Книга Черная сага - Сергей Булыга

– Ты ее не бойся.

И она приходила ко мне, поправляла мое одеяло и прибирала в моей горнице, и травы жгла, что-то шептала. А когда я болел, то она лечила меня. Я не любил ее – она была рабой. Но Хальдер говорил:

– Все женщины – рабы. Даже Макья. Ты же сам это сам каждый раз видишь на капище, как она даже сейчас боится Хрт.

И ключница меня тоже боялась, она ни разу не посмела мне перечить. Я говорил ей: «Уходи!» – и она сразу уходила. Я говорил: «Молчи!» – и она замолкала. И только один раз она меня ослушалась: я ждал, что она явится, я звал ее, молил, а она не приходила. Ушла – и унесла с собой тот страшный сон, в котором Хальдер, схватив нож, резал меня для того, чтобы я стал похожим на ярлича, которого обезглавил Мирволод. О, это был страшный сон! Он донимал меня, сушил, морил, меня водили к шептунам, меня лечили знахари, Хальдер чем мог задабривал кумиров, Хальдер выпытывал, что это такое творится со мной – а я молчал! Я думал, я вот-вот умру. И тогда ночью мне явилась ключница и успокоила меня, и забрала тот страшный сон, замкнула на волшебные ключи… и говорила: «Никому не верь, ты – ярл, ты найден на реке, а мальчик, который был так похож на тебя, умер в тот день, когда тебя нашли, Хальдер не трогал мальчика, не резал ему горло, Хальдер ушел вверх по реке искать тебя, а мальчик был на берегу, стоял, склонившись над водой, смотрел, смотрел, смотрел на воду – а после вдруг упал и умер». Вот что она тогда мне рассказала – и ушла, потому что уже рассвело. И я потом весь день был сам не свой, ждал, когда опять стемнеет и она опять придет, и тогда я расспрошу ее подробнее, я пригрожу – и она не посмеет скрывать, и тогда я, наконец, узнаю всё…

Однако больше я ее не видел. Напрасно я ночами ждал, не заскрипит ли половица, не раздадутся ли шаги и не мелькнет ли свет под дверью… Потом, уже зимой, когда я, осмелев, спросил, а где же ключница, Хальдер ответил, что она сбежала, и что он больше ничего о ней не знает. И еще очень сердито добавил, что и знать ничего не хочет. И я помолчал. Я же тогда многого еще не понимал. Это уже теперь, на корабле, увидев этот сон, я понял, кто она такая и кто я ей, и почему всегда, когда мне очень тяжело, мне снится сон, что будто я иду с ней вдоль берега, а берег высокий, крутой, вода внизу черна как ночь и так и манит к себе, манит, а она мне говорит: «Не бойся, ты же не один, ты же со мной!» – и держит меня за руку, ведет, с ней хорошо, спокойно, с ней легко, вот так бы спал и спал!..

Но разве тогда можно было заснуть? И я вставал и шел между скамьями, гребцы гребли, а Лайм ими командовал. А Сьюгред сидела и смотрела на воду, молчала. Она была очень грустна. И я должен был остановиться и сесть рядом с ней, обнять ее – и можно было ничего не говорить, ей бы и этого было достаточно…

Но я каждый раз проходил мимо. Я делал вид, что очень занят, что меня будто очень беспокоит великое множество совершенно никчемных дел и забот. А на самом же деле я очень внимательно смотрел по сторонам, потому что мне тогда опять стало казаться, что вот-вот из-за ближайшего поворота реки покажется тот самый поселок, в котором я родился. И я его сразу узнаю – я же не раз видел его! Правда, это было только во сне, думал я. А вот было ли это на самом деле? Что мне об этом говорила ключница? Она никогда не говорил мне о том, где я родился или кто мои родители. Она только однажды, и то в ту последнюю ночь, сказала, что я был найден на реке, рядом со мной лежал волшебный меч, который дался только Хальдеру, а остальные даже поднять его не смогли. А Хальдер легко его поднял! Потом поднял меня, посадил к себе на плечо – и так мы и пришли в Ярлград. И там все говорили, что я ярл и сын ярла. Так кто же я тогда на самом деле, откуда я взялся? Хальдер ушел, но так и не сказал, где он нашел меня. И забрал с собой меч. Потом забрал и ножны. На ножнах были письмена, но я не смог их прочесть, и Хальдер говорил, что это хорошо, что мне того, что там написано, лучше не знать. И ключница ушла, и тоже ничего не рассказала. И много лет с тех пор прошло, ее, должно быть, уже нет в живых. Как нет в живых и ее мужа, смерда. А если я действительно их сын, то Хальдер мог велеть, чтобы не только их, но и всех остальных в том поселке убили. А сам тот поселок сожгли! А что! Хальдер бывал очень крут! Ольми, и тот не смел мне ничего рассказывать о том, где и когда и как и почему меня нашли. Он говорил:

– Спроси у Хальдера.

А Хальдер говорил:

– Забыл. Давно все это было, ярл, сын ярла, господин. Да и зачем это тебе? – и улыбался.

И я за это приходил его убить – брал меч, рубил… а Хальдер оставался жив. И я смирился, ждал. Потом я все-таки убил его, нет, отравил, нет, отравил не я – посол. И что с того? Мне это разве помогло? Хальдер ушел, а я… Кто я? Ярл или смерд?

Но так ли это важно?! Я – это я, при мне мой меч, и он испытан многими, все, даже, Винн, остались им довольны. Кроме того, есть у меня любимая жена, есть сорок воинов, и есть корабль. И я иду туда, куда хочу, и все, что мне положено судьбой, приму. Пусть Хрт решает за меня! Так было исстари, и так есть и сейчас – мы лишь сражаемся, а побеждает тот, кто ему люб. Вот о чем я тогда подумал! И сразу успокоился, вернулся к Сьюгред, сел с ней рядом, и говорил ей добрые слова, и Сьюгред отвечала мне. И Сьюгред была счастлива!

Вечер настал – и мы причалили, и развели костры, и пировали. И мне, как и всем остальным, было весело. А после, когда все уже давно крепко спали, я всё никак не мог заснуть. Да я и не хотел того! Я чуял – лучше мне не спать, лучше не спать, лучше не спать. И я уже хотел было подняться…

Но тут я заснул. И мне сразу приснился сон, в котором я – как будто бы со стороны – увидел себя маленьким мальчиком. И на этот раз, в этом сне, я был совсем один, ибо уже не было рядом со мной ни Хальдера, ни Бьяра, ни моего отца, и я был уже не в хижине, как обычно, а стоял на берегу реки и пристально смотрел на ее медленное, завораживающе медленное течение.

Да, я тогда был маленьким мальчиком. Но в то же время я прекрасно понимал, что я давно уже не маленький, и я не смерд, а взрослый ярл, который совершенно точно знает, что все это ему только снится. Но он также знает и то, что это не простой, а вещий сон, и поэтому ему очень важно запомнить то место, на котором я сейчас стою, и тот поселок, где я живу, чтобы потом, когда он, взрослый ярл, проснется, он мог бы без труда отыскать эти места в той его жизни не во сне. И поэтому я, мальчик из вещего сна, желая помочь взрослому ярлу из яви, встал, отвернулся от реки и посмотрел вокруг, и стал запоминать, какой здесь берег и какие хижины, и сколько их, и где колодец, и где капище, и где мой дом. Мой дом был здесь же, рядом, в каких-то двадцати взрослых шагах от реки, а на его пороге я увидел ключницу, она приветливо махнула мне рукой, я ей махнул в ответ – и она улыбнулась мне и что-то сказала, но я не расслышал ее и снова повернулся к реке и стал также внимательно рассматривать противоположный берег, то есть опять запоминал, что там растет, какие там холмы и что там еще есть такое, что было бы полезно запомнить…

Как вдруг передо мной, прямо у самых моих ног, что-то блеснуло. Я быстро опустил глаза. Передо мной была вода, на ней сверкали солнечные блики. То есть все было как всегда. Но я внимательно смотрел, смотрел, смотрел на воду, я чувствовал, что мне сейчас должно открыться что-то очень, очень важное…