Книга Мой милый плут - Элис Дункан

Конечно, с противником поумнее с помощью шляпки, может быть, и не справишься, но если учесть, что Лютер – законченный кретин…

Чарли пришпорил своего скакуна, подлетел к Лютеру и изо всех сил рубанул шляпкой по его пустой башке. Лютер охнул, потерял равновесие и на полном скаку рухнул на землю, приложившись к ней, словно куль с мукой, – и звук был такой же, и пыли поднялось столько же.

Чарли даже не обернулся. Он не сомневался, что если Лютер и поднимется на ноги, то не скоро. Лошадь Лютера, оставшаяся без седока, некоторое время пыталась соревноваться в скорости со скакуном Чарли, но быстро поняла, что дело это безнадежно, и отстала, свернув в сторону, туда, где среди камней виднелся островок зеленой свежей травки.

– Одри! – кричал, привставая в седле, Чарли. – Одри, держись!

Она продолжала сопротивляться. Чарли хотелось крикнуть, чтобы она успокоилась и ждала помощи, да разве докричишься, когда ветер свистит в ушах и копыта грохочут по каменистой дороге? Тем временем стало четко видно лицо Гарланда, и по его выражению было понятно, что нервы у преступника на взводе.

Одри извивалась всем телом, словно змея, и как змея пыталась обвить, сковать тело Гарланда, лишить его подвижности.

Наконец Одри удалось принять такое положение, в котором одна ее рука могла дотянуться до груди Гарланда, и она не раздумывая принялась колотить своего врага… Тут и вторая рука Одри обрела некоторую свободу и немедленно потянулась к кобуре Гарланда. Ухватила пистолет за барабан и, не имея возможности дотянуться вверх, изо всех сил ахнула Гарланда по коленной чашечке. Бандит дико заорал и дернулся в седле.

– Да пропади ты пропадом, ведьма! – донесся до Чарли дикий вопль, и он понял, что терпение Гарланда лопнуло.

То, что произошло в следующие несколько секунд, будет помниться Чарли всю жизнь, до самой смерти. Он пришпорил скакуна и поравнялся с Гарландом именно в ту секунду, когда тот собирался на всем скаку вышвырнуть Одри из седла.

– Одри! – закричал Чарли, перехватывая поводья в одну руку и протягивая вторую Одри. – Прыгай, Одри! Держись за меня!

Это был невообразимый трюк, но ей каким-то чудом удалось его проделать. И скакун, надо отдать ему должное, подыграл им просто превосходно. Он словно понял, что от него требуется, и уравнял свою скорость со скоростью лошади, на которой сидел Гарланд. Еще секунда, и Одри, наклонившись вбок, ухватилась за руку Чарли, и тот перетащил ее в свое седло.

В последний момент Одри на прощание взмахнула ногами и с такой силой ударила ими в бедро Гарланда, что на этот раз он не удержался в седле и свалился на придорожные камни.

Скакун Чарли притормозил, а вскоре и вовсе остановился. Одри сидела, прижавшись к груди Чарли, и плечи ее мелко дрожали. Чарли бережно прижимал девушку к себе, словно она была тем спасательным кругом, благодаря ко-торому он надеялся уцелеть в бушующем вокруг него море по имени Жизнь.

Спустя какое-то время Чарли спустился на землю, не выпуская Одри из рук, и только тогда поставил девушку на ноги. При этом он продолжал обнимать ее и тихонько покачивался вперед-назад, приговаривая:

– Ну, ну, все хорошо, все кончилось. Как ты, родная моя?

Одри резко высвободилась из его объятий и неожиданно холодным голосом сказала:

– Отвезите меня назад в город, Чарли.

Чарли с тоской заметил, что Одри при этом старается даже не смотреть в его сторону. Увы, она по-прежнему ненавидит его, и скачки с препятствиями ничего не изменили в их отношениях.

Одри же тем временем промокнула навернувшиеся на глаза слезы и вскользь подумала о том, как она выглядит – растрепанная, грязная, с всклокоченными волосами…

А впрочем, не все ли равно!

После пережитого нервного возбуждения на нее навалились усталость и апатия. Все тело ее болело после драки с Гарландом – каждая косточка, каждый мускул. Губы Одри пересохли и потрескались.

Одри еще не осознала до конца ни ту опасность, которой подвергалась, ни свое чудесное освобождение от нее. Только одно она знала совершенно точно: больше всего ей неприятно то, что ее освободителем, ее рыцарем оказался Чарли. Лучше бы это оказался любой другой – мало ли на земле мужчин, в конце-то концов!

– Одри, прошу, позволь мне…

– Нет! – резко прервала его Одри, чувствуя, что еще немного, и она разрыдается. – Нет! – повторила она. – Отвезите меня в город.

Чарли выглядел таким несчастным, таким потерянным, что сердце Одри невольно сжалось. Ей вдруг стало безумно жаль этого лгунишку.

Чарли тяжело вздохнул и заметил:

– Полагаю, нам следует прихватить с собой и этих, – он кивнул в сторону неподвижных тел Лютера и Гарланда.

Одри молча кивнула в ответ и отвернулась.

… Обратный путь показался Чарли просто бесконечным. За все это время Одри не сказала ему ни слова, если не считать нескольких коротких “да” или “нет” на все его попытки заговорить с нею. Они с Одри возвращались в Розуэлл на скакуне, которого увел от коновязи Чарли, а на буксире у них тащились два всадника. Гарланд и Лютер возвращались туда, откуда совсем недавно вышли на свободу – в городскую тюрьму. Связать Гарланда не составило больших усилий. Гораздо больше пришлось повозиться с Лютером – когда Чарли и Одри нашли его, он оказался совсем невменяемым и никак не мог понять, что же такое с ним происходит. Они подняли его, словно куль, и безо всяких церемоний приторочили к седлу.

Чарли молча тащил на поводу пару лошадей с бандитами, Одри также молча сидела в седле впереди него. Тишину прерывал только негромкий стук копыт да пофыркивание лошадей. Чарли чувствовал себя уничтоженным, раздавленным, стертым в порошок.

Когда они вернулись в город, улицы были все еще пусты – горожане продолжали веселиться в парке. Неужели прошло так мало времени с той минуты, когда он увидел лежащую на тротуаре шляпку Одри? Чарли просто самому не верилось.

Они остановились возле городской тюрьмы. Чарли соскочил с седла, помог Одри спуститься на землю.

– Одри, ты не хочешь поговорить со мной? – безнадежно спросил Чарли.

– Нет, мистер Чарли Уайлд, – равнодушно ответила она. – Не хочу.

Одри посмотрела наконец в глаза Чарли. О боже, лучше бы она этого не делала! Теперь у Чарли пропала последняя надежда.

Одри резко повернулась и, не оглядываясь, пошла прочь. Чарли с тоской смотрел ей вслед, чувствуя себя самым несчастным человеком на свете. Одри дошла почти до конца улицы и – тут Чарли захотелось протереть глаза – свернула в католическую церковь, к отцу Бернардо.

“Интересно, что она забыла там?» – подумал Чарли.

Ему захотелось пойти и посмотреть, что же станет де-лать Одри в католической церкви, но тут он с досадой вспомнил о том, что у него на привязи болтается пара бежавших из тюрьмы разбойников.