Книга Только хорошие умирают молодыми - Алексей Гридин

— Ты чего? — удивился второй.

Олег начал соображать, что бы ему сказать, когда первый пояснил напарнику:

— Это Музыкант. Слыхал, Сашка, про такого?

— Вон в чем дело, — понимающе протянул Сашка. — Тот, которого Доцент велел искать? Привет, Музыкант. Придется тебе с нами до Штаба прогуляться. Повезло нам с тобой, Семен. Доцент за эту важную птицу какую-то награду обещал.

Сашка с Семеном переглянулись.

— Оружие есть? — спросил Семен.

— Нет, — Олег покачал головой.

— Надо бы проверить, — засомневался Сашка. — Слышал я, что Музыкант из дома без ствола никогда не выходит.

— А еще говорят, — не выдержал снайпер, — что я взглядом убиваю. И что во лбу у меня — пулемет. Мужики, охота на меня закончена. С Доцентом я разговаривал полчаса назад, и он отправился в Штаб, чтобы приказ насчет меня отменить. Вы еще, наверное, просто не в курсе.

— Ну-ну, — хохотнул Семен. — А чем докажешь?

— По-моему, — добавил его напарник, — юноша врет и не краснеет. Отведем его в Штаб, а там разберемся. Давай-ка все-таки посмотрим на всякий случай насчет оружия.

Семен шагнул чуть в сторону, чтобы Сашка, подходя к Олегу, не оказался случайно на линии огня. Его напарник деловито ощупал снайпера, велел ему расстегнуть куртку, недоверчиво похмыкал, убедившись, что Музыкант не соврал и оружия у него действительно нет.

Юноша, зло подумал Олег, глядя на Сашку, был не особо-то и старше его самого. Гляжу, ребята, вы такие храбрые, когда вдвоем и при стволах против одного безоружного. А попади вы ночью в «серую зону» — сколько бы вы там продержались? Эх, жаль, что пулемет во лбу и смертоносный взгляд — не более чем байки. Черт бы вас всех подрал, мне нужно совсем в другую сторону. Конечно, когда эти два конвоира доведут меня до Штаба, все быстро прояснится. Но время будет потеряно, а у нас теперь нет ничего, что было бы ценнее. Флейтист был прав: сейчас каждое мгновение — это чья-то жизнь. Минута — и от той полсотни крыс, о которой он говорил, можно отнять одну.

Пятьдесят крыс где-то ждали Музыканта, который мог бы их спасти. Но Музыкант зря потратил одну минуту, и их осталось сорок девять. Сорок девять крыс где-то ждали Музыканта…

Семен легонько подтолкнул его автоматным дулом.

— Пойдем, пойдем, — сказал он. — Если все на самом деле так, как ты говоришь, и Доценту ты уже не нужен, значит, он тебя просто отпустит. Ну а нет…

Может быть, это и к лучшему? Такая мысль посетила снайпера, когда он поворачивался и делал первый шаг прочь от линии фронта, назад, в тыл, туда, где его ждал Штаб. Может быть, ему просто не придется делать никакого выбора? Все закончится без него? Конечно, Доцент отпустит Олега, но для Флейтиста и его друзей уже будет поздно, а сам Музыкант будет знать, что ни в чем не виноват, что виновата только судьба, в очередной раз сыгравшая краплеными картами. Они сделали все, что могли, только рок оказался сильнее. Не человеку спорить с судьбой, и невезенью нечего противопоставить. Действительно, что он сейчас может сделать? Не драться же Олегу с этими двумя людьми, которые тоже ни в чем не виноваты, — они просто слепые орудия не вовремя вмешавшейся непрухи.

Но судьба в который раз оказалась ветреной, капризной и изменчивой. Олег успел сделать лишь несколько шагов, как им навстречу из едва заметного переулка вышел Батюшка.

Он топал вперед, меся здоровенными кирзовыми сапогами снег. Из-под развевавшихся пол черной рясы мелькал желто-зеленый камуфляж. Увидев троицу, Батюшка широко и приветственно улыбнулся:

— Здорово, чада! — зычно поздоровался он. — Ну-ка, что это у нас.

— Да вот, — Семен указал дулом автомата на Олега. — Не поверишь, Музыканта поймали. Сейчас в Штаб поведем.

— Поймали? — Батюшка прищурился и хмыкнул в бороду. — А он что, бегал? Музыкант, тебя зачем надо было ловить?

— Уже незачем. Меня Доцент потерял, а потом снова нашел. А эти двое просто еще не в курсе.

— Вот оно как, значит, — задумчиво протянул священник. — Так это, значит, чада… Вам нужно его в Штаб препроводить? Да я же сам из Штаба. Давайте его мне — и топайте по своим делам.

Сашка с Семеном переглянулись. С одной стороны, Батюшка формально был прав. Он действительно являлся представителем Штаба и мог забрать Олега с собой. До выяснения. С другой — все это выглядело немного странно, да и награда от Доцента могла уплыть.

— Ты извини нас, Батюшка, — примирительно сказал Сашка, — но мы уж лучше как-нибудь сами. Кто вас там в Штабе разберет. Вас там много, один одно говорит, другой — другое. Мы люди маленькие, нам сказали в Штаб — значит, в Штаб.

— Стало быть, вот как? — пробурчал Батюшка, насупившись. — Вы, стало быть, у нас так здорово приказы выполняете? А ты, стало быть, — он посмотрел пристально на Олега, — в Штаб почему-то не хочешь?

— Не туда мне сейчас надо, — честно сказал Олег.

Он уже понял, что Батюшка сейчас — его единственная надежда отвязаться от кипящих рвением Сашки и Семена. К тому же… Сорок девять крыс где-то ждали Музыканта, который мог бы их спасти. Но Музыкант зря потратил еще несколько минут, и их осталось меньше. Уже гораздо меньше, чем пятьдесят крыс, где-то ждали Музыканта…

— Иди дальше, Батюшка, — уже тверже сказал Сашка. — У тебя своя дорога, у нас — своя. А Музыканта мы передадим Доценту или Вась-Палычу. Можешь потом у них спросить, с чего это он им понадобился.

— Куда мне идти, — мягко сказал Батюшка, — ты, сыне, мне не советуй. Путь свой я и сам ведаю.

И вдруг он без размаха ударил Семена в лицо. Сашка хотел отскочить назад, но священник, не останавливая движения, волчком крутнулся на пятке и съездил ногой ему в грудь. Взметнулись, закружились полы черной рясы, вновь показав камуфляжные штаны.

— Хоть бы греха на душу не взять, — озабоченно пробормотал Батюшка, присев на корточки. Пощупал пульс, убедился, что оба дышат. — Уф-ф-ф, — облегченно протянул он. — Вроде не убил. Мне, Олег, грех брать на душу не впервой — отмолю потом как-нибудь, да опять же, если я грешу, значит, тем самым не даю кому другому грех совершить. С какой-то стороны, полезное дело делаю. Но убийство — это уже чересчур. Надеюсь, Господь не попустил мне сотворить ошибки, тебя выручая.

Музыкант растерялся. Общаться с верующими ему всегда было трудно, а как говорить со священником было откровенной тайной.

Батюшка, поняв его, усмехнулся:

— Не знаешь, что сказать? Ну так и не говори ничего. Тебе в какую сторону?

Олег махнул рукой.

— Пошли тогда, сыне. Я тебя провожу немного, а то, глядишь, опять какие-нибудь охотники за наградой тебя собьют с пути твоего. Не буду спрашивать, куда ты так торопишься, — надеюсь, что дело того стоит. Эти же двое, — он ткнул пальцем в Сашку с Семеном, — очухаются скоро. Ну, голова у одного из них поболит, да от этого не умирают. Идем, идем.