи! Никак не могу! Ну еще немножко, — молила она.

Прерывисто дыша, Майкл приподнялся и, упершись руками в камень, с трудом сдерживал готовую выплеснуться драгоценную жидкость, в то время как его плоть, прежде чем вступить в решительную схватку, находила наиболее уязвимые места на обворожительном теле Кэтрин, и девушка вся извивалась, судорожно хватая ртом воздух. Это было настоящим безумием, адской пыткой и райским блаженством.

Почувствовав, что Кэтрин близка к финишу, Майкл отстранился немного, чтобы она сама ввела его в свое жаждущее горячее лоно, обрамленное завитками шелковых волос.

Наконец он снова вошел в нее медленно и уверенно, одним властным движением, окунувшись в мягкое, как шелк, тепло ее лона и испытав наслаждение, способное если не убить, то уж наверняка свести с ума. Кэтрин вскрикнула, заметалась, будто в конвульсиях, и впилась Майклу в спину ногтями.

Теперь ему не надо было больше сдерживаться, и любовный поединок они завершили почти одновременно.

Возбуждение улеглось, и Майкл чувствовал себя совершенно опустошенным, не испытывая ничего, кроме отчаяния перед неизвестностью, а в мозгу кто-то невидимый отбивал молотком: «Она не для тебя, не для тебя, не для тебя».

Глава 37

Благодаря воде Кэтрин не чувствовала тяжести тела Майкла, который все еще лежал на ней, и, удовлетворенная, наслаждалась его близостью. Она уснула бы в его объятиях, если бы он вдруг не отодвинулся.