Книга Черные псы пустыни - Джастин Аллен

— Перед битвой. — Ада посмотрела на Яшмана. — Извини, Ячмень, ты мне тогда очень не нравился.

— Ничего страшного, — успокоил ее Ячменное Зерно. Он постарел. Углубились морщины вокруг здорового глаза. Мышцы уже утратили былую выносливость. Только шрам выглядел по-прежнему.

Джаред наклонился к уху Ады.

— Я сейчас речь скажу. И хотел бы, чтобы ты была рядом.

— Зачем?

— Совсем как в старые времена.

Он указал на возвышение, где стояли два кресла.

— Как ты думаешь, Ламех не будет возражать?

— Конечно, будет, — ответил Ада. — Но это неважно.

— Вот и молодец, хорошая девочка.

Джаред провел ее к возвышению и усадил в кресло. У ног Ады лежала подушка. Поставить на нее ноги или отшвырнуть в сторону? Ада решила не обращать на подушку внимания.

Джаред уселся рядом, и шум стих.

— Присядьте, дорогие мои, я вам хочу кое-что поведать. — Он указал на сиденья. — К сожалению, всем места не хватит. Молодежи придется постоять.

Народ принялся рассаживаться. Джаред терпеливо ждал.

— Вы, конечно, спросите, когда начнется игра, — наконец произнес он. — Видят боги, я вас не разочарую. Скоро появятся столы, Никал зальет нас пивом, — он указал на красноносого старика. — Утром у вас будет шуметь в головах.

Воры встретили последнюю фразу приветственными возгласами. Из-за двери тоже послышался шум. В зал вошел Мелеш. На одном плече у него восседал Агассеир, на другом Ева. Дети громко хохотали. Мелеш ссадил малышей на пол, они тут же понеслись к матери.

— Мама, мама, — кричала Ева. — Там так интересно!

— Мелеш нам показал костер! — вторил ей Агассеир. — Мелеш сказал, там двадцать Андеров, все намазаны маслом, чтобы шипели и трещали.

— А сколько там у Джареда игрушек! — восторгалась Ева. — Человечки, козочки, обезьянки…

— Тихо, тихо, успокойтесь, — шептала детям Ада. Джаред только улыбался, прислушиваясь к детской болтовне. Так же улыбался и Ламех, устроившийся неподалеку. Единственным, кто чувствовал себя не в своей тарелке, оказался Изин. Ему не в радость были эти игры со сжиганием Андеров. Жрецу Каллы казалось, что он уселся на куст крапивы.

Дети успокоились и устроились на подушке у ног матери. Ева замурлыкала под нос какую-то песенку, а Агассеир перемигивался с ворами.

Джаред взъерошил мальчику волосы и посерьезнел.

— Я оставляю Кан-Пурам навсегда, — заявил он.

По залу прокатился ропот. Послышались недоуменные возгласы. Джаред выждал, пока шум стихнет, и продолжил:

— Этим утром, как и в каждый День Андера после войны, из темницы извлекли троих пленных нифилимов и пытали их. Вы знаете, что с ними случилось, и я знаю, хотя я там не был. Конечно, многие считают, что они получили по заслугам. Может быть, так оно и есть. Но мне от этого не легче. — Джаред взял руку Ады. — Некоторые из нас сами пережили пытки. Некоторые жаждут мщения. Я не хочу иметь к этому никакого отношения.

Он замолчал. В наступившей тишине была слышна лишь тихая песенка Евы.

— Я создам новый город, — продолжил Джаред. — Не очень далеко. Мы построим этот город на берегу Ибекса, ближе к Уру.

— Кто еще идет с тобой? — спросил Изин.

— Тринадцать семей, большей частью небогатые. Люди, которые хотят построить новую жизнь. Царем буду я, но каждый мужчина и каждая женщина получат возможность управлять своей судьбой. Я лишь буду обеспечивать их безопасность и разрешать споры. Все, что нужно новым поселенцам, — добрая воля и желание трудиться. Следует усвоить, что никто не становится бедным из-за того, что боги его ненавидят, или богатым из-за того, что боги его любят. Кому-то везет. Кому-то не везет. Только и всего.

— А кто будет нашим царем в Кан-Пураме? — раздался вопрос из рядов воров.

— Мое место займет Ячменное Зерно. Мелеш будет его помощником.

Лысина Ячменного Зерна налилась краской.

— Как ты назовешь новый город? — спросила Ада.

— Я много размышлял над этим. Я назову его… Урук.

— Мама, что такое Урук? — спросил Агассеир.

— Это друг, — ответила Ада. — Он помог нам, Джареду и мне, когда мы были в беде.

Казалось, Агассеир хочет еще о чем-то спросить, но он только кивнул и задумался.

— Я расскажу вам о нем, когда подрастете, — пообещала Ада.

— Обязательно расскажет, — подтвердил Джаред.

— Почему ты выбрал такое название? — спросила Ада.

— Конечно, Уруку это вряд ли бы понравилось, — согласился Джаред. — Но я думаю, что принял правильное решение. Если мы спросим себя, какими мы хотим видеть жителей нашего города, то ответим: такими, каким был Урук. Мы построим город нашего будущего. Я могу только надеяться, что он будет достоин своего названия.

— Урук, — повторила Ада, погружаясь в воспоминания. — Урук.

Эпилог второй

Царь Гильгамеш стоял на городской стене, озирая южные поля. Справа от него сверкала в лучах вечернего солнца излучина Евфрата. Работавший в поле крестьянин поднял голову и посмотрел на великого человека. Гильгамеш помахал крестьянину рукой. Тот улыбнулся и помахал царю в ответ.

Вот уже несколько месяцев по городу ходили слухи о чернокожем гиганте, почти таком же рослом и сильном, как и сам царь. Народ называл его Энкиду. Одни говорили, что он охотник, способный догнать антилопу и свернуть волку шею голыми руками. Другие утверждали, что он обычный вор, таскающий скот из их стад и ворующий припасы из кладовых. Гильгамеш слышал также истории о сопровождающей Энкиду злой собаке, которая охраняет сон хозяина и защищает его в бою.

Эти рассказы напоминали ему про старые городские предания о Джареде и Агассеире, о войне против нифилимов. Еще в детстве царь слышал эти мифы, как и историю о великом судостроителе Утнапиштиме, которого называли еще Ноем. Этот Ной построил громадную баржу, способную нести по волнам все его многочисленное семейство и весь его скот. Между этими мифами существовала какая-то связь, но в чем она заключалась, Гильгамеш не помнил.

Не очень-то он доверял и россказням об Энкиду, однако проверить их не мешало. Не каждый день их пустыню пересекал черный человек. Даже египтяне не решались более на такие путешествия.

Все, кто видел Энкиду, утверждали, что он силен и ловок, достойная пара царю Гильгамешу. «Вот бы с таким поохотиться», — думал Гильгамеш. К востоку от Ассура лев-людоед гонял лесорубов. Этому чудовищу дали имя Хумбаба. Некоторые утверждали, что его создал сам бог ветров. Подходящая дичь для царя царей. Если в рассказах об Энкиду есть хоть половина правды, то он мог бы отправиться на охоту вместе с Гильгамешем. Возможно, даже стать его другом.