Книга Сожаления Рози Медоуз - Кэтрин Эллиотт

– Не понимаю, о чем ты, – мягко проговорила она.

– Филли! – (Меня уже трясло.) – Я нашла их. – Она молчала. Я облизнула губы. – Послушай, – взмолилась я, – мне ты можешь рассказать. Мне можно доверять, я знаю, что ты сделала это ради меня, и мы вместе все преодолеем. Я помогу тебе, обещаю, но ты должна мне довериться, должна мне все рассказать!

– Я ничего не знаю ни про какие книги, – сказала она. Потом подошла к буфету и спокойно сняла с крючка ключи. Подбросила их в воздух, поймала и повернулась ко мне со странной улыбкой. – Не могу поверить, что ты это делаешь, Рози.

– Делаю что? – прокричала я. – Я ничего не делаю! Я просто нашла их, и все. И если ты втайне досконально изучила микологию, а потом решила помалкивать, чтобы это не показалось подозрительным совпадением в свете кончины твоего зятя, ничего страшного, давай просто выбросим эти книги, сожжем их вместе! Но ты должна признаться мне, Фил! Дай мне до тебя достучаться!

– Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь. Но в данный момент меня больше беспокоит папа. И я должна поехать к маме. Она в ужасном состоянии, у нее истерика, и ее можно понять.

– Я тоже поеду, – пролепетала я, вставая с места.

– Вряд ли это хорошая мысль, тебе не кажется? – Ее глаза стали как щелочки. – Мамочка наверняка думает, что отец поступает так из-за тебя, и она не то чтобы не права. Вряд ли она будет в восторге, если ты приедешь.

Она пошла к двери, но у выхода задержалась и обернулась.

– Послушай, – тихим голосом проговорила она. – Я знаю, что ты не ведаешь, что говоришь, Рози. Я знаю, что ты расстроена. Ты боишься, ты запуталась, и я тебя не виню, я могу понять тебя и простить, потому что… ты же сейчас не способна нормально соображать, не так ли? – Ее глаза на секунду встретились с моими; потом она перевела взгляд на свою маленькую дочь. – Пойдем, Хлоя. – Она взяла ее за руку и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.

Первым, что я увидела, вернувшись домой, была записка, висевшая на двери коттеджа. Я сорвала ее и прочитала:

«Я же сказал: ничего не предпринимать, ни с кем не разговаривать, никуда не ездить. Ты что, не можешь просто послушаться? Позвони мне, как только вернешься. Джосс».

Ах так, значит, ты так сказал, черт возьми? Ну извини, пожалуйста. Прости, что пока ты там ворковал со своей милой женушкой по межгороду о каком-то тупом контракте на книгу, я улизнула и попыталась очистить свое доброе имя! Только вот надо мной висит обвинение в убийстве! Я скомкала записку, ворвалась в дом и швырнула бумажный комок в противоположную стену, завопив: «ААААААА!» Айво был потрясен.

– Мамочка сердится, – благоговейно пролепетал он.

– Да, дорогой, или я буду сердиться, или вообще развалюсь на кусочки! Лучше уж выпустить агрессию, как думаешь?

– Да, – торжественно кивнул он. – Дай еще печенье.

– О господи, ты никогда не сдаешься! Нет, Айво, я лучше сделаю тебе вкусный бутерброд с сыром. Надо питаться правильно, а то заболеешь рахитом, и тогда тебя у меня точно отнимут! Занесут тебя в список голодающих детей, и социальная служба меня заест!

Я рухнула на диван и уставилась в одну точку. Звонить Джоссу не хотелось. Не сейчас, после разговора, который только что состоялся у меня с Филли. Ни к чему подливать масла в огонь. Ни к чему признаваться, что даже я теперь ее подозреваю. Я погрызла ноготь большого пальца и в отчаянии оглядела комнату. Здесь по-прежнему царил хаос после ухода моих друзей в синей форме, и мне пришло в голову, что пора бы прибраться, только вот сейчас мне вообще ничего не хотелось делать. Сейчас мне больше всего хотелось лежать в прохладной белой кровати в швейцарской клинике где-нибудь в горах и потягивать говяжий бульон. Я вздохнула. На коврике у входа лежала утренняя почта, покинутая и нераспечатанная. Наверное, вчерашняя почта тоже там: наверняка у меня не дошли руки ее вскрыть. Я устало поднялась на ноги и подняла письма, пока они не затерялись в беспорядке. Стоя на коврике, я просмотрела почту. Негусто. Пара каталогов одежды, конверт, сообщающий, что я могу выиграть суперприз, если не поленюсь открыть конверт, конечно. Я поленилась. Пара счетов… а вот кое-что интересное: бледно-голубой конвертик на бумаге «Базилдон бонд». Аккуратный, круглый почерк, адресовано мне. Я распечатала конверт и разгладила бумагу.

«Если вам нужна информация о Тиме Маквертере, приходите в свой дом на Меритон-роуд в два часа дня во вторник».

Подписи не было. Я перевернула листок. На другой стороне было написано: «Приходите одна».

Черт! – Я выронила записку и отскочила чуть ли не к дивану. Это что, издевательство какое-то, что ли?

Тут же, не тратя ни секунды, я взяла трубку и позвонила суперинтенданту Хеннесси в Оксфордшир. Ее не оказалось на месте, но дежурный сержант, услышав, кто я такая, немедленно дал мне номер ее мобильного телефона. Со мной обращаются как с особо важной персоной, мрачно подумала я и набрала номер; трубку взяли немедленно.

– А, миссис Медоуз, я как раз хотела с вами побеседовать.

– Правда? – Мое сердце опять заколотилось.

– Да. Я сейчас в Лондоне. Мы только что вышли из вашего дома.

– А. Да, разумеется. – Я и забыла, что она собиралась обыскать дом. – И что? – настороженно спросила я. – Нашли что-нибудь интересненькое?

– О да, даже очень интересненькое. Сказать, что?

– А у меня есть выбор?

– Вообще-то, нет. В вашей спальне мы обнаружили записку. Под подушкой. Текст такой. – Она прокашлялась. – «Я не буду молчать, любовь моя. Даже не надейся. Мы слишком сильно влипли. Возвращайся ко мне. С любовью, твой зайчик-попрыгун Тим».

Повисла тишина. Я таращилась на трубку.

– Что скажете? – спросила она.

– Вы не могли бы повторить, пожалуйста? – пролепетала я.

– Разумеется. – Она перечитала текст, на этот раз чуть более проникновенно. И добавила: – Кстати, мы проверили почерк. Записка подлинная.

Я онемела.

– Миссис Медоуз?

– Да?

– Вы меня слушаете?

– Да.

– Вы хотели что-то сказать?

– Нет, ничего.

– Ничего, да?

Эта женщина в совершенстве умела выражать сарказм, повторяя последнюю реплику собеседника и добавляя вопросительный знак.

– Ничего, кроме того, что это явный подлог. Как я и говорила, мы с мистером Маквертером почти не знакомы. Я видела его всего пару раз в жизни. И он уж точно никогда не был моим любовником. По какой-то причине он пытается доказать обратное.

– Я бы хотела с вами согласиться, миссис Медоуз, но проблема в том, что последние несколько недель он находится у нас под замком. И подбросить эту записку в ваш дом он не мог просто физически.

– Значит, это сделал кто-то еще.