Книга Самозванец - Даниил Аксенов

– Эти клеветнические слухи, о которых мне сообщали ранее, еще ходят? – поинтересовался Миэльс. – Вы вешаете распространителей?

– Твое величество имеет в виду мерзкие сплетни и заведомо ложные измышления о том, что самозванца хотели отравить?

– Отравить! – вскричал король. – Если бы просто отравить! Отравить по моему приказу! Словно я, король, заплатил лично наемному убийце! Это же надо такое придумать!

– Немыслимо, – в один голос согласились Ненор и Толер.

– Вы схватили распространителей?

– Да, – снова одновременно ответили советники. – Они наказаны подобающим образом.

Советники сказали почти правду. Она заключалась в том, что по их приказу действительно кое-кто был схвачен и казнен. Но к распространению слухов этот несчастный не имел никакого отношения.

– Никто не верит в эти слухи, я надеюсь? – уже тоном ниже спросил Миэльс.

– Что ты, твое величество! – подобострастно произнес Ненор. – Твои подданные любят тебя. Они бьют палками каждого, кто осмеливается даже намекнуть на то, что самозванец – настоящий принц.

– Он – самозванец, – буркнул Миэльс. – И хватит об этом! Что у нас с войсками?

– Войска поступают непрерывно, твое величество. Приходят солдаты из всех крепостей. Но…

– Что «но»?

– Запасы продовольствия ограниченны. Мы стараемся увеличить их, чтобы подготовиться к осаде. К тому же нам вряд ли нужно столько солдат. Они совсем не проявили себя в предыдущих сражениях с самозванцем. Лучше рассчитывать только на ишибов…

– Ты что, идиот?! – рыкнул Миэльс на Толера. – Когда это солдаты бывают не нужны? В какой войне не нужны солдаты, я тебя спрашиваю?! Чем больше солдат, тем лучше. Это знает каждый.

– Прости, твое величество, – Раун заметно нервничал, поэтому уже не мог позволить себе более мягкие уговоры и увещевания. Время поджимало.

– Но если солдат будет нечем кормить… – впервые за много лет поддержал Толера Ненор.

– Сделай, чтобы было чем! – отрезал Миэльс. – Я спрошу с тебя! И с тебя!

– Офицеры прибывающих отрядов состоят из дворян, которые очень хотели бы повоевать, – казалось, не к месту вставил Толер.

– Правильно говоришь! – не понял намек король. – Повоюют сейчас. С мятежником. Они будут довольны!

Ненор непроизвольно взглянул на дверь. Он уже со дня на день ждал плохих новостей. Катастрофа приближалась.

К моменту выступления на столицу у Михаила прибавилось не только солдат, но и знамен. Теперь уже не один, а десятки флагов развевались над построенными перед воротами Сцепры войсками. На каждом из них был изображен такой же лев с крыльями, как и на первом знамени. Художники скопировали его совершенно точно. Лев с уродливыми крыльями нетопыря был лучшим из всех произведений Комена-живописца. И, как признался впоследствии сам автор геральдического шедевра, благодаря идее необычных крыльев ему удалось превзойти свои ранние детские рисунки.

– Нужно произнести напутственную речь перед войсками, – тихо напомнил Ферен-старший Михаилу. – Впереди большое сражение.

Тот кивнул.

Отделившись от толпы командиров, встав под расшитым золотом, развевавшимся на ветру главным знаменем, принц произнес свою первую речь.

– Солдаты! Друзья! – начал он. Перед его мысленным взором возникли все речи полководцев, о которых он когда-либо читал и слышал. – Многие годы наша страна находилась под гнетом узурпатора. Миэльс унаследовал трон после своего брата. Вы все знаете, при каких обстоятельствах. Но правда всегда восторжествует! Его правление было одним из самых неудачных. Страна в разрухе. Раниг склонил голову перед соседями, не дав ни единого большого сражения! Миэльс глуп и труслив. Такой не должна быть законная власть. С нашим приходом все изменится. Страна станет богатой и счастливой. А особенно будут счастливы те, кто пошел за мной. И их семьи тоже!

В таком пропагандистском стиле Михаил говорил еще несколько минут. По сути, его речь была построена на двух главных тезисах. Первый тезис: Миэльс несостоятелен как правитель и должен быть смещен немедленно путем вооруженного насилия. Второй тезис: все, кто примет в этом участие, будут не только щедро вознаграждены, но обретут новую счастливую и благодатную жизнь под сенью справедливости и закона. Это была идеальная речь, с точки зрения земного политика. Между тем, в отличие от многих политиков, принц тщательно следил за тем, чтобы не произнести ни слова лжи. Потому что Ферен-старший стоял рядом и вмиг бы ее почувствовал. Неизвестно, как бы он отреагировал, учитывая обстановку, но принц не хотел лишний раз расстраивать старика. Он даже получал какое-то особенное удовольствие от высказывания чистой правды публично, осознавая при этом, что у слушателей может сложиться совершенно иной образ этой правды, у каждого – свой. Возможно, такое ощущение испытывает ловкий адвокат, которому удается убедить доверчивых присяжных в невиновности своего клиента – матерого преступника. Или, например, проповедник, убедивший закоренелых разбойников предпринять благое дело.

Между тем речь имела большой успех. Дружные крики «ура!» подтвердили, что принцу верят, что принца любят и с нетерпением ждут от него исполнения обещаний. Впрочем, солдаты уже сейчас готовы были платить за будущие победы и завоевания. Платить, возможно, своей жизнью.

Незаметно подойти, а точнее, подбежать к Парму не удалось. Войска принца были встречены тревожными звуками труб и барабанов. Ворота были захлопнуты, а на стенах толпились лучники. Парм был готов к обороне.

– Интересно, сколько там солдат внутри? – спросил Михаил, находившийся вместе со штабом и армией на безопасном расстоянии от стен.

– Твое высочество, ты знаешь, что позавчера было девять тысяч, вряд ли за пару дней подошло больше тысячи, поэтому максимум – десять, – ответил Иашт. – Было двести пятьдесят ишибов. Значит, сегодня их не более трехсот. Ночью я предоставлю более точные цифры.

– А как насчет ворот? Сможешь их открыть ночью?

– Возможно. Но только не сегодня. Ворота охраняют ишибы. Сначала нужно заручиться поддержкой населения, организовать легкий бунт, и тогда можно будет под шумок открыть ворота.

– Никогда бы не поверил, если мне кто-нибудь раньше сказал, что я с тремя тысячами солдат буду штурмовать столицу с десятитысячным гарнизоном, – произнес Ронел.

– А я бы не поверил, если бы мне сказали, что я вообще буду штурмовать столицу, – улыбнулся Комен.

Михаил тоже мог перечислить многое из того, во что бы он ни за что не поверил раньше, но благоразумно промолчал.

– Вступим в переговоры? – спросил Ферен-старший. – Предложим им сдаться?

– Не уверен насчет переговоров, – ответил принц. – Во-первых, Миэльс на это не пойдет. А во-вторых, даже если произойдет чудо и он сдастся, что я буду делать с живым королем? Пусть даже и узурпатором.