Книга Белая гардения - Белинда Александра

Мне показалось, что Бетти довольно смешно сострила, но Ирина вспыхнула.

— Виталию нужно будет починить свой «остин» до приезда Розалины, — заметила я. — Можно будет свозить ее на Блу Маунтинз.

Бетти закатила глаза.

— Виталий возится со своим «остином» с того дня, как я взяла его на работу, но до сих пор так ни разу и не выехал из гаража! Пожалуй, лучше организуйте экскурсию на поезде.

— Как думаете, мне удастся найти бабушке квартиру где-нибудь неподалеку? — поинтересовалась Ирина у Бетти. — Времени осталось не очень много.

Бетти поставила тарелку с запеканкой в духовку и включила таймер.

— У меня есть другое предложение, — оживленно произнесла она. — Внизу есть одно помещение, которое принадлежит мне. Я там храню вещи. Но это вполне нормальная комната, да и места там много. Если она вам понравится, я оттуда все уберу.

Она потянулась за кувшином, который стоял на буфете, и выудила из него ключ.

— Сходите туда с Аней, пока готовится обед, сказала Бетти, вручая ключ Ирине.

Мы с подругой сбежали вниз на первый этаж и по дороге наткнулись на Джонни, который выходил из своей квартиры.

— Привет, девочки, — поздоровался он, доставая пачку сигарет из кармана пиджака. — Я вот собрался прокатиться, хотя мамочка говорит, что будет дождь.

Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, наблюдая, как он широким шагом идет к воротам. В прошлое воскресенье Виталий сводил нас в зоопарк. Оказавшись у вольера с коалами, мы с Ириной переглянулись и одновременно произнесли: «Это же Джонни!» У нашего соседа были такие же апатичные глаза и вялый рот, как у этого австралийского зверька.

Комната, о которой говорила Бетти, находилась в конце коридора под лестницей.

— Как ты думаешь, когда Джонни репетирует, здесь слышно? — спросила Ирина, вставляя ключ в замочную скважину.

— Нет, между этой комнатой и комнатой, где у Джонни стоит пианино, есть еще две другие. К тому же, когда он репетирует, никто не жалуется.

Так и было. Когда Джонни начинал играть, кто-нибудь из нас тут же выключал радио, чтобы послушать его. «Moon River» в его исполнении всегда заставляла нас заплакать.

— Да, ты права, — согласилась Ирина. — Бабушке, наверное, понравится жить рядом с музыкантом.

Комната, в которую мы вошли, была забита старыми посудными шкафами, чемоданами и кроватями. Пахло пылью и шариками от моли.

— Эта кровать, вероятно, когда-то стояла в нашей комнате, — предположила Ирина. — Возможно, именно на ней спали Том и Бетти.

Ирина толкнула раздвижную дверь под лестницей и включила свет.

— Здесь ванна и туалет, — сказала она. — Хотя, мне кажется, бабушка могла бы принимать ванну и наверху.

Я открыла резную дверцу старинного шкафа: он был забит пачками чая «Бушелл».

— Что думаешь? — спросила меня Ирина.

— Я думаю, тебе нужно убрать все это. Бетти все равно рано или поздно придется продавать старые запасы, а мы заодно освободим комнату.

Утро, когда корабль Розалины вошел в сиднейскую гавань, выдалось потрясающе красивым. Летняя влажность была мне знакома еще по Шанхаю, там был примерно такой же климат, но я никогда не видела, чтобы зимнее солнце так ярко светило сквозь листву деревьев, а воздух был настолько свежим, что, казалось, от него можно было откусить кусок, как от сочного яблока. Здесь не было ничего общего с Харбином, где зима наступала медленно, в сопровождении снега, льда и темноты. От австралийской зимы хотелось бежать вприпрыжку, а на щеках появлялся румянец. Мы с Ириной решили встречать Розалину на причале. Счастливые, мы мчались туда, улыбаясь друг другу, не обращая внимания на попадавшихся по дороге австралийцев, которые кутались в пиджаки и плащи, жалуясь на «собачий холод» и на то, что «так недалеко и до обморожения».

— Сейчас, наверное, градусов тринадцать или даже больше, — сказала я Ирине.

— Бабушка подумает, что это лето, — засмеялась она. — Когда она жила в России, такая погода считалась теплой.

К счастью, корабль, на котором Розалина приплыла в Австралию, не был перегружен, как тот, который мы видели, когда приехали в Сидней. Однако на причале стояла целая толпа встречающих. Тут же был и оркестр Армии спасения, исполнявший «Странствующую Матильду», а также журналисты и несколько фотографов. По сходням чинно, друг за другом, спускались люди. Группка бойскаутов выбежала им навстречу, чтобы дать по яблоку каждому, кто спустился на берег.

— А откуда пришел корабль? — осведомилась я у Ирины.

— Из Англии, но по пути на борт взяли еще нескольких пассажиров.

Я ничего не ответила, но мне стало немного обидно, что австралийцам британские эмигранты были явно больше по душе, чем мы.

Мы стали всматриваться в лица прибывших в надежде побыстрее увидеть Розалину.

— Вон она! — закричала Ирина, показывая куда-то на середину сходней. Я присмотрелась внимательнее. Женщина, которая спускалась по ступенькам, не была похожа на ту Розалину, которую я знала на Тубабао. Когда-то мертвенно-бледная кожа теперь была покрыта здоровым загаром, и шла она, не опираясь на трость. Темных пятен, просвечивающихся из-под кожи, больше не было. Заметив нас, она закричала:

— Ирина! Аня!

Мы обе бросились к ней. Обнимать ее такую, здоровую и радостную, было непривычно.

— Дайте-ка я посмотрю на вас! — воскликнула она, отступая на шаг. — Вы обе замечательно выглядите. Миссис Нельсон, наверное, о вас хорошо заботится!

— О да! — сказала Ирина, смахивая со щеки слезинку. — Ну и как ты, бабушка? Как ты себя чувствуешь?

— Я никогда и не думала, что мне может быть так хорошо, как сейчас, — сказала Розалина, и по блеску глаз и загоревшей на солнце коже было видно, что она не притворяется.

Мы стали расспрашивать Розалину о путешествии на корабле, о Франции, и она почему-то отвечала только по-английски, хотя мы обращались к ней по-русски.

Вслед за остальными пассажирами мы прошли на южный конец причала, где с корабля выгружали багаж. Ирина спросила Розалину о людях, с которыми ей пришлось плыть на корабле, и она вполголоса сказала:

— Ирина, Аня, в Австралии мы должны разговаривать только по-английски.

— Но между собой-то можно говорить по-русски, — засмеялась Ирина.

— Особенно когда мы разговариваем между собой! — настойчиво произнесла Розалина, доставая из сумочки брошюру. Это было пособие для приезжающих в Австралию, изданное МОБ.

— Почитайте вот это, — Она раскрыла буклет на загнутой странице и вручила его мне.

Я прочитала отрывок из параграфа, отмеченного звездочкой: