Книга Благословенный камень - Барбара Вуд

Пока они снимали с полок новенькие пивные кружки, через открытое окно до них долетали восхитительные ароматы — скворчащих на огне свиных отбивных, тушеной капусты, жареной картошки, свежеиспеченного хлеба — это фрау Рот готовила полдневную трапезу. Катарина знала, что ее не пригласят — фрау Рот не отличалась щедростью. Но Катарина и не стала бы с ними обедать, когда ее мать сидит дома сидит на сыре и яйцах. Время от времени довольный клиент расплачивался с Изабеллой Бауэр колбасками и картошкой, которые она старалась растянуть так, чтобы им с Катариной хватило на неделю. Но хлеба было вдоволь, хлеб у них был всегда, а так как им повезло и жили они над пивоварней, а владелец здания герр Мюллер был без ума от матери Катарины, у них всегда было пиво.

— Эти отправятся в Италию, — сказал Ганс, расставляя высушенные кружки в печи для обжига. От Катарины не скрылась нотка благоговения и мечтательности, когда он произнес «Италия», потому что Ганс страстно желал посмотреть мир. Для Катарины же мир ограничивался Бадендорфом, площадь центрального рынка которого была украшена фонтаном и окружена с двух сторон магазинами и домами с наполовину деревянными фасадами; на третьей стороне стояли пивоварни; а на четвертой была ратуша — ее парадная дверь находилась на втором этаже, и к ней вела лестница, убиравшаяся в случае опасности; рядом с ратушей стояла церковь, выстроенная в романском стиле и восходившая к пятому веку, фундамент которой, по слухам, закладывали еще древние римляне. Базарная площадь была местом проведения ежегодных праздников, свадеб, празднеств, местом сбора торговцев фруктами и овощами, изредка там разыгрывались мистерии. И, по мнению Катарины Бауэр, Бадендорф и был всем миром.

Она не знала, что находится за излучиной реки, в конце дороги и по ту сторону гор, да ей это было и неинтересно. Она ничего не слышала о коронации короля Карла V, состоявшейся совсем недавно в городе Аахен, и о том, что это было крупнейшее подобное событие со времен Карла Великого. Она также понятия не имела о том, что другого человека, августинского монаха по имени Мартин Лютер, заклеймили как еретика за распространение опасных идей и что его протесты распространяются по всей Европе с молниеносной быстротой благодаря весьма своевременному изобретению еще одного человека, Иоганна Гуттенберга. Катарина Бауэр знала лишь о том, что есть этот город, этот лес, этот замок да жители Бадендорфа. И этого ей было вполне достаточно.

Их пальцы соприкоснулись, когда Ганс взял у нее из рук пивную кружку, и она заметила, как у него порозовели щеки. Щек Катарины румянец не коснулся, потому что любовь, которую она испытывала к юноше, была вовсе не «пламенная», как она думала. Она даже не была уверена, существует ли на самом деле любовь, воспеваемая в песнях, поэмах и романтических историях. Главным для нее были нежность, привязанность и стремление опереться на чье-то плечо. Она знала Ганса с детства, их любовь росла вместе с ними, и, когда его родители стали поговаривать о свадьбе, Катарина сочла вполне естественным, что они и дальше вместе пойдут по жизни. Она знала, что они будут идеальной парой, потому что Катарина станет самой лучшей швеей в Бадендорфе, а Ганс унаследует знаменитую мануфактуру Ротов по производству пивных кружек.

Несколько столетий назад слишком жаркие весны вынудили римлян переехать в эту область. Здесь и обнаружили глину, идеально подходящую для изготовления гончарных изделий. И Бадендорф прославился своими пивными кружками. Для того чтобы изготовить такую кружку, брали горсть сырой глины, придавали ей форму, вырезывали, вручную раскрашивали, потом обжигали и покрывали глянцем. Для того чтобы высушить глину и придать ей нужную прочность, кружки в течение нескольких часов сушили на воздухе в специальной сушильне, а потом ставили в печь для обжига. Весь процесс изготовления занимал несколько дней и требовал большого терпения. В этом и заключался секрет кружек Рота: чем медленней испарялась из глины влага, тем прочнее получалась кружка. Поэтому кружки Рота пользовались спросом по всей Европе и даже за ее пределами. А это означало, что однажды Ганс станет очень богатым человеком. Тогда Катарина сможет купить для своей матери большой дом и сделать так, чтобы ей больше не приходилось работать.

Катарина с Гансом выполнили свою утреннюю работу и прошли в мастерскую, где к новой партии обожженных кружек приделывали оловянные крышки.

Два столетия назад врачи выяснили, что чуму разносят мухи, и поэтому, чтобы избежать распространения болезни, был издан закон, согласно которому все напитки нужно было держать в закрытой посуде. Проблема заключалась в том, что необходимость снимать крышку портила все удовольствие, потому что приходилось держать кружку обеими руками. Нужно было что-то придумать, чтобы по-прежнему можно было держать кружку одной рукой, — так появились крышки, прикрепленные на шарнирах, так что люди держали кружку одной рукой и при этом не нарушали закон.

Пока Катарина помогала двум кузинам Рот щипать тяжеленный ворох соломы для упаковки кружек, Ганс подошел к ней сзади, обнял за талию и прошептал что-то на ухо. Катарина захихикала и выскользнула из его объятий, притворяясь, что ей по нраву эти игры. Но втайне она надеялась, что, когда они поженятся, он будет прикасаться к ней как можно реже.

Только она собралась сказать, что ей уже пора и что ее ждет мать, как они услышали крик. Кто-то отчаянно звал Катарину по имени.

Она вышла и увидела, что через площадь бежит Манфред, сын пивовара, и размахивает руками, как ветряная мельница.

— Катарина! — орал он. — Быстро собирайся! Там беда! Твоя мать…

Катарина бросилась бежать. Манфред бежал рядом. Он сильно запыхался.

— Она стояла как раз позади фургона с пивом, когда лошадь вдруг понесла! С повозки скатился бочонок. Прямо на твою мать. Там с ней арабский врач.

Катарина про себя возблагодарила Господа за это. Этот старый врач — самый надежный человек в мире.

Доктор Махмуд бежал из Испании двадцать восемь лет назад, когда королева Изабелла выслала оттуда всех мавров. Он как раз был на севере — закупал снадобья — когда до него дошли слухи, что всю его семью вырезали и ему опасно возвращаться в Гранаду. Он странствовал по Европе целый год, пока не нашел это райское местечко, Бадендорф, где Изабелла Бауэр, которая знала, каково это — быть чужим в чужом городе — проявила к нему доброту и многое сделала для того, чтобы горожане приняли его.

И сейчас доктор Махмуд был первым человеком, которого увидела Катарина, войдя в открытую дверь своей комнаты над пивоварней — его старческую фигуру, завернутую в покрывало, с тюрбаном на белой голове. Монах нищенствующего ордена Пасториус, молодой религиозный брат, косолапый и тщедушный, стоял в углу и молился. Увидев мать, лежащую в кровати без сознания, с окровавленной повязкой на лбу, Катарина бросилась к кровати и упала на колени.

Изабелла Бауэр считалась лучшей швеей Бадендорфа и окрестных деревень, ей было тридцать восемь лет, и, хотя ее жизнь была полна трудностей и лишений, она хорошо сохранилась. Теперь же, лежа с закрытыми глазами в смертельной коме, она выглядела еще моложе, морщины — печать лет и забот — разгладились, цвет лица был бледный и ровный.