Книга Гибельный мир - Вера Ковальчук

Свет и сияние бушевали в этой зале, волнами прокатываясь от стены к стене.

— Да, зрелище, — произнес Рутвен, и Аир вспомнила, что он прошел портал раньше нее.

Он стоял, запрокинув голову, и разглядывал потолок. Она тоже посмотрела вверх.

Потолок был тоже отделан камнями, но уже ограненными, не самородными, и отделан узорами. Аир не слишком поняла, что там изображено, видимо, какая-то магическая символика, до которой она с Валеном еще не дошла, да и, сказать откровенно, ее совершенно ослепило великолепие всего, что она увидела.

— Да, немного жаль, что я не рейнджер, — вздохнул Гордон. — Я бы занялся выковыриванием.

— Уверена, ни у моего мужа, ни у его друга эта мысль не появится, — резковато осадила императрица. — А если и появится, то в самом конце.

Рутвен поклонился, бормоча извинения.

А в следующий миг из контура, висящего между двух колонн, вывалился сперва Гердер, затем и Хельд. Последней величаво выступила драконица.

У Гердера был слегка подбит глаз, и Аир поняла, что рейнджер вздумал артачиться, причем, видимо, в весьма грубой форме. Она подтолкнула мужа и, незаметно кивнув в сторону Гердера, шепнула:

— Кто ему фингал поставил? Ты? Или… — и украдкой кивнула на драконицу. Та тоже с любопытством разглядывала зал, в котором без труда могла бы поместиться в своем драконьем облике.

— Я. Хотя, честно говоря, спровоцировала это она, — тоже шепотом, даже скорее в дыхание ответил Хельд. — Она так на него посмотрела, что я решил — если не дам ему в глаз, она его и съесть может.

— Понятно.

Аир взяла себя в руки и, отрешившись от окружающей роскоши, огляделась. Да, вот и знакомая фигура. Но, что странно, нисколько не нарушенная. Императрица обернулась к драконице.

Та лениво улыбнулась.

— Надо как-то извлекать.

— Но это же смертельно опасно!

— Я прикрою остальных, — нехотя пообещала драконица. — А ты должна справиться. Только поторопись. Система недолго выдержит в таком разлаженном состоянии, а это, — она красноречиво оглядела стены и потолок залы, — даст достаточно энергии, чтоб перекроить мир.

Аир содрогнулась. Она торопливо окружила себя дополнительной защитой, потом, подумав, еще одной. Несколько мгновений стояла, рассматривая в нерешительности внешний рисунок магической фигуры, а затем вдруг прыгнула за него.

Ее подхватил горячий ветер и завертел, потом поволок по каменному полу. Она сопротивлялась изо всех сил, хоть схватиться было не за что, и чувствовала, как тает, будто масло в кипятке, ее внешняя защита. Потом начала таять средняя. Аир попыталась воздвигнуть на пути едкого ветра еще парочку преград, но попробуй создавать что-нибудь, если тебя валяет по полу! Императрица чувствовала, что ветер этот станет для нее безопасен, как только она коснется рукой положенного в центр жезла, потому что последняя императорская регалия не может ее не признать, если признали первые четыре, а значит, подчинится. И тогда она обретет власть над всем, что творится вокруг.

Она перевернулась на живот и по-пластунски поползла вперед, пытаясь цепляться ногтями за гладкий камень. Пальцы скользили, но как-то она все-таки продвигалась, потому что жезл и стоящий возле него флакончик вдруг оказались совсем близко. С неслышимым щелчком порвалась ее последняя защита, и огненный ветер хлестнул по телу, беззащитному до обнаженности, выжег последние силы. Она смотрела на белое золото жезла, и хоть пыталась, но не могла сдвинуться с места. Он был красивый, небольшой, отделанный в виде узловатой ветви дуба, а в навершии сияли несколько крупных искристых бриллиантов, придерживаемых искусно вычеканенными резными листьями. Работа была исключительная, и ей казалось, что листики шевелятся.

— А-а-а! — Ею овладел животный ужас, и она рванулась вперед, дрожа от страха и смертельной усталости.

Ее пальцы сомкнулись вокруг гладкой ручки жезла, и пару мгновений она лежала лицом вниз, отдыхая, хотя огненный ветер по-прежнему хлестал ее.

Гладкий металл, болезненно-приятный в прикосновении к воспаленной коже, напомнил ей, что нужно завершить. Она остановила буйство сил в поврежденной магической схеме, потом с трудом села и уничтожила саму схему.

Встать она уже не смогла. Вырвавшись из-под защиты, растянутой драконицей, Хельд и Рутвен поспели к ней практически одновременно. Они смотрели на нее с испугом, и, ощупав себя руками, она поняла, что вся испятнана брызгами крови, которая обильно натекла из носа и обрызгала ее одежду. Она вытерла рукой лицо, потом еще раз, внезапно выпустила жезл, уткнулась в ладони и разрыдалась.

— Я домой хочу! — всхлипывала она. — В ванну…

Хельд оттолкнул Гордона, подхватил жену на руки и понес к порталу.

— Летим назад, — бросил он драконице.

Та почему-то не стала награждать его презрительным взглядом или как-то иначе реагировать на тон приказа.

Эпилог

Работы по восстановлению Белого Лотоса были в полном разгаре, несмотря на то, что местность еще оставалась опасной. Во дворце, который за счет магического обеспечения остался практически невредим, работали сотни мастеров, они еще не закончили и половины того, что планировали, но императрица уже перебралась туда жить. Это привело в отчаяние службу безопасности, удивило реставраторов, но Аир не была расположена в угоду кому-то менять свои решения. Она просто внимательно посмотрела на спорщиков и заметила: «Это приказ». Услышавшим осталось только выполнять.

Жилые помещения императорского дворца привели в порядок быстро, точно так же, как вычистили весь город от всевозможной нечисти — операцией этой руководили Хельд и Гердер. Пустоши по-прежнему были наводнены всевозможными опасными существами, но их осторожно и последовательно уничтожали, а новых не появлялось. После сделанного по приказу императрицы объявления, что в Пустошах больше не будут плодиться магические твари и что земля тамошняя отдается тому, кто сможет ее обработать и удержать, на ставшие куда менее опасными области хлынули переселенцы. Аир это очень радовало.

Кое-кто вслед за правительницей уже переселялся в столицу, и таких было немало. Разве не показатель безопасности присутствие императрицы в самом сердце Пустошей? Нанятые государством рейнджеры помогали очищать Пустоши от нечисти, и хотя дело шло полным ходом, работы им хватит надолго.

— Ты совсем лишишь рейнджеров хлеба, — усмехнулся Ридо, обрадовавшийся возможности погулять по Пустошам, куда меньше, чем раньше, рискуя своей шеей.

— Нынешним я этот хлеб обеспечиваю, — не согласилась Аир. — Просто не понадобится смена. И, признайся, ты же тоже думаешь, что без рейнджеров было бы неплохо, верно же?

— Не без рейнджеров, — серьезно ответил Ридо. — Без Пустошей.

Так, собственно, думали все.

Работу облегчало то, что наступало самое лучшее время для любой наружной реставрации — лето. Мастеров стали собирать сразу после весеннего праздника цветов, которым начинается лето, и теперь они торопились закончить работу до осени, до дождей. Императрица уже планировала празднование Видуа Солор в стенах нового дворца и советовалась на эту тему с распорядителем. Тот сиял и усердно мельтешил перед глазами, чувствуя себя нужным.