Книга Заклинатель драконов - Анастасия Вернер

— Нет, не клялись.

— Ладно. Хуже моих клятв трудно что-то придумать, но нормальные люди клянутся друг другу быть вместе и в горе, и в радости.

Я стиснула зубы, отвернулась от мужа, уставилась в потолок. Сморгнула слезы, затем повернулась и выдавила:

— Я не хочу быть в горе. Я устала быть в горе. Я больше не могу переживать, не могу больше плакать. От меня… от меня уже ничего не осталось, я так больше не могу! Я хочу только «в радости». Только «в радости», Ричард.

Он грустно усмехнулся, почему-то посмотрел на меня не с привычным негодованием, а с нежностью.

— Не может быть радости без горя. Так не бывает, — сказал тихо. Вытянул руку и погладил по мокрым волосам.

Я стиснула зубы еще сильнее, но потаенная боль вырвалась наружу. Даже страшно представить, какую жуткую гримасу увидел мой муж.

— Я боюсь, — выдавила, не сумев сдержать рвущиеся наружу рыдания.

— Хорошо, — кивнул Ричард, придвигаясь ближе и обнимая меня за шею. Моя голова прижалась к его груди. Он промок из-за меня. — Поплачь, станет легче.

— Нет, нет, не могу.

Оказалось, еще как могу.

Так мы и сидели. Он меня обнимал, а я рыдала у него на груди, смешивая всхлипы с невнятными фразами, отчаянно рвущимися наружу:

— Я боюсь неба, Ричард. Я боюсь летать. Я туда больше не хочу.

— Тише-тише, — успокаивающе гладил он по голове. Знал прекрасно, что никакие слова тут не помогут, поэтому просто был рядом.

— Как такое могло случиться? Я столько времени жила только небом, а теперь? Я боюсь, я боюсь!

— Все будет хорошо, — говорил он.

— Рогатый Дог меня чуть не убил! Еще бы чуть-чуть, и все, все, все! Как… как представлю, что снова сяду на Феньку, а он получит еще шипов. Из-за меня.

— Тише…

— Я тогда эмоции включила. Просто чтобы проверить, что он еще жив. И мне стало… так… так больно. Я упала, потому что боль была невыносимая.

— Я знаю. — Объятия стали еще крепче.

— Ты прекрасный наездник, а я нет. Я не умею летать, я не могу.

— Это не так, — прошептал он мне на ухо, — без мелкого Джона эти гонки потеряют всякий смысл.

От этих слов я заплакала еще сильнее.

…и в горе, и в радости…

Я лежала на кровати, смотрела в потолок и раздумывала над этой фразой.

Ведь это обоюдная обязанность: быть друг с другом и в горе, и в радости. А я постоянно создаю условия исключительно для горя. Рядом со мной нет никакой радости.

Я не заслужила такого мужа, как Ричард.

Он заботился обо мне так, как не заботилась даже мама. Просидел со мной в ванной целый час, а может, больше. Без лишних слов помог домыться, затем отвел в свои покои, уложил спать. И лежал рядом, не отходил никуда, делал вид, что спит. Но он не спал. Когда Ричард засыпает, он начинает сопеть. А сейчас его дыхание было ровным.

— Я чувствую твой взгляд, — сказала тихо.

Молчание, а затем насмешливое:

— Что, мне теперь на жену нельзя посмотреть?

— Можно.

Перестала разглядывать потолок. Вместо этого повернулась на бок и легла лицом к мужу. Сложила ладони под щекой и принялась смотреть на него. А он смотрел на меня.

— Что? — не выдержала первой.

Взгляд у него был уж больно… необычный.

— Ничего, — сказал он и улыбнулся с какой-то грустью.

— Что? — настойчиво повторила вопрос.

Ричард поджал губы, слегка сощурился. Помолчал мгновение, а затем решился:

— Просто я пытаюсь кое-что понять.

— Что именно? — приподняла брови.

— Я считал, что свадьба с тобой станет худшим событием в моей жизни.

— И?

— И я не понимаю, в какой момент оно стало лучшим, что случилось со мной за все эти годы.

— А ты — лучшее, что случилось со мной, — улыбнулась в ответ. Высунула одну руку из-под щеки и нежно коснулась ладонью лица своего любимого мужа.

Это мог стать один из самых романтичных моментов в нашей жизни, о которых потом вспоминают, сидя на уютном ковре перед камином и попивая ромашковый чай. Да, этот момент мог запомниться нам навсегда. Если бы живот герцога негодующе не забурчал.

— Надеюсь, это не бабочки, — испугался Ричард.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Думаю, ты просто провел со мной весь день и ничего не поел.

Приподнялась на локтях, позволив простыне упасть ниже, обнажая плечи и часть груди. Придвинулась ближе, нависла над мужем. Склонилась и нежно поцеловала.

— Давай потом спустимся вниз, и я приготовлю тебе вишневый пирог.

— Давай, — охотно согласился Ричард, обхватил меня за затылок и взял инициативу в поцелуях на себя. Потом нахмурился и отстранился. — Нет, подожди, ты же говорила, что он у тебя никогда не получался.

— Брось, я великолепно готовлю, — небрежно отмахнулась и настойчиво потянулась за своей дозой поцелуев.

Но муж снова нахмурился и снова отстранился.

— А почему потом?

— Дорогой, у тебя в постели находится голая жена.

Ричард благоразумно не стал комментировать мои слова. Только понятливо приподнялся, обхватил меня за талию, собираясь, как обычно, опрокинуть на спину и полностью перехватить инициативу.

— Нет, — высказалась поспешно, придавив его рукой. — Лежи, — добавила грозно, чем заставила его удивленно выгнуть бровь. — Сегодня моя очередь доставлять удовольствие, — пояснила с каверзной улыбкой.

В одно мгновение уселась на мужа и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Как только избавилась от одежды, схватила Ричарда за запястья и в добровольно-принудительном порядке завела руки ему за голову. Склонилась ниже, осыпая его лицо, шею, грудь ласковыми поцелуями.

— Ты самый лучший, — прошептала ему на ухо.

Услышала его судорожный вздох, победно улыбнулась.

Начала спускаться ниже, исследуя губами его грудь, пальчиками водила по грубой коже. Втайне радовалась тому, с каким исступлением он хватал мои волосы и собирал их в хвост.

Чувствуя, как муж начинает подаваться вверх, навстречу моим движениям, принялась расстегивать ремень.

Как бы там ни было, эта ночь запомнится нам надолго.

Я настороженно покосилась на Эрту. Служанка со спокойным видом убирала тарелки с первым блюдом и расставляла десерт. Неужели она действительно ничего не замечает? Может, у меня паранойя?

Я медленно отломила кусочек пудинга и осторожно поднесла ложку ко рту.