Книга Гнев ангелов - Джон Коннолли

— Я вернусь позднее, — сказал сын. — Вам что-нибудь нужно?

Вдруг отцовская рука вцепилась в него, и старый юрист приподнялся с постели. Насколько же старик еще силен…

— Приходил Паркер. Паркер приходил в контору, и она умерла. Она вернулась за его папкой, и из-за этого погибла. — Элдрич устало вздохнул, из уголков глаз потекли горестные слезы. — Он предупреждал меня, предупреждал, чтобы ты держался подальше от него. Он боялся того списка. Знал, что в нем есть его имя.

— Я сомневался. Так же, как и вы. Та женщина, Фиппс, сказала мне кое-что по поводу…

Но отец не слышал его.

— Список, — рассеянно прошептал он. — Тот список.

— Он по-прежнему у меня, — сообщил сын, но лучи слабого утреннего света, проникавшие сквозь занавески, скользнули уже по другому человеку; его дух и плоть словно начали меняться, вбирая в себя некую новую сущность. — И мне известно, где найти остальных.

— Убей их, — устало произнес Элдрич, откидываясь на подушки. — Убей их всех.

Он закрыл глаза, а преображение его сына завершилось, и палату покинул уже Коллектор.

Утром, в начале десятого, Джефф и Рейчел приехали забрать Сэм. Она рано проснулась и больше часа помогала на кухне Ангелу и Луису, намазывая маслом тосты и взбивая яйца для омлета, в результате чего мне пришлось поменять ей свитерок, чтобы ее мама не разъярилась, увидев, в какую грязнулю превратился ребенок.

Джефф прикатил на «Ягуаре». Из окна моего кабинета Ангел и Луис видели, как он заехал на дорожку с улицы, вышел из своей тачки и принялся разглядывать залитые зимним солнцем скарбороские болота. Рейчел тем временем направилась к входной двери.

— Такое впечатление, что он рассматривает их взглядом собственника, — заметил Ангел.

— Может, собирается прикупить здесь земельку? — предположил Луис.

— А может, смените тон? — сказал я. — Вы же знаете, что я терпеть его не могу, поэтому вам тоже не следует проявлять симпатии.

— Естественно, мне он тоже не нравится, — отозвался Ангел.

— У него ведь куча денег, почему же он ездит на задрипанном «Ягуаре»? — удивился Луис. — Эти легковушки обесцениваются быстрее, чем зимбабвийские доллары.

— Потому-то у него и куча денег, что он экономно ездит на «Ягуаре», — пояснил Ангел. — Интересно, сколько ему лет?

— Много, — бросил Луис.

— Чертовски много, — добавил я.

— Значит, старая развалина, — заключил Ангел. — Тогда непонятно, почему он еще ходит без палочки.

Хлопнула входная дверь. Войдя в прихожую, Рейчел крикнула:

— Привет!

— Мы здесь, — откликнулся я.

Она вступила в кабинет и, увидев нашу троицу, удивленно приподняла бровь.

— Решили устроить торжественную вечеринку по поводу возвращения домой?

— Пока лишь обдумываем такую возможность, — ответил Луис.

Рейчел заметила, куда мы смотрим и кого видим, и выразительно произнесла:

— Ха-ха!

— Он выглядит моложе, чем я ожидал, — заявил Ангел.

— Неужели?

— Ничего подобного. Он уже старик.

Рейчел сердито глянула на Ангела.

— Поговорите еще, и тогда точно не доживете до его возраста.

— А мне и не хочется дожить до его возраста, — возразил Ангел. — Он выглядит, как Мафусаил на древних пастелях. Во всяком случае, так сейчас никто не одевается!

Рейчел, надо отдать ей должное, всерьез вознамерилась отстоять достоинство своего партнера.

— Он собирался позднее играть в гольф, — пояснила она.

— В гольф? — пораженно переспросил Луис.

В это короткое слово он вложил столько презрения, сколько, на мой взгляд, не смогла бы вместить и пространная отповедь.

— Да-да, в гольф, — вызывающе подтвердила Рейчел. — Видите ли, порядочные люди умеют отдыхать. И занимаются спортом.

— Неужто гольф относится к спортивным играм? — Луис взглянул на Ангела.

— В нашем расписании эта игра вроде бы не упомянута, — пожал плечами Ангел.

— Ладно, парни, сами знаете, какие вы придурки, — вздохнула Рейчел. — Где моя дочь? Нужно быстрее забрать ее отсюда, пока она не заразилась вашей придурью.

— Поздновато! — Луис усмехнулся. — Она унаследовала папочкины гены.

— Поняли, парни, какие вы придурки? — бросил я ему, направляясь за Рейчел.

— Для нас ведь это означает «крутые ребята», правда? — уточнил Луис, обращаясь к Ангелу.

— Их разъедает ненависть к гомосексуалистам, — нарочито обиженно произнес Ангел. — Пожалуй, нам стоит выразить недовольство или сочинить ободряющую песенку.

Я молча удалился.

— Эй! — крикнул мне вслед Ангел. — Неужели нас теперь не пустят на гулянку?

В прихожей Рейчел помогла Сэм сложить сумку.

— Что случилось с твоим чудесным новым свитером? — спросила она, заметив, что на девочке старая дырявая кофта из моих запасов, в которой Сэм иногда помогала мне в саду.

— В яичных кляксах он стал еще красивее, — заявила девочка.

— Вполне логично, — заметила Рейчел. — Не пытались ли дядя Луис с дядей Ангелом играть в свои глупые игры, кидаясь яйцами? — спросила она, стрельнув в меня взглядом.

— Я в этом не участвовал, — отвертелся я. — Завтрак готовили без моей помощи.

— А дядя Ангел сказал плохое слово, — прибавила Сэм. — Оно начиналось на букву «г».

Из кабинета донесся обиженный вопль:

— Ты же обещал, что она не скажет!

— А вот это меня почти не удивило, — пренебрежительно произнесла Рейчел и, повысив голос, добавила в сторону кабинета: — Но я очень разочарована в дяде Ангеле.

— Извини, мне жаль.

Рейчел проверила, оба ли носка надели на девочку, не натянуто ли наизнанку нижнее белье, а потом забрала ее зубную щетку и кукол.

— Все в порядке, теперь скажи «до свидания» папе и ступай к машине, — велела она Сэм.

Малышка обняла меня, и я крепко прижал ее к себе.

— Пока, папочка, — сказала она.

— Пока, детка. Скоро увидимся, правда? Я люблю тебя.

— И я тебя тоже люблю.

Она вырвалась из моих рук, и у меня защемило сердце.

— Пока, дядя Ангел, который сказал плохое слово! — крикнула она.

— Пока, — раздался смущенный голос.

— Пока, дядя Луис, который обещал не застреливать того пьяного крикуна.

После долгой неловкой паузы Сэм дождалась «пока!» от Луиса и довольная выбежала на улицу.