Книга Небесные Врата - Курт Бенджамин

– То, что не сводит тебя с ума, кажется безумным окружающим, – добавил Льешо, надеясь смягчить бремя Ападиши.

– То есть твой брат безумен, юный король?..

На мгновение вопрос султана ошеломил юношу. Льюка, конечно, безумен… ну, или почти. Потом принц понял, что султан имел в виду Менара. А вдруг они следовали бессмысленному бормотанию сумасшедшего, которое сведет с ума и их самих?..

– Его глаза не видят, но разум не менее трезв, чем мой или ваш, – сказал Льешо. Судя по всему, он мало успокоил султана.

Никто не поручится, что они сами не сошли с ума. Мастер Ден сказал бы об этом… но – опять-таки только безумец станет полагаться на бога-мошенника.

– Согласен.

С чем – вслух Ападиша не сказал.

Султан дважды хлопнул в ладоши, и вперед вышли два стражника. Один, как заметил Льешо, был поразительно похож на самого Ападишу.

– Возьмите с собой двух моих воинов, избранных Дочерью мечников, и всех, кто последует за ними. Корабли будут ждать вас.

После паузы султан добавил:

– Теперь идите. Я и так потерял слишком много времени, думая над загадками чужеземцев.

Льешо принял решение султана. Пусть за ним пойдут хотя бы десять солдат из личной охраны Аладиши. Это не армия, зато исполнится пророчество Менара.

Принц поклонился и, не разгибаясь, как удовлетворенный проситель, попятился к двери.

Как только будут готовы корабли, они уплывут.

И все же вначале надо посоветоваться с магами насчет нефритовой чаши. Льешо с радостью выбросил бы ее, но жизнь давно научила его, что всякий мистический дар рано или поздно находил применение в походе. Не стоит отказываться ни от одного – даже самого опасного.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Оказалось, что Ападиша отдавал под начальство Льешо десять тысяч воинов – причем одних женщин, посвященных Дочери Меча. По тысяче за каждой из избранных стражниц, которым подчинялись свои офицеры. Главнокомандующей войска была Альма-Зара, молчаливая женщина-воин с пронзительными черными глазами Ападиши.

Подготовка кораблей и провизии для такой армии заняла большую часть месяца.

Хабиба, превратившись в орла, возвратился к хозяйке, госпоже Сьен Ма, чтобы предупредить, когда можно ожидать подкреплений из-за моря Мармер. Среди союзников числились Мерген и Тинглут. Объединенные общим горем, ханы пришли к нелегкому согласию. Каждый с большим трудом отбрасывал подозрения. Кроме того, Тинглут-хан не видел причин доверять слову Льешо, нового и неудобного союзника.

Что до Мерген-хана, то личные наблюдения не позволяли ему успокоиться насчет Льешо. Хуже того: Хабиба принес ему весть о ранении Тая от когтей мастера Марко, иноземного и магического врага. После смерти матери принца и его отца, который приходился Мергену братом и являлся бывшим ханом, новый лидер Кубала исчерпал причины для доверия. И все же по возвращении Хабиба доложил, что хан чтит соглашения, заключенные до смерти брата.

Льешо знал, что это отчасти работа Болгая. Близкое знакомство с теми, кто понимал его лучше всех, должно о чем-то говорить. Во всяком случае, тот, кому благоволили три бога на земле и Великая Богиня на небесах, должен вызывать уважение. Юноша гадал, знали ли сами боги, что делают, когда взваливали на его плечи такую ношу. Казалось, он больше спотыкается в темноте, чем уверенно шагает по светлой дороге.

Все эти мрачные мысли вызывали у Льешо головную боль именно теперь, когда он не мог позволить себе оплошать. Пока Хабиба летал к госпоже, лекарь Ибн Аль-Рази решил, что его лечебница – неподходящее место для молодых королей или выздоравливающих принцев. Они больше не нуждались в уходе, а значит, Аль-Рази мог избавиться от колдунов, заявляющих о своем родстве с фальшивыми богами, и спокойно вернуться к своим делам.

Пока готовили корабли, Льешо с друзьями переехали в школу магов. Их поселили в помещении, которое служило одновременно классом и лабораторией. Посредине стоял громадный стол со множеством ящиков, а по бокам – скамьи для учеников.

Принц постоянно находился под неусыпным вниманием местных магов. Они установили, что в его венах драконьей крови действительно не было, и решили между собой, что Дракон Моря Мармер сам нечаянно повлиял на ураган согласно желаниям Льешо, которые тот передал в эмоциональном общении, вполне возможном с подобными тварями…

Сам же дракон – в своем человеческом облике – возразил против именования его «тварью» и заверил, что участвовал в деле только как наблюдатель. Маги извинились за использование неудачного слова, но в ответ на описание событий лишь покачали головами.

– Невозможно, – заявила мастер Астролог удивительно простым для нее языком. – Вы ошибаетесь.

В конце концов каждый остался при своем мнении.

Потом перешли к обсуждению самой большой тревоги Льешо – нефритовой чаши госпожи Чауджин, которую он вверил заботам Льинг. Ради короля девушка терпела странные и жуткие сны. Однако когда изумрудно-зеленая змея начала убивать людей в городе, девушка передала чашу в школу. Теперь все надеялись узнать, правда ли, что в чаше скрывалась сила госпожи, действовавшей в облике змеи.

Объявив выдумкой рассказ о том, что смертный юноша получает небесные дары от Богини, своей супруги, мастера, однако нимало не сомневались, что чаша может быть одержима демоном.

Взяв ее с высокого стола, где в беспорядке валялись колдовские инструменты, мастер Нумеролог внимательно присмотрелся к руне, изображенной на дне.

– Не похоже, что это имеет какое-либо отношение к миру чисел. Думаю, руна магическая, как и все, порожденное злобными существами.

Следующей чашу взяла мастер Астролог. Она никогда не видела подобных звезд на ночном небе, а потому тоже не смогла пролить свет на природу знака.

Однако мастер Геомант, осторожно приняв чашу, мрачно покачала головой.

– Знак змеи, – определила она, тыча пальцем в спираль, вырезанную в нефрите. – Цвет, конечно, не изумрудный, однако наводит на размышления, не находите? Но зачем давать чашу этому юноше?

– Не знаю, – ответил Льешо. – Я думал, она как-то связана с моим походом – что-то вроде проверки, – но госпожа Чауджин интриговала против кланов Кубала задолго до моего прихода в Гарн.

– Не все ниточки ведут к Льешо, – заметил Тай. – Так только кажется. Госпожа Чауджин сделала ход против кланов за несколько сезонов до того, как мы узнали о странствующем фибском короле. Она убила мою мать, чтобы занять ее место в ханском шатре… Со временем госпожа поняла, что мой отец никогда не назовет ее любимой супругой, а потому убила и его тоже. Впрочем, это касается только кланов, а не Льешо.

– Может быть, ты прав. – Мастер Геомант склонила голову набок и пристально посмотрела на принца. – Тогда, потеряв свое положение в Кубале, она увидела в Льешо более легкую жертву. Он молод, а его поход закончится коронованием. Для такой… э-э… такой, как госпожа Чауджин, сгодится любая корона. И любой мужчина, который поможет отложить яйца.