Книга Украли солнце - Татьяна Успенская

— Не чудом, её Влад спас. Увидел — за ней бегут двое, отвлёк их внимание на себя, помчался в другую сторону, они — за ним. Она же своим умением видеть нашла ход сюда. Но была не в себе. В магазине устроили облаву, всех забрали. Заперли в холодное помещение, били, пытались что-то выведать. Как умудрилась бежать, не помнит.

— Спасибо вам. Когда же кончится этот ужас?

— Что ещё помнишь, Регина? — спрашивает Жора.

— Нас выволакивают из квартир, привозят куда-то. Спим на полу. Я всё молилась, чтобы Марика выжила! Счёт времени потеряла. А потом аппарат поднесли к носу.

— Она тосковала о тебе! — говорит Магдалина. — Нам передала всё, чему ты её научила. Мы очень любим Марику. А чем ты хотела бы заниматься здесь?

— Могу рассказать, что знаю. Это нужно?

— Ещё как! Новому поколению!

— Что ещё помнишь? — спрашивает жадно Жора.

— Лицо дочки. Открываю глаза и живу снова: она со мной! За руку меня держит. И через руку… в общем, всё понятно, что через руку… мы с ней вместе. Я теперь сильная. Хочу работать. Только приказывай, что делать!

Жора засмеялся.

— Сейчас только разговаривать. Вспомнить каждый день от рождения до этой минуты, понятно? Вот список людей, которые по очереди будут с тобой и Наумом разговаривать.

А через неделю Жора передал обоих Владу.

— Учти, сразу не давай полную нагрузку. Ясно?

Влад засмеялся.

— Чего уж тут не ясно! Сколько времени провалялись без движения, сразу могут сердце сорвать. Не волнуйся!

Жора сиял, как именинник, и всё хвастался Лере:

— Представляешь себе, что Роберто с Марикой сделали! Понимаешь, какую фиту показали Будимирову? Большую и жирную! Не думай, что она — единственная. Это только начало. Видишь, что происходит на наших с тобой глазах! История!

Лера видела и тенью ходила за Жорой, исполняла все его приказания.

— Ты прикидываешься покорной овечкой, моя девочка, — услышала как-то Магдалина, — а на самом деле ты меня перетряхнула всего, лампочки во мне засветила. Я теперь горю. Ночью проснусь и трогаю себя: неужели правда, что ты есть?

— Я не овечка, Жора, я твоя ученица. Как думаешь, смогу делать операции?

— Ещё как! Я тебе все секреты открою.

Магдалина старалась ни на минуту не оставаться одна. Бежала от одного и того же кошмара: к её мальчику, Адрюше, Гише в любую минуту подъедет, как к Любиму, Науму и Регине, аппарат. Страх прежнего Наума и маленького Джуля спрессовался в ней. Немедленно выбросить, иначе исходящие от него токи ослабят тех, за кого она так боится! «Господи, помоги!» — молила она. И загружала себя работой.

В одну из минут слабости, когда она в своей комнате билась с собой, к ней постучали. И тихо, один за другим, вошло несколько человек. Сесть было некуда, и они стояли перед ней, внимательно на неё глядя.

— Мать, — сказал, наконец, Ганя, — ты от нас скрываешь то, что тебя беспокоит, и мы больше терпеть этого не хотим.

— Ты знаешь, как мы спешим выполнить задание Апостола: готовим людей вместо роботов в цеха, отрабатываем дыхание и каждое движение… — говорит Влад.

— Мы торопимся, делаем люки, — улыбается Ив. — Уже сорок готово. Работаем и с подземными улицами: почти каждый большой дом теперь связан с нами, и мы, когда нужно, можем оказаться в любом из них, не выходя наверх. И почти все пути уже связали с дорогой в Храм. Мы очень стараемся, мать! — говорит Коля. — А ты должна быть с нами откровенна.

И она сказала им о своём страхе.

— Мы знаем о передвижениях Джуля. У нас связь с Корой и Полем.

— Выйдете в город, вас тоже могут превратить в роботов.

— Разве мы только что вылупились? — усмехается Коля. — Мы соображаем.

— Мы же, мать, твои дети, глупостей не делаем.

Она переводит взгляд с одного на другого.

— Ты сама учила нас: бояться нельзя, передаётся тем, о ком беспокоишься.

— Теперь конкретно. Сегодня утром нам удалось отправить в Храм четырёх бойцов, — говорит Троша. — И через час отсылаем четырёх наших во главе с Колей на верхний этаж.

— Апостол просил подождать! — говорит она. — Будимиров раскроет вас, не пощадит.

Коля склонился к ней, улыбнулся.

— Ты совсем скисла, да? Не надо. Пятый — с верхнего этажа. Охраняет Будимирова. Обещает помогать!

— А если сразу передаст вас Будимирову?

— Что значит «передаст»? У него есть свои проблемы. Будимиров однажды наказал его, парень не простил. Память, она ведь руководит нами, так? А нам нужны свои люди непосредственно около Будимирова, так?

— Надеюсь, вы не применили к нему силы?!

Троша театрально взмахнул руками:

— Я же, мать, могу и обидеться. Разве это похоже на нас? Нет, мать, всё добровольно: мы с ним поговорили совсем по-человечески.

— Ты же хочешь этого, мать?! — спросил Коля. — Если вдруг твой сын или… Апостол попадёт к нему в лапы, тут и мы! Правда, ребята?

— Успокаивайся, мать. Ты же знаешь, мы эту идею вынашиваем давно, подготовились хорошо!

— Но там же не только тот парень, которого Будимиров обидел, там и верные его слуги! Если Колю раскроют… представляете, что с ним сделают?!

— Что ты паникуешь, мать? — засмеялся Ганя. Он поднимает кверху палец и торжественно произносит: — У нас есть шприцы с препаратом. Марика дала. Только подступись к кому-нибудь из нас.

— Но вас могут застрелить! Не успеете…

— Могут, мать! И кирпич может свалиться на голову. Это уж как Бог решит, мать! Давай-ка приходи в себя. Тебе кажется, тыла у тебя нет сейчас. Есть. Мы — твой тыл, мать!

— Ты не забыла, завтра у нас спектакль? Ты уже две репетиции пропустила!

— Сначала ощупью мы жили, не понимали, а теперь мы — сила, мать… не бойся, сделаем всё, что от нас зависит… — Коля первый вышёл из комнаты, за ним остальные.

Как только закрылась дверь, она взяла в руки телефон.

— Пожалуйста, позвони мне, Адрюша! — зашептала. — Пожалуйста, позвони.

И, как часто уже бывало за эти годы, он позвонил.

— Ты волнуешься, моя девочка? — спросил тем голосом, которым говорил с ней в первую встречу.

Пропали вопросы, что хотела задать ему. И сразу же поднялась со дна обида, перехватила дыхание. Как он мог не выполнить её просьбу и не прислать к ней Джуля? И сам всё время на краю. Тут же резко осадила себя: значит, не мог, ему виднее!

— Что же так много разного в тебе бушует! — сказал тихо Адриан. — Пожалуйста, успокойся.

— Я… насчёт роботов… Лучшие ребята придут в цеха. Они-то — без оружия… а ведь их будут расстреливать в упор.