Книга Скитальцы - Кнут Гамсун

Неужели? — сказал он и пошёл за ней.

Девочка весело объявила: Мама, я нашла его наверху, под самой крышей, ха-ха-ха!

Лувисе Магрете, верно, кое о чём догадалась, она ласково объяснила дочке, что Эдеварту надо о многом подумать, оставь его в покое. Иди сюда, Эдеварт, садись на моё пальто, сказала она и постелила пальто.

Почему он не мог остаться её покровителем и помощником до последней минуты? Сердце его разрывалось от боли, трудно навсегда расставаться с ней, не случайно она была его первой и единственной настоящей любовью, и, конечно, в ту минуту ему больше всего хотелось последовать за ней до самой Флориды, но у него не было на это денег.

Понимала ли она это? Бог знает. Ты такой бледный! — сказала она и взяла его за руку.

Мне что-то неможется, ответил он.

Я вижу.

Будь у меня сейчас что выпить...

А разве здесь нельзя достать?

Нет-нет. Да оно и не поможет. Лувисе Магрете... Лувисе Магрете... Лувисе Магрете... бормотал он, словно во сне, и качал головой.

Она тоже побледнела и была растрогана, ей хотелось утешить его, помочь ему. Ты слишком плохо себя чувствуешь, чтобы ехать с нами, вдруг сказала она.

Просто мне немного не по себе, всё это свалилось так неожиданно.

Я вижу, заботливо сказала она. Тебе лучше вернуться домой и лечь в постель.

Мне стыдно.

Нет-нет, не говори так. Мы будем в Доппене уже завтра вечером.

Эдеварт вздрогнул и отвернулся: Да, но без меня!

Чтобы утешить его, ей пришлось приободриться самой, она обещала писать ему. Ведь я так люблю тебя, сказала она ему в последнюю минуту, я никогда никого так не любила, помни это.

Однако это нам не помогло, мы всё равно расстаёмся.

Но послушай, продолжала она, как ни в чём не бывало. Я не знаю, понравится ли мне там, может, и нет, и тогда я вернусь к тебе. Я почти уверена, что так и будет. Или ты приедешь ко мне. Кто знает!

Всё возможно. Он немного оживился.

Вот видишь! Мы же расстаёмся не на всю жизнь. Плохо только, что тогда я для тебя буду слишком стара.

Ты? Стара для меня? Да я гораздо старше тебя!

Да-да, знаю. Я верю, что мы с тобой скоро встретимся. Счастливо тебе добраться до дому!

Нет, сказал он, ему было стыдно, я всё-таки попытаюсь поехать с тобой.

Она сказала, что думала: Не надо, Эдеварт, так будет хуже для нас обоих. Боюсь, мне в дороге станет нехорошо.

Кто едет с пароходом, спускайтесь в лодку! — громко крикнул экспедитор.

Пароход пришёл и уже подал сигнал к отправлению. Началась суматоха, люди хватали свои вещи, Лувисе Магрете и Эдеварт быстро пожали друг другу руки, времени на поцелуи уже не осталось. Но где же Хобьёрг? Где только бегает этот ребёнок? Хобьёрг! — крикнула Лувисе Магрете. Я здесь! — откуда-то снизу откликнулась Хобьёрг. Эта девочка не теряла времени даром, спустившись в лодку экспедитора, она огромным ковшом вычерпывала из неё воду, шляпа висела у неё за плечами. Ох уж этот ребёнок! Хобьёрг была оживлённа, и пассажиры, глядя на неё, невольно улыбались...

Эдеварт возвращался домой в своей лодке. На душе у него было скверно: Лувисе Магрете даже не упомянула о деньгах на дорогу, он тоже промолчал, лицо-то он сохранил, но не больше. Он возвращался домой. Что сказал бы Август, будь он на месте Эдеварта? Плюнь, всё образуется! Эдеварт понурился. Но всё как-то обходится. Шли дни, шло время. Он получил письмо от Лувисе Магрете: она уезжает, но непременно вернётся, писала она. Письмо было доброе и нежное, она очень спешила и излагала свои мысли не совсем связно, но это было так похоже на неё. Благослови её Бог, она не сбежала от него потихоньку, вспомнила о нём и хотела ему добра, но этого не получилось. Ты только послушай! Ромео опять очень обрадовался Хобьёрг, надарил ей всяких подарков и не хотел отпускать её, а потом пришла сама мадам Кнофф и спросила, нельзя ли Хобьёрг остаться в Норвегии, она жила бы у них и ни в чём не нуждалась. Разумеется, Лувисе Магрете ответила согласием, она сразу подумала об Эдеварте, тогда бы он был не так одинок, но, думаешь, эти люди проявили воспитанность и пригласили её в дом? Как бы не так! Если они хотели получить её разрешение в таком важном деле, они должны были оказать честь и ей, матери, так нет же, и после такого обхождения они ещё ждали, что она оставит им своего ребёнка, свою плоть и кровь! Мало того, заполучи они Хобьёрг, они, скорее всего, уже никогда не отпустили бы её, а когда она вырастет, Ромео женится на ней и бедный ребёнок уже не сможет поехать посмотреть мир. Нет уж, благодарю покорно! Что скажешь, Эдеварт, может, мне следовало согласиться? Решение я предоставляю тебе. Но я серьёзно опасаюсь, что, если ты приедешь и захочешь повидаться с ней, на что ты имеешь полное право, они не допустят этого, Кноффы такие гордецы, они словно боги по сравнению с нами, смертными, о хорошем воспитании они и понятия не имеют, а я повидала куда больше, чем они... Здесь, в Доппене, без тебя слишком пусто и уныло. Надеюсь, ты благополучно доехал до дому, ты был такой бледный. За Хобьёрг и за меня не беспокойся, мы быстро добрались до Доппена, Андерс Воде отвёз нас туда на лодке, он же помог нам всё привести в порядок, но не бойся, я ни минуты не думаю об Андерсе Воде, его я могла бы заполучить ещё в Америке, когда они все были влюблёны в меня, но я никогда не дала ему даже намека. Верь мне, когда я говорю, что никто никогда не встанет между тобой и мной... В Доппене я оставила тебе кое-что из съестного, взяла только то, что могло испортиться, и прибрала после нас. Кольца своего я больше не ношу и оставляю его тебе в ящике стола; носить его ты, правда, не сможешь, но подари его Поулине от моего имени... Завтра мы уезжаем отсюда, не беспокойся за нас, я много ездила, столько раз пересаживалась с поезда на поезд, и днём и ночью. А сейчас — до свидания, это ведь не на всю жизнь, вскоре я снова напишу тебе...

И ни слова о нашедшемся муже.

Шли дни. Эдеварт с тревогой ждал возвращения Йоакима из Кве-фьорда, встречаться с ним Эдеварту не хотелось. Он был так убит горем, так несчастен, что прятался от всех. Поулине, потеряв терпение, без конца напоминала ему о товарах, которые всё не приходили: где они застряли, список был такой длинный, почему не приходит сообщение, что они прибыли, что случилось? Эдеварт сказал, что поедет на юг и там всё разузнает; забрав из кассы все деньги, он уехал.

Само собой, что, кроме Доппена, ехать ему было некуда, там он съел бы оставленную ему провизию, а потом снова сидел бы и разглядывал свои руки.

Однако Эдеварт не успел уехать в Доппен, на пристани Кноффа его остановил Август. Значит, ты не уехал в Америку? — спросил он.

Нет, честно ответил Эдеварт, не нашёл денег на дорогу.

Август кивнул головой: Понимаю!

Я ничего не смог продать в Поллене, там ни у кого не осталось даже жалкого шиллинга. Конечно, кое-что мне должны, но я не получу этих денег, пока уфутенец не рассчитается с сушильщиками. Да он и сам задолжал мне немало.