Книга Еврейская сага. Книга 3. Крушение надежд - Владимир Голяховский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Пока объявляли новых «ударников коммунистического труда» и распространяли «устав строителя коммунизма», по всей стране нарастала нехватка хлеба и продуктов. В провинции белый хлеб выдавался по медицинским справкам только больным и младшим школьникам. Качество черного хлеба все ухудшалось. Вместо обещанных двух-трех лет, необходимых для обгона Америки, в 1962 году правительство Хрущева неожиданно объявило о повышении цен на мясо на тридцать процентов и на масло и молоко — на двадцать пять. Мастер обманных формулировок, Хрущев велел объявить: «Эта временная мера объясняется необходимостью сократить „ножницы“ между закупочными и розничными ценами». Люди не поняли, что означает это объяснение. Их больше интересовало, как долго продержится эта «временная мера» и улучшится ли в конце концов снабжение. Но об этом ничего не говорилось.
В день объявления о повышении цен, 1 июня 1962 года, в Новочеркасске под Ростовом-на-Дону, на электровозостроительном заводе, где работали десятки тысяч человек, на тридцать процентов понизили рабочие расценки. Возмущенные рабочие потребовали объяснений, на что им жить дальше, но дирекция завода отреагировала своеобразно. Заметив неподалеку торговку пирожками, директор бросил в толпу фразу, ставшую исторической: «Не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Тогда рабочие объявили забастовку и вышли на мирную демонстрацию с требованием вернуть прежние расценки. Во главе шел старый рабочий завода и нес транспарант: «Мяса, молока и повышения зарплаты!»
Демонстрации протеста были невиданным делом — они считались выступлением против власти и были запрещены. Выход людей на улицу ясно показывал, что у народа уже кончается терпение. Это взволновало не только обком, но и Центральный Комитет партии, и для водворения порядка из Москвы в Ростов прибыло шесть членов Президиума ЦК, они держали с Хрущевым постоянную связь.
Уговоры партийных боссов не успокаивали демонстрантов, и тогда из Москвы было дано указание командующему военным округом генералу Плиеву «остановить демонстрацию протеста любыми средствами». Он выставил войска с танками, заблокировал мост через реку Тузлов. Но рабочие и студенты в колонне смогли перелезть через заграждения, перешли реку вброд и шагали по улицам, приближаясь к горкому партии. Люди не представляли себе, что солдаты могут направить на них оружие — такого не было со времен царской России. На площади против них выставили строй солдат, и прозвучал приказ стрелять. Сначала выстрелили в воздух, но демонстранты не остановились. Тогда начали стрелять прямо по демонстрантам. Началась паника, люди стали разбегаться. На земле осталось более двадцати убитых и много раненых.
Никаких сообщений в печати и по радио об этих событиях не было, но по всей стране люди передавали друг другу, что произошло в Новочеркасске. Поднимался глухой массовый ропот, требовали наказать тех, кто приказал стрелять. После долгих проволочек был устроен суд. О процессе тоже не сообщалось, но в результате наказали не администрацию и не стрелявших, а организаторов демонстрации — семерых приговорили к смертной казни.
И люди снова роптали: «При Сталине нас сажали в лагеря и тюрьмы, а при Хрущеве нас расстреливают».
Павел возмущенно говорил дома: «Вот какой у нас социализм и какое приближение к коммунизму! А ведь это была искра революции. И в царское время тоже выходили на демонстрации и тоже за это наказывали, но не расстреливали, а высылали в Сибирь. Жаль, что люди не смогли разжечь эту искру в пламя, многотерпеливый русский характер помешал. У евреев другой характер, если бы там были евреи, люди добились бы большего».
У Хрущева появилась новая политическая страсть: он превозносил Патриса Лумумбу, чернокожего борца за свободу из Конго, африканской колонии Бельгии. Лумумба был служащим на алмазных раскопках, стал активистом левого националистического движения и добивался освобождения свой страны. Бельгийское правительство согласилось передать власть народу, но планировало сделать это постепенно, считая, что Конго еще не готово к самоуправлению. В июне 1960 года Конго стало первым самостоятельным государством среди колониальных африканских стран. Лумумба своими выступлениями в качестве премьер-министра страны провоцировал кровавые беспорядки, и европейцы вынуждены были срочно бежать из страны. Лумумба не называл себя коммунистом, но за помощью для укрепления своей власти он обратился к Советскому Союзу. Для Хрущева это открывало возможность «забросить якорь» коммунизма в незнакомый мир Африки. Он немедленно стал посылать в Конго оружие и специалистов. Это положило начало вооружению Африки и многим войнам между ее народами и племенами.
Советская пресса, как обычно, публиковала лишь искаженную информацию, писала о дружбе русского народа с народом Конго, об «общности интересов», но не говорила о военной помощи. Павел слушал по «Голосу Америки» о настоящих фактах и рассказывал Алеше:
— Хрущев затевает опасную политическую игру. Он вооружает полудикие племена, чтобы влиять на африканские страны. Африка, конечно, колыбель человечества, люди именно из Африки распространились по миру. Но дальше мир развивался, а Африка тысячелетиями спала. Хрущев нашел одного полуобразованного негра Лумумбу и судит всех африканцев по нему. Он думает пробудить Африку и склонить ее к коммунизму, засылая туда оружие. Ну какие из них коммунисты? Хрущев не в состоянии понять, к чему приведет «пробуждение» оружием. Масса необразованных африканцев, получив в руки автоматы АК-47[74], станет просто плохо организованной бандой убийц, они этим оружием начнут убивать друг друга. Африку нужно постепенно пробуждать созданием лучших условий жизни и образованием, а не оружием. Прогресс всегда базируется на том, что люди обязательно должны проходить стадии общественного развития. Только постепенный переход от одной стадии к другой создает условия для прогресса…
И действительно, в Конго, неподготовленном к самоуправлению, сразу возникли внутренние беспорядки, конголезцы разбились на группировки, перестреляли друг друга и расстреляли Лумумбу русским оружием[75].
В память о Лумумбе Хрущев велел открыть в Москве Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, сюда приезжали учиться и граждане из слаборазвитых стран Африки.
* * *
Хрущев продолжал настаивать на своей идее освобождения колониальных стран, и в 1960 году предложил собрать для этого Пятнадцатую сессию Генеральной ассамблеи Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке. По его настоянию сессия проходила с участием глав государств и правительств. Это был первый подобного рода саммит в истории ООН. На нем Хрущев внес проект декларации «о немедленной и полной ликвидации колониализма» и резко заявил в выступлении: «Пора загнать в угол колониальные державы. Мы им покажем кузькину мать!»
Растерянные переводчики не знали любимого выражения Хрущева и перевели буквально: «мать Кузьмы». Что за мать, какого Кузьмы — делегатам было непонятно. Тогда переводчик заменил это на фразу: «Мы вас похороним!» Эта неожиданно недипломатическая угроза вызвала бурное раздражение зала.
