Книга В пустыне волн и небес - Фрэнсис Чичестер

Парус ушел под воду. Ведро! Я лихорадочно привязал его к багру. Я сделал, наверное, пятнадцать попыток, четыре раза птица оказалась у меня в ведре, но падала обратно, прежде чем я мог схватить ее. Упав в последний раз, она больше не двигалась, лежала на воде спиной вверх.

Я сделал очередной заход, последний и поднял из воды неподвижного Пиджи. Не могу передать своих переживаний. Я чувствовал вину перед ним и со слезами вспоминал, как меня раздражали его скверные манеры. Я слегка сдавил ему грудь — из клюва закапала вода. Я стал сжимать и сжимать еще, еще: пытался вернуть его к жизни искусственным дыханием. Пузырьки воздуха стали выходить из его ноздрей, и у меня затеплилась надежда. Один раз мне показалось, что он издал звук. Я массировал его минут двадцать, потом завернул в рубашку, смочив ее горячей водой. Налил горячую воду в бутылку, приложил к птице, обернул бумагой. Ничего не помогало — дух Пиджи не возвращался к нему.

Горестно смотрел я на это несчастное, изможденное тельце, на котором, казалось, почти не осталось перьев. Вот она, бедственная пропасть непонимания между человеком и животным. Если бы только голубь доверился мне, понял, что я пытаюсь помочь ему, он был бы сейчас жив.

Я похоронил Пиджи по-морскому, в лучшей банке из-под печенья. Сделал в ней отверстия, опустил на воду и долго смотрел, пока она не скрылась из виду.

Весь день я хандрил. И до несчастья с Пиджи я был подавлен, потому что буря не только задержала меня на два с половиной дня, но и отнесла назад на 20 миль. Три дня назад я мог сказать, что за семь дней приблизился к цели на 560 миль, и это было совсем неплохо. Но сейчас мне нечего было сказать, ведь за последние 10 дней я приблизился к цели на 540 миль, а это уже никуда не годилось. Достижение цели — установить рекорд означало, что в следующие десять дней я должен сделать 1400 миль по прямой — задача практически невыполнимая.

Чтобы как-то успокоиться, я занялся приведением своего дома в порядок: чистил, мыл, выбивал, вытирал.

В 4 часа пополудни «Джипси Мот» стала двигаться — сперва еле-еле, затем, словно встряхнувшись и сосредоточившись, немного быстрее. Ветер по-прежнему оставался очень легким, но яхта использовала его умело и эффективно и показала поразительный для таких условий результат — 100,5 мили за сутки.

Мы достигли Большой банки и стали спускаться вдоль восточного побережья Америки — последние 1300 миль путешествия. На этой части дистанции яхта шла так красиво, как никогда прежде. В целом последний этап прошел спокойно, за исключением двух-трех небольших приключений. В ночь с 23 на 24 июня я крепко спал, «Джипси Мот» шла со скоростью 4 узла. Проснувшись, я поднялся в кокпит. Ночь, туман. Я протер глаза и увидел прямо перед нашим носом огромное рыболовное судно. Оно пересекало нам курс. Я схватил румпель, отключил «Миранду» и резко взял на ветер. Но тут же понял, что так мне столкновения не избежать. Лихорадочно переложил румпель, чтобы под ветром проскочить у судна за кормой. Но ничего не получалось — мы шли прямо ему в борт. Оно все светилось огнями. Остатки сна слетели с меня, и я подумал: «Смогу обойти его бортом, если возьму на ветер» — и опять что есть силы переложил румпель. Судно было теперь так близко, что я увидел: оно стоит. Туман мешал мне понять это прежде, оттого я и дергался. Я обошел судно с носа, и в это время оно дало протяжный гудок.

Я настроил яхту на прежний курс и спустился вниз смешать себе крепкий горячий грог. Пальцы так онемели, что мне с трудом удалось записать о происшествии в журнал.

В этот день «Джипси Мот» показала прекрасный результат — 131,5 мили. Я прошел мимо еще одного траулера — на этот раз в 100 ярдах — и еще один слышал в тумане. На этом этапе туман держался почти все время. Солнце иногда проглядывало, но горизонта я не видел. Ночью какая-то птица с криком кружилась над яхтой — не та ли, которую слышал здесь в 1960 году? 24 июня записал в журнале: «Такое плавание моряки видят в сладком сне по спокойной глади, как в проливе Солент, через загадочную туманную Большую банку, под звуки журчащей вдоль бортов воды». Я всем существом ощущал волшебство происходящего. «Джипси Мот» показывала чудеса, управлять ею сейчас было очень радостно. Преодоление трудностей воспринималось теперь как увлекательный спорт. Я смеялся, вспоминая ночной случай с огромным траулером. Вновь я повторял про себя: «Жизнь шутка, и относиться к ней надо соответственно».

Несколько недель один на один со стихиями сделали меня полным сил и готовым ко всему. Вероятно, трех недель такой жизни достаточно, чтобы вытравить из человека материализм повседневной обыденности. Восприятие, эмоции — волнения, страх, радость, восторг, — никем и ничем не сдерживаемые, стали проявляться с необычайной силой. Чувства обострились, все вокруг приобрело чистоту и яркость, особое значение картины неба и моря, дождь и ветер, зной и холод, вкус пищи и воды, колебания погоды, яхта, снасти. Никогда в жизни мне не было так хорошо, как на протяжении этих последних тысячи миль вдоль восточного побережья Северной Америки.

27 июня. За сутки прошел 132 и три четверти мили. Спать ушел рано — в 9 часов вечера. Ветер менялся, долго поспать вряд ли удастся. Через 3 часа проснулся и лежал, прислушиваясь. «Джипси Мот» рвалась вперед, но ей явно было нелегко. И все же — как идет! Какая сила, уверенность! Не вмешиваться? За мачту, паруса, снасти я мог не опасаться, но «Миранда» была слабым звеном. В конце концов, я заставил себя покинуть уютную койку и выбрался в кокпит. «Джипси Мот» шла в галфвинд под yankee и полным гротом при силе ветра в 6 баллов, Она неслась в темноте, вздымая носом тонны воды и тут же оставляя их за кормой. Мы делали добрых 10 узлов — больше, чем когда-либо прежде. Время от времени длинная пенная волна заваливала яхту на борт или разворачивала то нос, то корму. Пришлось убрать большой стаксель и взять два рифа на гроте, но и после этого «Джипси Мот» продолжала идти с впечатляющей скоростью. Славная была ночка, а проснувшись в 6.30 утра, я увидел, что вся кабина залита ярким солнцем.

В полдень я зафиксировал рекорд — «Джипси Мот» прошла за сутки 159,5 мили. Если бы после бури мы все время имели такой ветер! Но у нас каждый день по нескольку часов был то слабый ветерок, то полный штиль. И, несмотря на это, яхта шла отлично.

В один из дней штиль продолжался 4 часа, потом еще 5 часов дул слабый ветер, но «Джипси Мот» показала прекрасный результат — 132 мили. После бури, в течение трех дней подряд, она проходила более 130 миль в сутки, и только четыре раза из тринадцати ее суточный показатель был меньше 100 миль. Яхта доставляла мне своим поведением равное удовлетворение и при едва заметном ветерке, когда ею безукоризненно управляла «Миранда», и в бурю. Как-то среди ночи я проснулся и лежал, не понимая, почему не хлопают паруса, не скрипит гик. Поднялся в кокпит, и первое, что увидел, — отражение Юпитера в море. Прежде состояние моря мне такого зрелища ни разу не предоставляло. Сейчас оно было абсолютно спокойным, но, к моему изумлению, яхта все же шла со скоростью 1,5 узла и в правильном направлении (заслуга «Миранды»), Как она умудрялась двигаться при таком штиле? Может быть, лаг дает неверные показания? Я решил проверить и через час снова вылез из каюты. За это время «Джипси Мот» прошла 2,5 мили.