Книга Каникулы Рейчел - Мэриан Кайз

– От мороженого не рвет, – отрезала Бриджит.

– Разве? Я уверена, что еще как рвет. Впрочем, не имела случая проверить это. Да ладно, не все ли равно! Ты чем-то отравилась, и теперь похожа на скелет. Ты такая тощая, что к тебе подходят люди и говорят: «Бриджит, тебе надо немного набрать, а то ты выглядишь так, как будто только что из концлагеря».

– Здорово! – Бриджит от восторга замолотила пятками по постели.

– Да, люди о тебе шепчутся, и ты слышишь, как они говорят: «Она выглядит просто изможденной». Итак, мы идем на вечеринку, ты сто лет не видела Карлоса, и вот оказывается, что он здесь…

– Нет, – прерывает она, – только не Карлос…

– Почему? – удивляюсь я.

– Потому что с ним покончено.

– Разве? – я еще больше удивляюсь. – Но я не знала, что ты встретила кого-то еще.

– Я никого и не встретила.

– Тогда как же ты смогла с ним покончить?

– Не знаю, покончила и все.

– Ты меня пугаешь, Бриджит, – я посмотрела на нее, как будто видела ее впервые. – Знаешь, Клер всегда говорила: «Единственный способ покончить с одним мужчиной – найти другого». А ты больше ни с кем не спала, насколько я знаю.

– Неважно. И вообще, разве ты за меня не рада? – спросила Бриджит. – Разве ты не рада, что я больше не в разобранном виде?

– Ну да, конечно. Просто я несколько удивлена. Нет, я была не рада. Более того, мне стало как-то не по себе. Я просто не знала, что и думать: сначала это ее повышение на работе, потом разрыв с Карлосом…

Мы с Бриджит всегда были так похожи. Во всем, кроме отношения к карьере, то есть, я хочу сказать, что у Бриджит было какое-то отношение к ней. А в остальном мы примерно одинаково воспринимали окружающую действительность. Да, и еще в одной вещи мы с ней не сходились: во вкусах на мужчин. Наверно, именно поэтому наша дружба длилась так долго. Никаких столкновений интересов, никаких разборок на тему «Это я первая его заметила!». Ничто не могло разрушить нашу дружбу, длившуюся со старших классов средней школы.

Но теперь Бриджит вела себя просто загадочно. У меня в голове не укладывалось, как это она могла вот так взять и перестать страдать по Карлосу. Мне никогда не хватало духу самой отстать от мужчины. Мне всегда требовалась поддержка: чтобы появился следующий мужчина и унизил меня еще до того, как я осознала унижение, причиненное предыдущим.

Когда меня бросали, я сразу же начинала искать утешения. Обычно спала с кем-то новым. Конечно, я далеко не всегда сразу добивалась успеха, но, по крайней мере, старалась двигаться в этом направлении. И все же, я завидовала женщинам, от которых слышала:

– Когда меня бросил Алекс, я просто заперлась в четырех стенах и почти год ни на кого смотреть не могла.

Как бы я хотела тоже не мочь ни на кого смотреть! Потому что мужчины начинают сходить по тебе с ума, если видят, что ты к ним ничего не чувствуешь. И теперь Бриджит вдруг стала вести себя, как такая вот сдержанная женщина с разбитым сердцем. Да как она смеет говорить, что покончила с Карлосом, пока не нашла никого другого?

– Пойди принеси мне из холодильника чего-нибудь… покруче, – сказала она.

– А я и не знала, что Хеленка живет в холодильнике, – брякнула я, и мы обе расслабленно рассмеялись. – Не могу, Бриджит, – извинилась я. – У меня нет сил, я почти в обмороке.

– Ты, никчемная ленивая тварь! – выругала меня Бриджит, – когда приходит Люк Костелло «из семидесятых» со своей штукой наготове, силы у тебя откуда-то появляются.

Лучше бы она этого не говорила, потому что меня тут же пронзило острое желание, которое сейчас было совсем не ко времени, потому что я должна была увидеться с ним только через несколько часов. Внезапно все, что может произойти до этого времени, показалось мне заведомо скучным и бесполезным.

– Тебе что-нибудь принести? – спросила Бриджит, поднимаясь с кровати.

– Принеси-ка нам по пиву, – предложила я.

– Пиво кончилось, – крикнула она через некоторое время из кухни. По голосу я поняла, что она злится. У нее в последнее время так быстро меняется настроение. Что с ней такое, черт возьми!

Трахнуть ее нужно как следует, вот что. Это то, что всем нам нужно. Просто хотелось начать целую кампанию, шагать по улицам с плакатом: «Трахните Бриджит Ленехан!» или «Трахните лучшую девчонку Нью-Йорка!» Возможно, я возглавила бы демонстрацию от «Крутой телки» до «Болота», с криками в мегафон: «Так чего же мы хотим?» И толпа отвечала бы: «Чтобы трахнули Бриджит Ленехан». И тогда я орала бы: «А когда мы этого хотим?» И мне отвечали бы: «Прямо сейчас!»

– М-да, – злобно процедила Бриджит. – Пиво кончилось. Кто бы мог подумать!

– Я же извинилась, – крикнула я, и тут же тихо добавила, – сколько раз еще мне это повторить?

Я не высказывалась бы так смело, будь Бриджит в комнате. Открытая конфронтация ничего не дала бы. Мне всегда гораздо легче препираться с людьми, когда их нет рядом. Несколько самых удачных разборок в моей жизни у меня произошли с людьми, которые в тот момент находились в других странах.

– Послушай, Рейчел, – позвала Бриджит. – У нас ничего нет! Нам нужен был хлеб, диетическая кола, я имею в виду настоящую колу, а не ту дрянь, которую ты обычно пьешь, чтобы сбросить вес…

От ее злобного тона я вся сжалась.

– И еще бренди, кофе, сыр. И что, спрашивается, ты приносишь домой? Хлеб? Нет. Сыр? Нет. Что-нибудь еще из списка? Нет! Она, видите ли, возвращается с…

Судя по тому, что она начала говорить обо мне в третьем лице, дело плохо.

– …и что же она приносит домой? Ничего, кроме двадцати четырех банок светлого пива и пакетика «Доритос». Все было бы замечательно, если бы она купила все это на собственные деньги. На свои она может покупать сколько угодно пива!

Судя по голосу, она приближалась, так что я забилась под одеяло.

– А потом она все это выпивает за несколько часов!

Бриджит уже стояла в дверях, и я, честное слово, предпочла бы сейчас находиться в Северо-Корейском лагере, где допрашивают заключенных по двадцать три часа в сутки. Это и то лучше, чем то, чего я ожидала от Бриджит.

– Извини, – сказала я, потому что это было все, что я могла сказать.

Она проигнорировала эту реплику. Когда мне стало совсем невмоготу выносить такое напряжение, я вновь прервала молчание, осмелившись сообщить ей:

– Мне очень жаль, Бриджит.

На этот раз она удостоила меня взгляда. То есть мы уставились друг на друга, глаза в глаза. Мне трудно было прочитать по ее лицу, что она чувствует, но мысленно я умоляла ее простить меня. Я посылала ей сообщения: «Прости Рейчел! Она твой друг!» И, должно быть, сработало, потому что лицо Бриджит смягчилось. Воспользовавшись этим, я снова пробормотала: «Мне очень жаль». Я подумала, что вреда от этого не будет, а может, будет и польза.