Книга Джульетта - Энн Фортье

- Ей не очки нужны, - заключила Дженис, потешаясь над моим приступом самоанализа и глазами в кучку, - а новая голова.

- Не подумайте, что я меняю тему, - сказала я, потянувшись за сумкой. - Но не могли бы вы нам кое-что перевести? - Я подала маэстро Липпи текст на итальянском из маминой шкатулки, который уже несколько дней таскала с собой в надежде найти добровольного переводчика. Сперва я собиралась обратиться к Алессандро, но что-то меня удержало. - Это может оказаться небезынтересным для нас.

Маэстро взял листки и прочел заголовок и первые абзацы.

- Это, - сказал он не без удивления, - трактат «La Maledizionesul Muro», «Проклятие на стене». Довольно длинный текст. Точно будете слушать?

VI.II

Чума, чума на оба ваши дома!

Я из- за них пойду червям на пищу…

Проклятие на стене

Сиена, год 1370-й от Рождества Христова

Существуют малоизвестные легенды, участниками которых стали видные люди, поэтому дело замяли прежде, чем оно получило огласку. Наша легенда начинается со святой Екатерины, которая с раннего детства прославилась необычайными способностями. Калечные и увечные шли к ней со всей Сиены, и всех она исцеляла своим прикосновением. Став взрослой, Екатерина посвятила себя уходу за больными в лечебнице при Сиенском соборе Санта-Мария делла Скала, где у нее была маленькая келья с кроватью.

Однажды за святой Екатериной прислали из палаццо Салимбени. Придя, она заметила, что весь дом охвачен страхом. Четверо суток назад, сказали ей, здесь состоялось пышное венчание. Невестой была красавица Мина из рода Толомеи. Хозяева задали великолепный бал, ибо женихом был сын Салимбени и два семейства пировали вместе, празднуя долгий мир песнями и обильными возлияниями.

Но когда в полночь жених вошел в спальню невесты там не оказалось. Он спрашивал слуг, но никто ее не видел, и Салимбени встревожился. Что случилось с Миной? Сбежала ли она по доброй воле или похищена врагами? Но кто осмелится оскорбить благородных Толомеи и Салимбени? Немыслимо, неправдоподобно! Жених обегал весь дом, обыскал каждый закоулок, спрашивал слуг и стражников, но ничего не узнал. Мина не могла покинуть дом незамеченной, да и сердце молодого человека уверенно говорило «нет» подобному предположению. Он был красивым юношей с добрым сердцем, девушка никогда не убежала бы от него. В конце концов, молодой Салимбени вынужден был открыть правду отцу и тестю, и вскоре Мину уже искал весь дом.

Ее искали много часов - в спальнях, в кухне, даже на чердаке, - пока не раздалась утренняя песнь жаворонка. Тогда поиски прекратили. Но когда забрезжил новый день, старейшая женщина клана, монна Сесилия, спустилась в зал к горевавшим гостям, предрекавшим новую войну с теми и этими, послушала их и сказала:

- О, мои скорбящие господа, пойдемте со мной, и я найду вашу Мину. Ибо есть в доме место, где вы не искали, и чует мое сердце, что она там.

Монна Сесилия повела их вниз, в глубокое подземелье, где находились старинные казематы, и показала, что все двери были открыты хозяйскими ключами, связку которых невесте вручили во время брачной церемонии. Монна Сесилия сказала, что сюда не ходят много лет, боясь кромешного мрака. Старики, приглашенные на свадьбу, пришли в ужас, что юной невесте отдали ключи от этих тайных дверей, и спускались, распаляясь от злости и холодея от страха. Ибо они знали, что под домом Салимбени много мрака, что всякое происходило там еще до Великой чумы, и лучше это предать забвению. И они шли за старой монной Сесилией с факелами, все эти знатные, великие мужи, и не верили своим глазам.

Наконец они подошли к комнате, которая в старину служила камерой для наказаний. Старая монна Сесилия остановилась, остановились и все мужчины, и до них донесся слабый звук, похожий на чей-то плач. Заслышав его, молодой жених вбежал в камеру первым. Когда пламя факела осветило дальний угол пыточной, все увидели невесту, сидевшую на полу в тонкой голубой ночной сорочке. Она дрожала от холода и была так напугана, что завизжала при виде мужчин, не узнавая никого, даже своего отца.

Конечно, ее на руках отнесли наверх, в светлые комнаты, и завернули в шерстяную накидку, и дали ей воды и лакомств, но Мина только дрожала и отталкивала угощение. Отец пытался поговорить с ней, но она отворачивалась и не глядела на него. Наконец несчастный взял ее за плечи и ласково спросил:

- Разве ты не помнишь, что ты моя малышка Мина?

Но Мина оттолкнула его руки и сказала странным, чужим, мрачным как смерть голосом:

- Нет, я не ваша Мина. Меня зовут Лоренцо.

Можно представить себе ужас обоих семейств, когда они увидели, что Мина помешалась. Женщины начали молиться Деве Марии, мужчины - обвинять друг друга в том, они плохие отцы и братья и что они нашли бедняжку слишком поздно. Только старая монна Сесилия осталась спокойной. Она села рядом с Миной, погладила ее по волосам и постаралась снова разговорить.

Но Мина лишь раскачивалась взад-вперед и ни на кого не смотрела, пока монна Сесилия не сказала:

- Лоренцо, дорогой мой Лоренцо, я знаю, что они с тобой сделали!

И тогда Мина посмотрела на старуху и снова залилась слезами. Старая монна Сесилия обняла ее и так сидела долго-долго. Спустя много часов они уснули на брачном ложе. И теперь три дня Мина спит, и ей снятся сны, ужасные сны. Она будит весь дом своими воплями, поэтому оба семейства решили позвать святую Екатерину.

Выслушав эту историю, святая Екатерина поняла, что монна Мина одержима духом. Но она не испугалась. Она пришла и села на кровать молодой женщины, и провела там всю ночь, беспрестанно молясь, и к утру монна Мина очнулась и вспомнила, кто она.

И настала в доме великая радость, и все воздавали хвалу святой Екатерине, хотя она и бранила их за это, говоря, что хвалить должно только Христа. Но даже в этот радостный час монна Мина не была весела. Когда ее спросили, что ее тревожит, она ответила, что у нее есть послание от Лоренцо и она не сможет успокоиться, пока не передаст его. Можно представить, в какое уныние пришли домашние, когда молодая госпожа снова заговорила о вселявшемся в нее духе, однако сказали ей:

- Хорошо, мы готовы выслушать твое послание.

Но монна Мина не могла вспомнить послание и снова зарыдала. Все пришли в ужас. Неужели, шептались вокруг, она снова потеряет рассудок?

Но мудрая святая Екатерина вложила в руку монны Мины перо, обмакнутое в чернила, и сказала:

- Дорогая моя, пусть Лоренцо напишет свое послание твоей рукой.

- Но я не умею писать! - вскричала Мина.

- Пусть, - ответила святая Екатерина. - Зато Лоренцо умеет писать, и его рука будет двигать твоей.

Монна Мина взяла перо и некоторое время сидела, ожидая, чтобы ее рука двинулась, а святая Екатерина молилась за нее. Наконец монна Мина встала без единого слова, вышла из комнаты словно сомнамбула, и направилась к лестнице, и стала спускаться вниз, вниз, в глубокое подземелье, и все последовали за ней. И когда она пришла в каземат, где ее нашли, то подошла к стене и стала писать на ней пальцем. Пока она писала, мужчины подходили к ней с факелами и смотрели, что она делает. Они спрашивали ее, что она пишет, но монна Мина отвечала: