Книга Особый отдел и пепел ковчега - Николай Чадович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неизвестно, чем бы завершился этот спор, но сторону Людочки неожиданно принял Ваня.
– Если Окулиста нельзя шлёпнуть иным способом, я бы пожертвовал бетилом, – сказал он. – Хватит платить человеческими жизнями за перспективу призрачного счастья.
Его, хотя и с оговорками, поддержал Цимбаларь.
– Идея Лопаткиной, конечно, спорная, но другой-то у нас всё равно нет, – произнёс он, перекатывая в пальцах незажжённую сигарету. – Мы должны быть готовы к этому варианту действий, но оставим его на самый крайний случай.
– Я обязан присоединиться к большинству, но сохраняю своё особое мнение, – проворчал Кондаков.
Последнее слово осталось за Людочкой, и вот что она сказала:
– Пётр Фомич, поступайте так, как считаете нужным. Хотя я почти уверена, что ваша точка зрения изменится в течение считаных дней. Как вы думаете, почему Окулист попросил у Приходько неделю отсрочки? Именно за этот срок он надеется собрать необходимую сумму. А его методы добывания денег нам хорошо известны. Поэтому в самое ближайшее время ожидайте новых преступлений.
Однако на сей раз Людочка ошиблась в сроках.
В тот же самый день неизвестный преступник расстрелял из крупнокалиберного револьвера экипаж инкассаторской машины, подъехавшей к автосалону «Триумф».
Прежде чем забрать мешки с выручкой, в которых находилось около полумиллиона долларов – цена нескольких только что проданных иномарок, – он обо– шёл инкассаторов, как ещё живых, так и уже мёртвых, отметив каждого выстрелом в правый глаз.
Охрана салона и прибывший ей на помощь наряд милиции не сумели задержать преступника, продемонстрировавшего чудеса изворотливости и дерзости. В завязавшейся перестрелке пострадало несколько случайных прохожих.
Узнав о случившемся, Цимбаларь сказал:
– Значит, не сегодня завтра Окулист даст о себе знать.
Находившийся тут же Кондаков добавил:
– Ну тогда пошли в оружейку подбирать тебе клё– вую пушку.
Оружейка особого отдела располагалась в одном из закоулков огромного подвального помещения. К ней примыкал тир, где, по слухам, в тридцатых годах расстреливали «врагов народа», а сейчас испытывали в деле разные образцы стрелкового оружия.
Всем этим хозяйством заправлял майор Шестак, человек атлетического сложения, способный одним ударом кулака расправиться с любым противником. В свете этого обстоятельства его почти детское пристрастие к пистолетам, автоматам и винтовкам выглядело не совсем мотивированным.
Когда Кондаков завёл с ним разговор об оружии, чья убойная сила превышала бы аналогичные показатели табельных образцов, Шестак подал ему рогатку, которую с непонятной целью хранил в ящике своего письменного стола.
Заметив недоумение, отразившееся на лице Кондакова, Шестак, кстати говоря, считавшийся его добрым приятелем, любезно пояснил:
– Для старых пердунов, вроде тебя, это самое мощное оружие. Внуку собирался подарить, да уж ладно, бери…
Колючий характер Шестака, благодаря которому он, в сущности, и оказался в этом подвале, был хорошо известен всему отделу, а потому Кондаков и не подумал обижаться. Указав на Цимбаларя, он произнёс:
– Это не мне, а ему.
– Так бы сразу и сказал. – Шестак спрятал рогатку обратно в стол. – На какую зверюгу собираетесь охотиться?
– На человека, естественно, – ответил Цимбаларь. – Но обвешанного всякими защитными приспособлениями.
– Каким именно?
– Бронежилет первого или второго класса, а поверх него что-то вроде нагрудника, толщиной около двух сантиметров, предположительно изготовленного из золотого сплава.
– Ишь ты! – удивился Шестак. – Отродясь не видел нагрудников из золота. Вы мне хоть кусочек на зубные коронки принесите.
– У нас, знаешь ли, с временем не особо. – Кондаков уже проявлял признаки нетерпения. – Ты бы поторопился…
– Не зубную щётку выбираете, – веско произнёс Шестак. – А оружие, от которого, возможно, будет зависеть ваша жизнь. В этом деле спешка неуместна.
Он нацепил на специальный манекен лёгкий кевларовый бронежилет, а поверх него пристроил старинную бронзовую сковородку, уже имевшую вмятины от пистолетных пуль. Полюбовавшись своим творением, оружейник поинтересовался:
– С какой дистанции будете вести огонь?
– Это уж как повезёт, – ответил Цимбаларь, с сомнением рассматривая сковородку. – От двадцати метров до ста.
– Тогда возьмите снайперскую винтовку, – посоветовал Шестак. – Пятизарядка под штатный крупнокалиберный патрон. Вес, правда, солидный, зато более мощного стрелкового оружия не бывает. Пуля с металлокерамическим наконечником пробивает пятнадцатимиллиметровую броню. Комплектуется глушителем, пламегасителем и прицелом для ночной стрельбы.
– Нет, винтовка не подойдёт, – сказал Цимбаларь. – Не исключено, что мне придётся встретиться с противником лицом к лицу. Что тогда – прикладом его дубасить?
– Тоже верно, – согласился Шестак. – А чем предположительно будет вооружен твой противник?
– «Смит-вессоном» сорокового калибра и заступничеством высших сил, – небрежно обронил Цимбаларь.
– Насчёт высших сил обращайтесь к священнослужителям, а против «смит-вессона» советую применить его земляка – пистолет под названием «орёл пустыни». Пятидесятый калибр, что, наверное, возможно только в Америке. Вес два кило, длина ствола десять дюймов, газоотводный механизм по типу автоматного. Лосей и медведей бьёт наповал. Шварценеггер снимался в кино именно с такой пушкой.
– Весьма соблазнительно… А ничего российского в этом классе нет? Как патриот своей страны, я предпочитаю бороться с мировым злом отечественным оружием.
– У нас такого класса вообще нет, – ответил Шестак. – Не привился… Зато имеется несколько весьма любопытных новинок традиционного калибра, разработанных для нужд спецназа. Больше всего мне нравится «вектор», называемый также «гюрзой». – Он продемонстрировал зловещего вида пистолет, массой заметно превосходивший привычный «макаров». – Предназначен для борьбы с защищёнными целями, совсем как в вашем случае. С дистанции в пятьдесят метров пробивает тридцать слоёв кевлара и пятимиллиметровую титановую пластину. А если в упор, да ещё специальной пулей, то пробьёт, наверное, и рельс… Будем испытывать?
– Обязательно, – сказал Цимбаларь, уже завладевший новинкой. – Чудная какая-то конструкция… Даже предохранителя нет.
– Их там сразу два, причём оба автоматические, – пояснил Шестак. – Кнопка с тыльной стороны рукоятки и шпенёк на спусковом крючке. Но кнопку лучше сразу примотать изолентой, надёжней будет… Вот тебе магазин с пятью патронами, заряжай.
После хлёсткого, хотя и не очень звучного выстрела сковородка отлетела в сторону. И в ней самой, и в передней стенке бронежилета образовалось аккуратное сквозное отверстие. Пуля, надо полагать, застряла в манекене, плотность которого соответствовала плотности человеческого тела. То же самое произошло и при последующих попытках. Сковорода превратилась в дуршлаг, а бронежилет – в решето.
